– Стив, да заткнись ты уже! И это вообще-то не Харли Квинн, а обычный клоун или шут, – наконец-то заговорила Джоселин, пихая своего возлюбленного в плечо, на что он пожал плечами и прошептал: «Ну я же ничего такого не делаю!»
Вскоре подошла и моя очередь получить «билет». Холодные пальцы Леа коснулись моих теплых, и вот уже карта оказалась у меня в руках. На картинке был изображен стеклянный шар, внутри которого стояла фигурка одинокого человека. У моих родителей раньше была целая коллекция таких стеклянных шаров со снегом. Все они стояли на камине, пока однажды семилетний Океан не смахнул их рукой, чтобы «покатать по полу».
На моей карте была странная фраза: «И только разбив стекло вокруг себя и перестав жить жизнью других, обретешь собственную историю».
В углу солнце. Еще одно доказательство того, что эти символы распределяются не по половому признаку.
– Почему именно такие карты? – Это не давало мне покоя.
– В каком смысле «именно такие»? – непонимающе переспросила она.
– Ну почему мне, например, этот стеклянный шар, а Стиву – огонь?
– Ох, боже, я их раздала не задумываясь. Хочешь огонь – поменяйтесь, какая разница. Как дети малые… – закатив глаза, сказала Леа и направилась вглубь паба.
Мы последовали за ней как туристическая группа. Она подвела нас к круглому столу, на котором были разложены обычные игральные карты и стояли напитки.
– Присаживайтесь. Деньги ведь есть? – спросила она, смотря мне в глаза.
– Да… Конечно, вот, сейчас. – Я полез в рюкзак за деньгами.
Леа окинула взглядом всех ребят, что пришли.
– Можете, пожалуйста, все посмотреть хоть какую-то сумму, я все всем верну. – В ее голосе слышалось волнение.
– И на сколько же ты попала, принцесса? – усмехнувшись, спросил Клайд, сжимая сигарету в зубах и доставая из внутреннего кармана куртки какие-то бумажки.
– Да там не очень много… – еле слышно пробормотала Леа, но было ясно, что она врет.
Все это время Клемент смотрел на нее какими-то обезумевшими глазами, полными злости, но деньги он все же дал.
Когда сумма была собрана, Леа, даже не считая, понесла ее в сторону соседнего стола, за которым сидели трое мужчин и одна женщина. Несмотря на то что лица скрывали маски, было понятно, что они далеко не подростки вроде нас.
Пока Леа что-то обсуждала с этими людьми, мы все нервно ждали. Стив задорно танцевал под «пиратскую» музыку с местной толстоватой официанткой, которая была одета как цыганка; Клайд курил, пристально смотря на Джоселин, увлеченную своим телефоном; Клемент смотрел на Леа; а я пытался пообщаться с Бэйл.
– Ты просто не представляешь, что все это значит, – с паникой в голосе прошептала она. Больше я не смог вытянуть из нее ни слова.
Поговорив с ними около пяти минут, Леа вернулась к нам и сообщила о том, что мы можем уходить. Из паба нас проводили косые взгляды постояльцев.
– И это все, ради чего мы все собрались? Ты могла просто взять со всех деньги, а привез бы их кто-то один, – сказала Джоселин, когда мы все были в машине.
– Я не думала, что вы все сюда приедете.
– Ах ты, азартная девчушка! Глядите-ка, на денежки играет! – вновь начал издеваться Стиви, ущипнув Леа за щеку.
– Прекрати! – вновь возмутилась Джоселин, шлепая парня по руке.
Около пятнадцати минут мы ехали молча, но Клемент вдруг решил поговорить.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, смотря на Леа через зеркало водителя.
– Нормально. – Ее ответ был краток.
– Тебе могло стать плохо, – продолжил Клемент, но Леа грубо прервала его.
– Словно кого-то это волнует!
– Меня волнует, – произнес Клем, будто разговаривал сам с собой.
– И меня! – уже громко добавил я и тут же пожалел об этом. Выглядело суперглупо, да и Бэйл странно на меня посмотрела. Все в машине вновь погрузились в неловкое молчание.
Клемент высадил меня и Бэйл на нашей улице. Мы молча попрощались с остальными и направились к моему дому.
– Так, может, все же расскажешь, откуда ты знаешь про этот паб? – спросил я, взглянув на Бэйл.
Стало заметно, как она начала нервничать.
– Ты там играла? – продолжил я свой допрос.
– Нет. Не играла. Какая разница, откуда я знаю про него? Главное, что знаю, – грубо ответила она. Впервые я видел ее такой.
– Лишь хочется понять, что именно так тебя в нем пугает, – слегка обиженно пояснил я.
– То, что люди там ненормальные, понимаешь? Все они рабы своего азарта и всепоглощающей грусти, – сказала она.
– Всепоглощающей грусти? – усмехнулся я.
– Да. Что забавного? Туда отправляются только те, кому нечего терять. Или те, кто устал от нормальной жизни.
– Все люди, которые ходят в казино или игровые залы, – слегка ненормальные. Это обычное дело… – пожал я плечами.
– Нет! Это другое! Понимаешь, можно просто играть на деньги, а можно… – В этот момент она прикрыла себе рот ладонью. Я никогда еще не видел Бэйл такой странной и нервной. Словно она слегка тронулась умом.
