— А ты ему сказал, что в этой сделке есть интерес Мецената?
— Ну конечно, это же такая визитка!
— И что Харламов?
— Есть у вас, у русских, одно слово, так Харламов туда его и послал. Он не захотел слышать ни о каком Меценате, так и сказал, что будет вести дела напрямую.
— Отлично! На какое время назначена сделка?
— На завтра, на 19:00, в Екатеринбурге. Предварительно мы должны позвонить Кресту.
— Понятно, ладно, расслабляйтесь, но не очень, завтра у нас тяжелый день, — предупредил Стрельцов.
— Все будет о’кей, Вольдемар! — заверил Юзеф и предложил: — Присоединяйся к нам, выбирай любую из девочек.
— Они уже далеко не девочки. Да и, честно говоря, нет желания, у меня были тяжелые переговоры на комбинате, — отказался Стрельцов.
Поднявшись к себе в номер, он еще долго не мог уснуть и выверял каждый свой шаг в предстоящей сделке. Она мало чем уступала боевой операции, цена ошибки в ней была жизнь. Стрельцов пытался предугадать возможные ходы противника, но просчитать импульсивного и дерзкого Павла Харламова было не просто. Положившись на удачу, он лег спать, проснулся, когда на дворе был день, умылся, оделся и прошел в номер Юзефа и Урмаса. После вчерашнего загула они спали мертвецким сном. Растолкав их, Стрельцов заказал завтрак в номер. Сто грамм водки и наваристая уха привели Юзефа и Урмаса в чувство. На этом они не остановились, заказали еще по порции ухи и шашлык. Стрельцов присоединился к ним, поздний завтрак перешел в обед и затянулся не на один час.
В 15:40 зазвонил телефон у Юзефа — это был Крест. Он оказался пунктуален, через двадцать минут к гостинице подъехал присланный им мерседес. Стрельцов, Урмас и Юзеф спустились вниз и заняли в нем места. Водитель, сидевший за рулем, не отличался многословием, сосредоточился на дороге. Она замысловатой змейкой петляла по холмам, вскоре за ними скрылся окутанный густыми, всех цветов радуги дымами Нижний Тагил. По сторонам потянулись убогие дачные поселки, после очередного подъема блеснула на солнце позолоченными маковками маленькая, словно игрушечная церквушка.
Владимир бросил взгляд на зеркало, следов слежки не заметил и потребовал от водителя.
— Тормози, приехали!
— Как, тормози? Почему? — удивился он. — Мне сказали отвезти вас в Екатеринбург.
— Обстоятельства изменились, — не стал вдаваться в объяснения Владимир и поторопил: — Давай, давай, сворачивай к церкви!
Водитель пожал плечами и подчинился. На автобусной остановке села Николопавловское среди жигулей и москвичей выделялись темно-синяя ауди и черный форд. Из машин вышло трое качков, в одном из них Стрельцов узнал Бульдога — телохранителя Березняка. Ему и его бригаде предстояло прикрывать сделку с Харламовым. Все трое направились к мерседесу. Юзеф с Урмасом заерзали, Стрельцов поспешил успокоить их.
— Я их знаю, они будут страховать нашу сделку.
— О’кей! О’кей! — приободрились эстонцы и присоединились к Стрельцову.
Он забрал из мерседеса кейс с деньгами и двинулся навстречу к Бульдогу. Тот, поздоровавшись, сообщил:
— У нас все готово, можно выдвигаться.
— Не будем терять времени, по машинам! — распорядился Владимир и занял место в форде, Юзеф с Урмасом сели в ауди.
Обдав фонтаном брызг робко жавшихся к церковной ограде хозяев жигулей и москвичей, они выехали в Екатеринбург. От него их отделяло 153 километра, для Стрельцова закончилось время разговоров. Он принял от Бульдога новенькую наплечную кобуру. Кожа была не размята и хорошо знакомый армейский ТТ с трудом лез в нее. Со связью дело обстояло гораздо лучше, японская техника работала безотказно. В наушниках Владимир отчетливо слышал голоса Урмаса, Юзефа и двух групп, которым предстояло прикрывать их в Екатеринбурге. Он пытался сосредоточиться на предстоящей встрече, но все мысли путала фраза, сказанная Павлом Харламовым в разговоре с Юзефом и относившаяся к Меценату. Была ли это хитрая игра, или действительно между Харламовыми и Меценатом пробежала черная коша, Владимиру оставалось только гадать.
За этими размышлениями незаметно пролетело время. Впереди показались пригороды Екатеринбурга, и здесь о себе напомнил Сова. Заработала связь с группами наблюдения. Стрельцов отдал им должное, они работали по всем правилам классической слежки: строго соблюдали конспирацию и не грешили многословием.
Первая группа, контролировавшая перемещения ауди с Урмасом и Юзефом, сообщила:
— Шеф, я — Первый. Баклажан (ауди) проехал светофор на Пехотинцев, сворачивает на Бабеля.
Стрельцов снял наушники, перевел переговорник на громкую связь, и в салоне отчетливо зазвучал голос Первого:
— Катим по Бабеля. За Баклажаном и собой хвоста не вижу.
— Дальше пойдут в сторону вокзала, и начнется игра в наперстки, — предположил Бульдог.
— Да, там есть парочка хитрых ходов и можно легко уйти в отрыв, — согласился водитель Сергей.
Их предположение подтвердилось. Первый докладывал:
— Баклажан прибавил скорость и уходит влево. Пересек «железку», все чисто. Конец связи.
