– Нет, обычные девочки, я их не знаю. Но сейчас мы вдвоем их узнаем… – Клемент развернулся в сторону незнакомок, но я схватил его за тонкое запястье и развернул к себе.
– Клем, зачем они нам? Ты же пьян, да и к тому же из этого ничего не выйдет! Глупая затея! – громким истеричным шепотом тараторил я.
– Знаешь, кто ты? – внезапно спросил меня друг.
– Кто? – нахмурился я.
– Старый дед, который вечно обламывает всем веселье! – заявил Клемент, и в моей голове невольно всплыли воспоминания о том, как я анонимно вызвал полицию в дом соседей, которые устроили громкую вечеринку. Детально помню момент, когда специально подбежал к окну и, потирая ладони, смотрел на то, как их отчитывают и разгоняют по домам. К черту молодежный образ жизни!
– Я лишь хочу сказать, что не буду в этом участвовать. Да, ты можешь к ним подойти, но поверь, через пару секунд ты вернешься ни с чем, так как они пошлют тебя на хер, – с усмешкой мерзкого скептика подметил я.
– Хорошо. – Клем пожал плечами, улыбнулся как придурок и пошел в сторону дам.
Такой уверенный, что аж смешно.
– Hola bellezas! Cómo estás?[12] – дружелюбно затараторил мой друг.
Девушки тут же заулыбались в ответ и засмущались. Еще две минуты, и вот они уже уверенно общаются на испанском и что-то очень активно обсуждают. Я ошибся, и очень сильно. Думая, что Клема обломят, я сам остался неудачником, одиноко стоящим и наблюдающим за ними со стороны.
Внезапно он посмотрел на меня и жестом подозвал. Девушки тоже обернулись и начали с любопытством рассматривать меня. Я неуверенно покачал головой, а выражение моего лица как бы намекало: «Нет, вам будет лучше без меня». Но стоило Клементу артистично закатить глаза, как я медленно направился к ним.
– Они ни черта не понимают на французском и английском, поэтому придется общаться либо на испанском, либо на языке жестов. Последний вариант наиболее актуален в твоем случае, – усмехнулся Клем. Я почувствовал себя идиотом.
Он вновь обернулся к своим новым подружкам и начал им что-то рассказывать, а точнее, представлять меня. Не знаю, какого черта я так смутился. Мне бы его уверенность и открытость… Всегда поражался тому, как Клемент с легкостью и непринужденностью заводит новые знакомства. Вспомнить хотя бы тот день, когда он впервые подошел ко мне на скейт-площадке.
Я начал рассматривать девушек. Одна из них была обладательницей шикарных длинных волос темного оттенка, более-менее светлой кожи (для жительницы Каталонии) и больших карих глаз. Ее ресницы были густо накрашены черной тушью. На ногах – босоножки с украшениями в виде маленьких цветочков. От нее приятно пахло какими-то тяжелыми, но дорогими духами. И еще у нее была красивая улыбка.
Вторая была чуть меньше ростом, со странными клубнично-блондинистыми локонами и серыми глазами. На ее тонкой лодыжке красовался аккуратный золотой браслет.
– Клем, зачем они нам? – спросил я, несмотря на то что телки были сносные. Семь-восемь из десяти.
– Мы сейчас поедем в Барселону, – с энтузиазмом сообщил мой друг.
– Что? Уже поздно!
– Нет, заткнись сейчас же, или я лично отправлю тебя в дом престарелых, – ответил Клемент, закрывая мне рот ладонью.
– Ладно, – протянул я, зевая, – а на чем мы поедем-то?
– У меня есть мотоцикл, у блонди тоже есть. – Он кивнул в сторону светловолосой.
– У тебя? Серьезно? – переспросил я, думая, что он пошутил.
– Да. Это вполне обыденно для Европы. В городах очень маленькие узкие улицы – на машине не особо удобно, – пожал плечами Клем.
26Travessera de Gràcia
Я вцепился в девушку, которая ловко управлялась с байком. Мы гнали по оживленной трассе в сторону Барселоны. Мне было очень холодно, так как встречный ветер буквально сдувал нас с дороги. Клемент ехал рядом, и на секунду мне захотелось оказаться на его месте. За рулем он выглядел так спокойно и расслабленно. Девушка, которая ему понравилась, обнимала его за плечи и постоянно улыбалась.
Вскоре мы оказались на главных улицах столицы Каталонии.
Ночью тут не так много туристов, зато полно местной молодежи, что выползает потусоваться. Баллады уличных музыкантов сменились клубными битами, которые приглушенными вибрациями и эхом раздавались в каждом переулке. Цветная архитектура Гауди приобрела новые невиданные краски ночи. Фрески и узоры выглядели на удивление ярче и таинственнее в свете ночных огней. Дневной запах уличной выпечки и кофейного мороженого превратился в тяжелый, но приятный запах духов. Атмосфера ночной Барселоны так сильно отличается от атмосферы ночного Квебека, который в это время обычно невероятно тихий и даже мертвый. У нас, конечно, тоже есть бары и клубы, но их не особо много, так что ты не почувствуешь всей этой эйфории, выйдя, к примеру, на главную площадь.
Когда мы оставили байки около входа в один из баров, то решили немного пройтись пешком. Клем взял свою спутницу за руку и пошел впереди нас, нашептывая ей что-то. Нужно просто забить на все и расслабиться. Я могу выпить, могу потанцевать, побродить по улицам. В общем, все как всегда. Меньше идиотских мыслей, больше беззаботности.