– Бэйл, в чем дело? Расскажи, – осторожно попросил я.
– Ни в чем. Забудь. – Она отвернулась и быстрым шагом пошла в сторону своего дома, но я бросился за ней, развернул к себе, схватив за руку, и поцеловал. Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но я весь огнем горел. Невольно вспомнилась карта Стиви с надписью «Огонь имеет свойство гаснуть». Погаснет он или нет, все равно. Я живу настоящим.
В нос ударил ванильный аромат, что исходил от волос, одежды и кожи Бэйл. Он был такой теплый, такой уютный, что мне просто не хотелось ее отпускать. Вот и еще одно отличие от Леа: она пахнет чем-то остро-сладко-пряным и загадочным, словно, как я уже упоминал ранее, марокканские или индийские масла, а Бэйл пахнет просто домашними тортиками и выпечкой, от нее веет покоем. Плюс ко всему Леа всегда холодна как смерть, а Бэйл теплая, как солнечные лучики. Точнее, нет, тепло Бэйл я хотел бы сравнить с теплом от камина в рождественскую ночь. Все в ней уютно.
– Они играют на жизнь. Я уже говорила это. Они в прямом смысле играют на жизнь. А деньги – всего лишь отсрочка. Они платят, чтобы продлить жизнь хотя бы на неделю. Но рано или поздно им все равно придется убить себя на глазах у победителей. А если этого не сделать, они сами найдут тебя и убьют, где бы ты ни был. А знаю я об этом пабе из-за моего отца. Он покончил с собой, когда проиграл, – на одном дыхании выпалила она, и мои глаза расширились от ужаса.
23Откровения
Все выходные я провел в компании Бэйл. Мы были неразлучны в прямом смысле этого слова. Гуляли, разговаривали обо всем, ели сладости из ее любимой кондитерской, что прямо за парком, в котором мы частенько зависали. Звучит сопливо-сладко и так по-девчачьи, но мне нравилось. Бэйл замечательная, и проводить с ней время – сплошное удовольствие. У меня появилась возможность узнать ее намного ближе. Но я не мог перестать сравнивать ее с Леа. Мой мозг на автомате делал это каждый раз, когда появлялась возможность. И вот какое удивительное открытие я сделал для себя: Бэйл куда старше и серьезнее Леа, которая, в свою очередь, ведет себя безрассудно и глупо, как ребенок. С Бэйл можно было абсолютно спокойно говорить на любые темы и не натыкаться на споры и язвительные подколки, как это бывало в случае с Леа. Бэйл не рассказывала мне небылицы, сказки и легенды, мы не слушали французскую музыку шестидесятых годов, но зато я чувствовал себя с ней комфортно. И никто не скучал.
Но, к сожалению, не все было так радужно, как виделось. Мысли о проигрыше Леа не давали мне покоя. Было страшно узнать о том, что она и правда убьет себя, ну или же это сделает кто-то другой. Именно поэтому я звонил Нико по несколько раз на день (не особо хотелось разговаривать с ней лично) и просто спрашивал, как дела. Да, я не рассказал ему об этом странном заведении, из которого мы вытащили его возлюбленную, но это ничего не меняло. Леа взяла обещание с каждого из нас хранить тайну. Хотя несколько раз у меня все же возникала мысль сказать. Но что-то останавливало. Совесть? Отнюдь. Страх. Страх показаться беспомощным малолетним стукачом, который взял и доложил обо всех ее проблемах. Главное, что я рассказал Клементу о том, что в пабе «Роза и корона» люди играют исключительно на жизнь, а деньги берут лишь для того, чтобы отсрочить свой последний день. Клем лишь посмеялся надо мной и сказал, что это полный бред и бессмыслица. Естественно, я не рассказал ему о том, что случилось с отцом Бэйл. Это очень личное, и она доверила мне большую тайну.
Короче говоря, время текло слишком странно, тревожно и волнительно. Наконец-то вернулись мои родители. Дом вновь обрел уютное тепло, запах вкусной домашней еды, которую я обычно терпеть не мог, а в гостиной снова заиграл их любимый джаз.
Когда мама узнала, что я в последнее время часто вижусь с Бэйл, то очень этому обрадовалась. Она знала их семью. Конечно же, меня успели замучить фразочками вроде «А как давно вы вместе?», «Целовались-то хоть?», «Ой, ну ладно, не смущайся, все мы взрослые понимающие люди», «Она и правда очень хорошая воспитанная девочка» и так далее. Я сумел отмахнуться тем, что мы еще не встречаемся и просто проводим время вместе, потому что нам интересно друг с другом, после чего меня решили оставить в покое.
В присутствии родителей мне удалось немного успокоиться. Может, и правда с Леа ничего плохого не произойдет? Все-таки там играли взрослые люди, и, может быть, отец Бэйл совершил что-то плохое, о чем она даже не догадывалась, и именно поэтому поплатился жизнью? Если так, то Леа точно в безопасности. Ей не так много лет, чтобы иметь за плечами криминальный опыт, так что, наверное, она просто сыграла на деньги, проиграла и вернула их. Я вовсе не хочу сказать, что этими мыслями успокаивал себя, просто это звучало вполне реалистично.
В среду мы с Клементом встретились в скейт-парке, том самом, где мы познакомились. Он выглядел замученным, впервые у него появились темные круги под глазами. Голос был тихий и слегка охрипший.