— Ну, прямо как на войне, — хмыкнул Бульдог.
— На войне знаешь, где враг, а где друг, а тут неизвестно от кого и что прилетит, — обронил Владимир и ушел в себя.
Сергей сосредоточился на дороге и старался сохранять дистанцию с машиной Урмаса и Юзефа. Бульдог жевал жвачку и мял рукой теннисный мяч. Тишину салона нарушали потрескивание эфира в переговорнике и шелест кондиционера. Сергей прибавил газ, позади остался район Уралмаша.
— Шеф, Баклажан катит по Ленина, проскочил мединститут, свернул на стоянку у стадиона. Остановился. Из тачки никто не выходит, — доложил Первый и поинтересовался: — Мои действия?
— Будь на месте и не спускай с него глаз! — распорядился Стрельцов, позвонил Юзефу и уточнил: — Как продавец, выходил на связь?
— Да, — подтвердил Юзеф.
— И что говорит?
— Все остается в силе, сказал ждать у стадиона.
— Кто сказал?
— Крест.
— Ждите. Все нормально, я недалеко. Кресту обо мне пока ни слова. Позвони ему и уточни время сделки.
— Я все понял, Вольдемар, сделаю, как ты говоришь! — подтвердил Юзеф.
Стрельцов переключил переговорник на громкую связь и ждал дальнейшего развития событий. Ожидание затянулось на десять минут. К этому времени к стоянке у стадиона подтянулась вторая группа наблюдения и заняла позицию. И снова для Стрельцова наступила мучительная пауза. Стрелки часов медленно тащились по циферблату, когда, наконец, о себе напомнил Крест. К стоянке у стадиона подъехал белый мерседес. На него тут же среагировали наблюдатели.
— Шеф, это я — Первый! Похоже подвалили наши клиенты! Стекла тонированные, хрен чо разглядишь! Остановились! Ждут…
— Это Крест! Он, гад, любит белые тачки, — заключил Бульдог и предупредил: — Готовьтесь, братва, щас точно начнут играть в наперстки. Я их…
— Тише! — цыкнул Стрельцов и надел наушники.
— Из Баклажана вылез Длинный прибалт, идет к мерсу. В мерсе тоже началась движуха. О, так это же Крест?! — поддался эмоциям и забыл о конспирации Первый. — Длинный встретился с Крестом. Базарят. Крест чо-то передал Длинному…
— Шеф, это я — Второй! Подъехал еще один мерс! Синий! Тормознулся за киоском!
— Спокойно, Второй, не дергайся! Продолжай наблюдения! — распорядился Стрельцов и переключился на Первого.
Тот сообщил:
— Длинный возвращается к Баклажану. Крест сел в свою тачку. Разъезжаются. Я веду Баклажана.
— Шеф, это я — Второй! Синий мерс на хвосте у Баклажана!
Стрельцов размышлял мгновение и принял решение:
— Первый, уходи на подстраховку. Второй, ведешь Баклажана и синий мерс.
— Я же говорил, шо Крест начнет игру в наперстки! Вот же… — выругался Бульдог.
— Не кипишиться, сейчас все прояснится! — сохранял спокойствие Стрельцов.
Урмас будто услышал, и в телефоне зазвучал его голос.
— Вольдемар, все о’кей! Мы получили на пробу два образца. Проверили, оба чистые. Они назначили встречу на площади перед Домом офицеров, но время сдвинули на час.
— Хорошо, жди. Я вступаю в дело, когда выплывет весь товар, — напомнил Владимир, затем вышел на бригады наблюдения и передал: — Все остается в силе, встреча у дворца «жеребцов», но время сдвигается на час.
Ответил сам Сова и заверил:
— Будь спок, прикроем!
— Только без суеты, а то подставимся, — предостерег Владимир и распорядился: — Серега, покрутись минут двадцать по городу, а потом к дворцу «жеребцов», найди место, но так, чтобы не подсветиться.
— Не переживай, шеф, найду, там таких не одно, — уверенно заявил водитель и тронул машину.
До половины восьмого они накручивали круги по центру Екатеринбурга и убивали время, а затем Сергей свернул к Дому офицеров. Его серая громада нависала над пустынной площадью. На ней сиротливо стояло несколько машин, в их числе ауди с Урмасом и Юзефом. Сергей проехал мимо, нашел укромное место, с него открывался вид на площадь, и остановился.
Для Стрельцова снова потянулось время напряженного ожидания. Стрелки часов на башне Дома офицеров неумолимо приближались к восьми. В эти последние минуты он не испытывал страха перед Харламовым и готов был идти до конца. Его терзала одна единственная мысль: пойдет ли на сделку сам Павел или пришлет кого-то другого?
Куранты на башне Дома офицеров пробили восемь, но ни Крест, ни, тем более, Харламов на площади так и не появлялись. Молчали и бригады наблюдения Совы.
— Гады, похоже, чо-то почуяли! Неужели мы где-то прокололись? — занервничал Бульдог.
— А может они, сволочи, задумали нам подлянку устроить? — предположил Сергей.
— Помолчите и не капайте на нервы! — цыкнул Владимир и потянулся к переговорнику.
В наушниках прошелестело, и зазвучал взволнованный голос Первого:
— Шеф, по Первомайской в вашу сторону катят два мерса. В одном точно Крест. Прошли перекресток на Луначарского.
— Все, Первый, тормози! Уходи в сторону! — распорядился Владимир, снял наушники и объявил: — Едут! В одной тачке Крест!