— Э-э разные документы, точно не могу сказать.
— Есть ли среди них секретные, содержащие государственную тайну?
Беднов нервно сглотнул и, избегая пронзительного взгляда Вересова, пробормотал:
— Нет.
— Это окончательный ответ?
— Извините, я нахожусь в таком состоянии, что никак не могу сосредоточиться.
— Я помогу. Хочу напомнить, закон предоставляет возможность смягчить вину, если вы добровольно выдадите предметы преступной деятельности.
— Преступной?! Ну что вы такое говорите? — открещивался Беднов.
Его увертки надоели Ильину, и он прямо заявил:
— Беднов, прекратите изворачиваться! Если первым заговорит Карпов, то я вам не позавидую!
Это произвело впечатление, Беднов заерзал на стуле, росинки пота выступили над верхней губой, а глаза забегали. Он лихорадочно соображал и, все еще надеясь выпутаться из шпионской истории, повел свою игру. Признав, что в дипломате находятся документы, относящиеся к деятельности закрытого управления РД Верхнесалдинского металлургического производственного объединения — ВСМПО, он напрочь отрицал их секретный характер.
— Ладно, гражданин Беднов, оставим окончательное решение о степени секретности материалов в вашем дипломате за комиссией компетентных специалистов, — не стал настаивать Вересов и продолжил допрос. — Вы можете назвать, что это за документы и кому они принадлежат?
Беднов долго мялся и, наконец, выдавил из себя.
— В дипломате находятся не только мои материалы.
— А чьи еще?
— Часть материалов принадлежит Борису Карпову.
— Как они оказались у вас?
— Сегодня Борис передал их мне.
— С какой целью?
— Я рассчитывал использовать некоторые его разработки в своих бизнес-проектах, — изворачивался Беднов.
— И каким же образом? — уточнил Вересов.
— Товарищ следователь. Извините, господин следователь, я очень волнуюсь…
— Господа в Париже, товарищи в Пекине, а здесь — гражданин следователь, — перебил Вересов и потребовал: — Отвечайте по существу вопроса!
— Для вас, гражданин следователь, видимо, не секрет, помимо работы на объединении, я занимаюсь предпринимательством, а это не запрещено законом.
— Не запрещено, но тогда объясните, как связана деятельность ИЧП «Шанс» с секретными, составляющими гостайну разработками, ведущимися в управлении РД?
— Никак. Но если вам известна специфика работы данного управления, то вы должны знать, в нем есть ряд направлений, которые не имеют отношения к секретной тематике.
— Да, это так, если речь идет о вашем отделе, но никак не о подразделении Карпова. Так какие конкретно материалы вы получили от него?
— Э-э, — замялся Беднов и промямлил: — По системе подачи топлива в РХД-5.
— Так это же последние разработки, и они носят секретный характер!
— В той части, что интересуют меня, нет.
— Гражданин Беднов, мягко говоря, это лукавство. Вы же не человек с улицы, а специалист. Да и Карпов, вероятно, говорил вам, что документы содержат секретные сведения.
— Такой разговор возможно и был, подробностей уже не помню. Я ведь просил Бориса подобрать материалы по открытой тематике исследований.
— То есть вы отрицаете, что знали о секретном характере материалов, переданных вам Карповым.
— Борис что-то говорил, когда подбирал их. Но я взял только часть, чтобы разобраться, а тут появились вы, и начался весь этот кошмар.
Беднов в очередной раз пытался выкрутиться и всю вину валил на Карпова. Вересов с Ильиным не стали уличать его во лжи, это уже являлось технической стороной дела. Их, в первую очередь, интересовали те, кто стоял за спиной Беднова, а они предполагали, что это была американская разведка. Она уже не первый год пыталась проникнуть под покров тайны, окутывавшей управление РД и работы, проводившиеся на полигоне ВСМПО.
Вересов бросил испытующий взгляд на Беднова, задал этот ключевой вопрос и попал в цель. Беднов побледнел. От мысли, что контрразведчики могли узнать о старой связи с ЦРУ, ему стало дурно. Вересов вынужден был прервать допрос и вызвать врача. Пауза затянулась на полтора часа, после нее допрос возобновился.
— Итак, гражданин Беднов, кому вы намеривались передать материалы о новой разработке управления РД, не американской ли разведке? — вернулся к своему вопросу Вересов.
Беднов дернулся как от удара электрическим током, но на этот раз не хлопнулся в обморок, и когда пришел в себя, то категорически отверг всякую связь с ЦРУ.
— То есть вы утверждаете, что не вступали в контакт с американской разведкой? — допытывался Вересов.
— Нет! Нет! Я не знаю никакой разведки! Это оговор!
— В таком случае кому предназначались эти секретные документы?
Беднов заерзал на стуле и, пряча глаза, выдавил из себя.
— Господину Раздольнову.
— Раздольнову? — с трудом скрыл удивление Вересов и переглянулся с Ильиным.
Такого поворота в деле они не ожидали. Внезапно всплывшая фигура генерального директора «Урал-Грейта» рушила версию о связи Беднова с ЦРУ. Ильин не собирался сдаваться и включился в допрос.
