Газета «Сыщик».
Тревожная хроника.
«…В ночь с 29 на 30 апреля бесследно исчез известный в городе Екатеринбурге криминальный авторитет Павел Харламов, которого молва относила к, так называемой «синей мафии», тяготевший к легальному бизнесу, но ведущий конкурентную борьбу бандитскими методами. Никаких следов на месте происшествия, указывающих на мотивы совершения преступления, не обнаружено».
Глава 13
Возвратившись в Екатеринбург из поездки в Верхнюю Салду и поднявшись к себе в кабинет, Раздольнов попытался взяться за дела, но никак не мог сосредоточиться. После провального разговора с Бедновым, им владело жгучее желание раздавить, размазать по стенке строптивого упрямца. Ему — всемогущему главе «Урал-Грейта» посмел не только перечить, но и отказать какой-то очкастый, с козлиной бороденкой инженеришка, зачуханый ларечник, какая-то продажная американская подстилка! Раздольнов порывался вызвать Сову и немедленно отправить в Верхнюю Салду, чтобы вывернуть наизнанку ИЧП «Шанс» вместе с его хозяином, но в последний момент остановился.
Здравый смысл взял верх над эмоциями. Было не то время и не та ситуация, когда Раздольнов мог позволить себе такое. Его, как волка красными флажками, со всех сторон обкладывали враги-конкуренты, а партнеры один за другим предавали. В сложившейся критической ситуации воевать с ЦРУ для него было бы чистейшим безумием. Угрозы Саттера не являлись пустым звуком, американцу достаточно было пошевелить пальцем, и последний спасательный круг — активы «Урал-Грейта» в Италии, Венгрии и Прибалтике могли пойти прахом. Поэтому Раздольнову ничего другого не оставалось, как искать особый подход к упрямому и несговорчивому Беднову. Он снова и снова перебирал различные варианты.
«Ломать тебя, засранца-инженеришку, через колено? Опасно, вдруг бросишься в бега или подохнешь, и что тогда? Цэрэушникам ты нужен живой и с секретами. Но почему Саттер вцепился именно в тебя? Что тебя, Беднов, связывало с Гэрбером? Кто он такой? Такой же цэрэушник, как и Саттер? — размышлял Раздольнов и пришел к выводу. — Все вы из одной шайки-лейки. Но почему разбежались? Почему? Что-то не поделили? Вряд ли, у шпионов так не бывает. А-а, Беднов, ты зассал и лег на дно. Так как же тебя поднять и выпихнуть на американцев, а там пусть сами с тобой разбираются. Как?» — искал выход Раздольнов.
Скрипнула дверь, и на пороге возник Лев Могучий. В прошлом администратор местного оперного театра, ныне правая рука Ашота Астояна — заместителя генерального директора «Урал-Грейта» по коммерции, он оказался на своем месте и проявил незаурядные способности в том, чтобы обаять клиентов. То ли артистические навыки, приобретенные Могучим во время работы в театре, то ли природная сметка, сделали его незаменимым переговорщиком с самыми несговорчивыми партнерами. Сам Астоян, съевший собаку на коммерческих делах, и тот признавал: «наш Лев уговорит даже мертвого и охмурит самую хитрую «лису».
Раздольнов бросил недовольный взгляд на Могучего, и готовое было сорваться браное слово замерло на губах. Каплеобразная фигура, галстук-бабочка на гусиной шее и добродушная физиономия, на которой выделялись большущие, голубые глаза, по-детски наивно смотрящие на мир, невольно вызывали улыбку и располагали к себе. Раздольнов улыбнулся, и тут его осенило:
«Черт возьми! Как же я забыл про тебя?! С этим прохиндеем, с этим козлиной инженеришкой нужен не Сова, а такой же, как Беднов! Конечно, Лев! Ты уж точно найдешь с ним общий язык, а там придумаем, как тебя, Беднов, вывести на американцев».
Раздольнов махнул рукой Могучему и кивнул на кресло за столом. Тот колобком подкатился к нему и, постреливая на шефа хитрющим взглядом, зашелестел бумагами. Нашел факс от итальянского партнера Бруно Корризи и скорбным голосом произнес:
— Николай Павлович, наши партнеры в Италии проявляют серьезное беспокойство по поводу задержек с поставками изделий — титановых лопат.
— Лопаты им нужны, бабки бы вовремя перечисляли! — буркнул Раздольнов и спросил: — Это все?
— Нет, «Глобал Шипинг» также выражает тревогу по поводу задержки партии титана.
— Титана! Титана! Он что, у меня под кроватью лежит? Будет — отправлю.
— Как скоро? На какие сроки их ориентировать, Николай Павлович? — уточнил Могучий.
— Черт его знает! Мудак Салмыков сбежал, а я теперь должен на ушах стоять!
— А что ваша поездка в Верхнюю Салду? Как прошли переговоры, есть положительные подвижки? — поинтересовался Могучий.
— Какие? С кем? — удивился Раздольнов его осведомленности.
— Ну, с этим, Бедновым?
— Бедновым?! А он тут каким боком? И вообще, ты откуда про него знаешь?
Могучий замялся и невнятно пробормотал:
— Так это, только что услышал.
— Интересно, от кого?
— Э-э, кто-то в приемной сказал.
— Слушай, Лев, ну, если ты все знаешь, так может мне поменять тебя местами с Совой?
