— Вот, и ты заметил, а Фултон нет. Он и Флеменс подставили меня с «Колоколом», а потом навесили всех собак.
— Время показало, что правы были вы, сэр, — Саттер старался, как мог, смягчить горечь прошлого.
— Джон, разве от этого легче? Время уже не повернуть вспять.
— Время да. Но попытаться сделать то, что не удалось вам, можно.
— Ты берешься за эту миссию? — оживился Гэрбер и в его глазах вспыхнул азартный огонек.
— Да, сэр, и рассчитываю выполнить ее с вашей помощью, — подтвердил Саттер.
— Выполни, Джон! Утри этим чугунным задницам нос!
— Но для этого мне нужен выход на «Колокола». У вас же был личный способ связи с ним?
— К сожалению, Джон, он не сработает. «Колокол» ушел на дно.
— Жаль, очень жаль. Но может существовали другие, пусть даже опосредованные каналы выхода на «Бездну»?
— Извини, Джон, не помню, столько лет прошло.
— А наводки «Колокола» на тех, кто имел выход на «Бездну»?
Гэрбер задумался. Саттер нервно кусал губы. Наводки — это было последнее, на что он мог рассчитывать. В досье на «Бездну-Ад» резидент Фултон, то ли из-за неприязни к Гэрберу, то ли по другим причинам, их не внес. Они могли сохраниться только в памяти старого разведчика. Тот мучительно вспоминал:
— Джон, даже не знаю, поможет это или нет, — мялся Гэрбер, — но среди тех, на кого «Колокол» давал наводку, проходил Ник — Николай. Он имел интересную фамилию то ли Широкий, то ли Просторный, но то, что Ник, так точно. Лет 25–30, не больше, инженер, входил в группу молодых исследователей, работавших в области аэродинамики.
— О, это уже что-то! — оживился Саттер.
— Родом Ник был из Свердловска.
— Сейчас Екатеринбург.
— Неважно. Важнее то, что тетка Ника в конце 70-х выехала из Свердловска на постоянное место жительства в Гамбург. Через нее я собирался втянуть Ника в вербовочную ситуацию.
— Тетка — это уже ниточка! А что вам известно о ней? — воспрянул духом Саттер.
— В двух словах не расскажешь. Пойдем в дом, там и поговорим, — пригласил Гэрбер.
За ланчем старый разведчик обратился к своей памяти. Прошлые воспоминания согрели его душу, и он окончательно оттаял. Разговор растянулся на два часа, но Саттер нисколько не сожалел. Образы «Колокола» и «Ника» обросли важными деталями, а с ними росли шансы на то, что ему удастся выполнить миссию и разгадать тайну «Бездны-Ада». Покидая скромный дом Гэрберов, Саттер не мог сдержать эмоций и прочувственно сказал:
— Сэр, печально видеть, как судьба жестоко обошлась с вами. Я доложу руководству и надеюсь, справедливость восторжествует.
— Оставь, Джон, это пустое. Я старый человек и мне много не надо. Наша профессия приносит людям только горе. За совершенные грехи надо страдать. Душа человека принадлежит Господу, и только он волен распоряжаться ею. Мы же присвоили себе его право. И не важно — во имя кого или в интересах чего: США, президента или ЦРУ, мы покупаем и продаем людские души.
— Сэр, это тайная война, а в ней нет правил. Важен только результат, — возразил Саттер.
— Результат? Не знаю, не знаю, покупая чужие души, мы каждый раз теряем что-то в своей. Извини, Джон, не обращай внимания на брюзжание старика. Возможно тебе повезет больше, чем мне. Удачи! — пожелал Гэрбер и, сутулясь, побрел к кустам роз.
Саттер проводил его печальным взглядом, сел в машину и выехал в Вашингтон. По дороге и позже в самолете он испытывал двоякое чувство. С одной стороны беседа с Гэрбером дала ему шанс найти ключ к «Бездне-Аду», с другой — размышления старого разведчика породили в душе самого Саттера смуту. Он невольно задумался о собственной судьбе, но ненадолго.
Москва бурлила после вооруженного столкновения сторонников и противников президента Ельцина и напоминала корабль без парусов, плывущий по воле волн. В этой ситуации резидентуре ЦРУ приходилось работать в авральном режиме. Саттеру некогда было разбираться со своими чувствами, он с головой окунулся в водоворот бурных событий.
Центральное Разведывательное управление США (ЦРУ).
«…Центральное разведывательное управление — часть системы специальных служб США, так называемого разведывательного сообщества, создано в 1947 году при президенте Трумэне, с прямым подчинением хозяину Белого дома через Совет национальной безопасности…
Центральному разведуправлению принадлежит особая роль в шпионском сообществе. Оно само и аппарат центральной разведки, руководителем которой является по совместительству директор ЦРУ, координируют работу органов разведки и контрразведки, осуществляют анализ и оценку полученной информации, долгосрочное планирование…
Наряду с этим, в президентской директиве Трумэна СНБ 4/А (1947 год) Центральному разведывательному управлению поручалось проведение крупномасштабной психологической войны — «пропаганды, в том числе с использованием анонимных, фальсифицированных или негласно субсидируемых публикаций; политические действия с привлечением… изменников и поддержка политических партий; полувоенные методы, включая помощь повстанцам и саботаж, экономические действия, связанные с валютными операциями».