– Клем! Мне плохо, пойду на улицу! – старался я перекричать громкую музыку в клубе, но это было бесполезно. – Клемент! Услышь меня! – Но мой друг танцевал в толпе, прижимая к себе свою подружку, и, кажется, забыл, что я вообще приехал с ним сюда.
Голова кружилась просто смертельно, казалось, еще чуть-чуть, и я окажусь на полу без сознания и буду затоптан людьми. Уже второй гребаный раз за эту ночь я так пьян. Клянусь, в жизни столько не выпивал, ну разве что на дне рождения Клемента, но тогда, скорее, просто надышался горным воздухом и вырубился.
Уже второй час я будто бы один на танцполе. Серьезно, не видел знакомых лиц ни разу после того, как мы отошли от барной стойки. Только сейчас мне совершенно случайно попались на глаза Клемент и испанская девчонка, которых, кстати, уже и не видно. Девушка, с которой я ехал на байке, вообще словно испарилась. Кажется, она поняла, что со мной нечего ловить, и решила найти себе другого компаньона по танцам. А я, как идиот, один. Смеюсь, танцую, но всем все равно наплевать. Тут каждый пляшет под свою дудку, даже если находится в компании.
Жуткое головокружение и тошнота прервали мою танцевальную эйфорию. Алкоголь сделал свое дело, и сейчас мне срочно нужно было подышать свежим воздухом. Продираясь сквозь толпу, не чувствовал конечностей. Было странное ощущение, словно люди, которых я сначала отчаянно пытался расталкивать, превратились в море и несут меня, как течение, к выходу. Черт, походу в этом клубе собралась вся Барселона. Откуда столько народу? Когда мы сюда заходили, такого столпотворения не было. А сейчас просто конец света.
От давки казалось, что меня вырвет прямо тут. Но удача таки улыбнулась, и вот я уже почувствовал легкое дуновение ветра и прохладу, а затем мои глаза встретились со светом ночного неба и огнями города. Я был на улице.
Оглядываясь по сторонам, я просто не знал, куда себя деть. Но долго думать не пришлось, рвотный позыв все решил за меня.
Затем я отошел подальше от клуба и света уличного фонаря. Присел на тротуар, устало сжимая голову, которая жутко болела.
Чья-то рука протянула мне маленькую запечатанную бутылку воды. Казалось, мозг мой вообще не работал. Не обращая внимания на человека, стоящего рядом, я без лишних слов взял бутылку, открыл ее и начал пить. Потом эти же руки взяли мою свободную ладонь, и через мгновение в ней оказалась фруктовая жевательная конфета. Кажется, это было что-то типа «Ментоса» со вкусом апельсина.
После того как в голове чуть прояснилось, я решил взглянуть на своего загадочного «спасителя».
И нет, это был не Патрик. Передо мной стояла та самая невысокая блондинка, что привезла меня сюда.
– А, это ты… Ну ладно… – на родном языке промямлил я. Затем, словно вспомнив то, что хотел сделать, вновь поднял взгляд на девочку. – За водичку и конфету спасибо. Хоть голова уже понемногу перестает болеть. – Я подмигнул ей.
Она безо всяких испанских словечек, непонятных моему разуму, просто присела рядом. В руках у нее красовался бокал колы с долькой лимона и льдом. Скорее всего, это была смесь виски и колы или колы и рома. Черт его знает, но вряд ли девица, что вышла из клуба, стала бы пить что-то безалкогольное.
– Жаль, что ты совсем меня не понимаешь, но мне бы очень хотелось, чтобы сейчас ты пошла туда, откуда вышла или куда собиралась… – устало и раздраженно проговорил я. Порой под действием алкоголя я мог быть грубым. Хотя она все равно не понимала. Она ведь даже не взглянула в мою сторону, будто не я ей это сказал.
Около часа мы тупо сидели на тротуаре и молчали. Да и о чем, собственно, разговаривать? Я не знаю ее языка, она – моего. Но моя пьяная башка решила, что мне нужно пообщаться. И я начал втирать девчонке историю своей жизни.
– Ты хоть ни черта и не соображаешь, но вроде принято, что пьяным всегда нужно рассказать о жизни незнакомцам. И знаешь, мне тут стало скучно, да и ты отваливать не собираешься, так что давай-ка я расскажу тебе историю из своей короткой, но насыщенной жизни. Нет, для кого-то она вообще скучная, но мне все нравится. Так что слушай. И заранее говорю. Ничего я не стесняюсь. Ты же не понимаешь. И не знаешь меня, как и я тебя. Так что начинаю… – Сделав глубокий вдох и улыбнувшись, я начал свой тупой рассказ. Поведал ей о том, что до седьмого класса был отличником в школе. О том, как мне нравится фотографировать и снимать мини-фильмы. О том, что я до сих пор не научился нормально кататься на скейте, как Клемент. Видимо, просто не дано. Рассказал ей о том, как мне нравится Бэйл, и о том, как когда-то мне нравилась Леа и что я был буквально ослеплен. Упомянул о загадочном Патрике. Вдруг она тоже его знает? Нет, даже если и знает, она не узнает, что я его знаю. Что я только что сказал? Ладно, не суть, я же пьян. Или просто внушаю себе это? Я также разболтал ей о том, что, возможно, найду Леа мертвой, когда вернусь обратно в Квебек, ведь она проиграла в карты свою жизнь. Еще не забыл добавить о том, что вообще-то я юный гений. Почему? Не знаю, просто так чувствую, а разве нет? Ну и напоследок наговорил ей кучу разных вещей о том, в чем никому бы и никогда не признался. – Ты ведь все равно не понимаешь… – вздохнул я и замолчал.