— Гражданин Беднов, а что у вас общего с Раздольновым?
— У нас деловые отношения, — прятался он за этой обтекаемой фразой.
— Странно, его бизнес далек от ракетной тематики. Зачем ему материалы по РХД-5?
— Чего не знаю, того не знаю, я могу только предполагать, в них, вероятно, заинтересованы партнеры Раздольнова из корпорации Боинг.
— А кто, конкретно?
— Извините, не знаю.
— Так-таки и не знаете?
— Нет! Нет! — твердил Беднов и замкнулся в себе.
Вересов вынужден был прервать допрос. Конвой отвел Беднова в камеру. Контрразведчики и присоединившийся к ним Карпов приступили к обсуждению сложившейся ситуации. Жаркий спор занял не один час, они снова и снова анализировали оперативные данные, материалы допроса Беднова и в конечном итоге сошлись на двух неоспоримых фактах. Первый состоял в том, что Беднов не договаривает и, вероятно, знает кому из зарубежных партнеров Раздольнова предназначались материалы по двигателю РХД-5. Второй факт также не вызывал сомнений и заключался в том, что за спиной Раздольнова стояли американцы. Вот только какие: из ЦРУ или из Боинга, здесь мнения контрразведчиков разошлись. Ильин и Волков склонялись к первоначальной шпионской версии: заказчиком материалов является ЦРУ. Вересов и Карпов не исключали того, что в получении новейших разработок управления РД мог быть заинтересован Боинг. В том и другом случае их утечки к американцам представляла серьезную угрозу обороноспособности страны.
Ответы на эти и другие вопросы контрразведчиков мог дать только гендиректор «Урал-Грейта» Николай Раздольнов. Но рассчитывать на то, что он поплывет на допросе, как Беднов, им не приходилось. Они не понаслышке знали о твердом и дерзком характере Раздольнова. Единственной ниточкой, ведущей к нему и стоящим за ним заказчиками материалов, оставался Беднов. Но его поведение на допросе не внушало доверия ни Ильину, ни Волкову. Поэтому у них не оставалось иного выхода, как использовать Беднова втемную, через него ввести Карпова в оперативную разработку Раздольнова, но не как продавца секретов, а хозяина, диктующего свои условия. Этот новый поворот в операции быстро обрастал деталями и вскоре вылился в план дополнительных оперативно-розыскных мероприятий. Его согласование с Москвой взял на себя Волков. Она отреагировала быстро и уже на следующий день за подписью руководителя управления контрразведывательных операций поступила срочная шифровка. Он санкционировал подключение Карпова к оперативной разработке под кодовым названием «Двойник» в качестве основного исполнителя.
После обеда в кабинете Ильина снова собрались Волков и Вересов. Позже к ним под конвоем доставили арестованных. После суток пребывания в камере Карпов осунулся, а Беднов представлял собой бледную тень. Он страшился, что всплывет его прошлая связь с ЦРУ, и не мог сдержать вздоха облегчения, когда Ильин обратился к нему по имени и отчеству.
— Михаил Иннокентьевич, вы можете облегчить свою вину, если будете сотрудничать со следствием и поможете нам.
— Я готов! — встрепенулся Беднов.
— Помогите выяснить, кто стоит за Раздольновым.
— Но каким образом, я даже не представляю. Где я, и где он? Мы как небо и земля.
— Сможете, если поставите Раздольнова в такие условия, что он будет вынужден принять их.
— Я, поставить ему условия?! Нет, это невозможно!
— Не спешите, давайте поразмышляем.
— Да, да.
— Итак, Раздольнов требовал от вас материалы по РХД-5?
— Не то что требовал, за горло брал, и мне ничего другого не оставалось, как подчиниться.
— А если за горло его возьмет Борис Аркадьевич?
— Боря?! А почему он? — изумился Беднов.
— Это же ваши материалы, Борис Аркадьевич, не так ли? — спросил Ильин.
— Да, — подтвердил Карпов и подыграл. — Гражданин полковник, у меня и мыслей не было про шпионов. Я думал это бизнес и…
— Борис Аркадьевич, речь сейчас не о том, — перебил его Ильин и снова обратился к Беднову. — Михаил Иннокентьевич, но если Борис Аркадьевич диктовал вам свои условия, так то же самое он может сделать в отношении Раздольнова.
— Нет, нет, с Раздольновым такое не пройдет. Он церемониться не станет. Вы даже не представляете, какие страшные люди стоят за ним. Я как вспомню про Сову, так у меня мурашки по коже бегут.
— Михаил Иннокентьевич, ну не так страшен черт, как его малюют. Тем более мы не будем стоять в стороне.
— Ну, если только так, — и, помявшись, Беднов согласился.
— А вы, Борис Аркадьевич, готовы нам помочь? — допытывался Ильин и напомнил: — Это единственный путь, чтобы облегчить свою вину.
Борис старательно играл роль, отведенную ему контрразведчиками в спектакле перед Бедновым. И этой игре могли позавидовать артисты местного драматического театра. Скупая слеза скатилась на щеку, и Карпов с надрывом воскликнул:
— Виноват, гражданин полковник, черт попутал! Я не хотел, это все…