Директива СНБ 10/2 того же года уточняла: «Под термином «тайные операции» следует иметь в виду все виды деятельности, которые проводятся или одобряются правительством США против враждебных иностранных государств или групп или в поддержку дружественных иностранных государств или групп», — и далее: «Эти тайные операции включают: пропаганду; экономическую войну; превентивные прямые действия, в том числе саботаж; подрывную работу против иностранных государств, включая помощь подпольному движению сопротивления, партизанам и эмигрантским группам освобождения».
«Призраки с улицы Чайковского». Автор Рэм Красильников — генерал-майор в отставке, бывший начальник американского отдела Второго (контрразведывательного) главного управления КГБ СССР, руководил в 1979–1992 годах операциями по обезвреживанию подрывной деятельности иностранных агентов.
Глава 3
Камаз, груженный под завязку ценным металлом — титаном, с трудом преодолел крутой подъем. Позади остались полторы тысячи километров и впереди водителя — Вадима Усольцева и сопровождающего груз Сергея Минеева ждали большая остановка и отдых в столице Республики Марий Эл в городе Йошкар-Оле. По атласу автомобильных дорог до него было рукой подать. Вадим оживился и прибавил газ. Серая лента шоссе стремительно исчезала под колесами, по сторонам потянулись убогие, с покосившимися заборами дачные поселки. Вскоре их сменили безликие, серо-бетонные заводские корпуса. За ними, в паутине ЛЭП и труб угадывалась промышленная зона, о ней напоминали дорожные знаки.
— Рановато шо-то? — удивился Вадим и потянулся к атласу автомобильных дорог.
— Не смотри, это Йошкар-Ола! — без тени сомнений заявил Сергей.
— Уверен?
— На все сто! Я тут в ракетной дивизии два года оттрубил от звонка до звонка! Сейчас должна быть развилка, уходи налево, там будут ждать кореша Совы.
Вадим сбросил скорость, камаз громыхнул на ухабах и свернул налево. Справа промелькнул знак «Стоянка», впереди, в сотне метров, в лучах заходящего солнца, ярким пятном полыхнул красного цвета джип.
— Местная крутизна, похоже они, — предположил Сергей.
— Они! Все в точку, цвет и номер совпадают с теми, шо дал Сова, — подтвердил Вадим и надавил на тормоза.
Облако пыли окутало камаз, джип и когда оно осело, то из него возникли трое крепко сбитых парней. Среди них выделялся смуглый здоровяк, на его крупном, с оспинами, лице, казалось, навечно застыла снисходительная улыбка. Цепкий и жесткий взгляд выдавал в нем человека твердой воли и решительных действий. Энергично пожав руки Сергею и Вадиму, он коротко бросил:
— Сафа, жду гостей от Совы с Урала.
— Считай, дождался. Я — Вадим, а он — Серега, — представился Вадим и поинтересовался: — Куда дальше ехать?
— Двигай за нами, не промахнешься! — распорядился Сафа.
— Нам бы поскорее до хаты, а там пивка для рывка и водочки для обводочки. Устали, как собаки, — пожаловался Сергей.
— За нами не заржавеет. Если у вас сил хватит, то подгоним хороших телок, — пообещал Сафа и сел в машину.
Вслед за ним на заднее сиденье запрыгнули качки — местные «торпеды». Вадим и Сергей забрались в камаз и пристроились в хвост джипу. Промелькнули и остались позади промышленные пригороды Йошкар-Олы, и они выехали на широкий проспект. Сергей приник к лобовому стеклу, с жадным интересом всматривался в город и пытался отыскать места, знакомые по прошлой службе, и с трудом находил. Йошкар-Ола за последние 12 лет неузнаваемо изменилась, и ему оставалось только гадать, куда направляется Сафа. Центр города остался в стороне, вслед за джипом они проехали по западной окраине и остановились в районе частных построек.
— Приехали! Бросай якорь, братаны! Вас ждет вино, кино и домино! — объявил Сафа.
Вадим с Сергеем охотно откликнулись на это предложение. После пятнадцати часов изнурительной тряски по разбитым дорогам Пермской и Кировской областей, их измочаленные тела требовали отдыха. Хозяин дома и бани — коренастый, чернявый живчик, смахивающий на цыгана, в грязь лицом не ударил. В парилке от дикого градуса уши сворачивались в трубку, но Сергей с Вадимом старались не уронить уральской марки перед Сафой и его корешком Демой, бывшим десантником. После трех заходов в парилку, они сдались хозяевам и чуть живыми распластались на лавках. Холодная вода в бассейне и зверский аппетит подняли их на ноги.
Корешок Совы — местный «авторитет» Сафа, на поверку оказался и не фраером, и не жмотом, а хлебосольным хозяином. Стол ломился от закуски и выпивки. Разлив местную фишку — «фокинскую» водку по стаканам, Сафа произнес короткий тост за встречу и успех будущего совместного дела. Вадим с Сергеем дружно поддержали и, выпив, налегли на закуску. Сафа налил по второй, Вадим отказался.
— Правильно, братан, дорога дальняя и загружаться ни к чему, — поддержал Сафа и, похлопав его по плечу, заявил: — Если у меня срастется, хочу через вас пихнуть в Эстонию серьезный товар, в накладе не останетесь.