— Да вы что, Николай Павлович?! — всполошился Могучий. — Где Владислав Григорьевич и где я. Я и мизинца его не стою.
— Ладно, ладно, не прибедняйся, — махнул на него Раздольнов и, хитровато прищурясь, спросил: — Кстати, Лев, ты паять умеешь?
— Что, что?
— Я спрашиваю, паять когда-нибудь пробовал?
— Э-э, давно, в детстве держал в руках паяльник.
— Ну вот, а это основной инструмент в работе Совы. А куда его втыкать, думаю, не ошибешься, там всего одна дырка.
Могучий изменился в лице, замахал руками и в ужасе воскликнул:
— Нет, нет, Николай Павлович, лучше сразу увольте!
— Ха-ха, — рассмеялся Раздольнов и следующим вопросом вогнал его в краску. — А тебе еще не надоело заносить хвосты Астояну?
— Э-э, извините, Николай Павлович, я вас не понимаю, в каком это смысле?
— В прямом.
— Но у меня в отношениях с Ашотом Гургеновичем не было и нет никаких проблем.
— Хочешь сказать, рука руку моет?
— Нет, нет, что вы, Николай Павлович! Мы с Ашотом Гургеновичем строим отношения на сугубо деловой основе.
— Хорошо, что на деловой, но вопрос не в этом.
— А в чем?
— Не буду скрывать, да ты и сам хорошо знаешь, в последнее время у нас появились проблемы в бизнесе.
— Ну, у кого их не бывает, — поддакнул Могучий и напрягся.
Интуиция ему подсказывала, сейчас может последовать важное предложение. И она его не подвела. Раздольнов порылся в документах на столе, нашел проспекты аэрокосмических компаний Боинг, Эйрбас и подал ему. Могучий пробежался по ним взглядом и вопросительно посмотрел на Раздольнова. Тот начал издалека.
— Передовые технологии определяют наше настоящее и будут играть все большую роль в будущем.
— Идет четвертая техническая революция, Николай Павлович! — блеснул знаниями Могучий.
— Совершенно верно, Лев! В этих условиях клочок чертежа с новейшими разработками может перевесить сотни тон металлов, которые мы гоним за границу.
— Николай Павлович, я правильно вас понял, вы намерены развивать направление передовых технологий?
— Да, — подтвердил Раздольнов и пояснил: — Оно должно стать нашим новым трендом в работе.
— Безусловно! Я уже думал над этим, и здесь перед нами могут открыться захватывающие перспективы! — живо подхватил тему Могучий.
— Ты зришь в корень, Лев. Так вот, я хотел поручить тебе это, так сказать, прорывное направление.
— Спасибо, Николай Павлович, спасибо, для меня это большая честь! Клянусь, не подведу!
— Не сомневаюсь, — и, хмыкнув, Раздольнов многозначительно заметил: — Если кого и подведешь, то только самого себя, и подведешь под монастырь. Ты меня понял, Лев?
— Николай Павлович, можете не сомневаться, я потяну это дело, буду трудиться, не покладая рук!
— Но только тяни не в свой карман.
— Ну, что вы?! У меня такого и в мыслях нет!
— Время покажет, а теперь, Лев, по сути дела. Начнешь работу с Салды, с ВСМПО.
— А может с Уралхима, там у меня крепкие связи, — проявил инициативу Могучий.
— Дойдем и до него, а пока займись ВСМПО, это наша старая поляна с нее и начнем. Кстати, я там когда-то работал.
— Да, и кем?
— Как все, инженером, три года отпахал. Там в мое время этих самых передовых технологий было море. Сегодня они мало кому нужны и валяются под ногами. Поэтому, Лев, надо их подобрать и с умом использовать.
— Хорошо. С кого и с чего начинать?
— Есть такой человек — Михаил Иннокентьевич Беднов, инженер, изобретает в управлении РД, где этих технологий выше крыши. Он и жнец, и на дуде игрец. В свободное от изобретений время пытается толкать их на сторону, держит частную кантору, называется «Шанс». Вот ты и должен дать ему шанс.
— Понял, а что конкретно предлагать?
— Не мелочись, подкатишь ему Боинг.
— Сам Боинг?! — поразился размаху Могучий.
— А что здесь удивительного?
— Ну, все-таки Боинг и ВСМПО?
— Лев, не боги горшки обжигают. Если энергично работать и заинтересовать наших западных партнеров перспективными предложениями, то это откроет перед нами блестящие перспективы.
— Николай Павлович, у меня нет слов, захватывающе привлекательный проект! Я готов начать работать прямо сейчас! — загорелся Могучий.
— Вот и договорились. Сделки будешь вести через нашу дочку АРМАКС.
— Понял, завтра же выезжаю в Салду.
— Не спеши, Лев, нахрапом такие дела не решаются. Для начала возьми у Совы материалы на Беднова, изучи, а потом вперед. Имей в виду, он мужик крученный, но ты же у нас артист, так что прояви обаяние и раскрути его по полной программе.
— Извините, Николай Павлович, в театре я работал администратором.
— Какая разница, Лев, важен результат. Не затягивай, сам знаешь, в нашем деле время — деньги.
— Понял, как только договорюсь с Бедновым, вам его представить?
— Давай не будем спешить. Работай с ним от АРМАКСа, а как только на выходе засветится что-то перспективное, тогда подключусь я и мои американские партнеры. Ты понял?
— Понял, чтобы раньше времени не распалять денежные аппетиты Беднова.