— Европа вся вооружена, — серьезно сказал Крузенштерн, — эта артиллерия, я думаю, не лишней скажется, хоть экспедиция твоя только научная.
Он долго смотрел на Головнина. Встречались они редко, но зато наслышан был Крузенштерн о доблестном флотском офицере предостаточно. Моложе его на семь лет, Головнин был в Морском корпусе первым по успехам в своем выпуске, а потом еще год совершенствовался в гуманитарных дисциплинах и иностранных языках. Отменную свою храбрость показать успел в сражениях, что вела в Северном море эскадра адмирала Ханыкова, и в качестве волонтера в английском флоте. В общем, повторялся путь, пройденный им самим, Крузенштерном. А теперь вот и плавание «около света».
Граф Румянцев, сославшись на дела, деликатно оставил офицеров обсуждать все детали предстоящего «Диане» дальнего пути.
— Польза всякого путешествия прежде всего в том, чтобы примечать все, что случится видеть нового и поучительного. — Слова Крузенштерна звучали раздумчиво.
Головнин внимательно смотрел на капитана второго ранга. Он приехал в Петербург из Англии уже после возвращения «Надежды» и «Невы». Последнюю стали сразу же готовить к новому плаванию на Камчатку и Кадьяк, «Надежду» же пришлось поставить на прикол. В пару к «Неве» назначили «Диану», да слишком много пришлось переделывать на ней, «Нева» ушла одна.
А в голове Крузенштерна сразу всплывало все то, о чем только что беседовал с Румянцевым. Чтобы успешно освоить дальние владения России, им, морякам, надлежит составить гидрографию северной части Тихого океана, этим займется он сам, то же посоветует и Головнину.
— В плавании моем успел я убедиться, сколь ненадежны карты Тихого океана.
— О, да! — подхватил Головнин. — Не раз, не два доводилось мне видеть за кордоном карты, снабженные надписями «вернейшая», «полнейшая», «новейшая». И что же? На поверку-то выходило, что имеют они величайшие, непростительные погрешности. Все достоинство карт таких разве что в завитушках замысловатых. Много дивился я, как это разрешают картами такими торговать?
— Вот и у меня были такие же атласы. Потому и полагал я своею обязанностью, — продолжал Крузенштерн, — составлять подробные описания земель и островов, не отмеченных на карте, определять их точные координаты. И напротив того, все земли, помеченные на карте и не найденные мной, несмотря на тщательные поиски, отправлял я в страну мифов, где им надлежит пребывать. Для науки нет ничего дороже истины. Собирал сведения, касающиеся не только морского дела, но и другого любопытного, а больше всего — жизни и обычаев народов, на малоизвестных землях обитающих.
Заговорили о том, что, заботясь об оснащении экспедиции, нельзя забывать: судьба ее решается людьми. Заметив на полке твердый черный переплет «Записок» адмирала Ансона, Крузенштерн снял книгу с полки.
— Английский лорд полагает, что цинга проистекает от самого воздуха морского. На кораблях адмирала, даже крейсирующих вдоль берегов, служители умирали как мухи.
— Известно мне это совершенно, — отозвался Головнин, — жестокое обращение и дурная пища — вот истинные болезни флота британского. Известно мне также, что на «Неве» и «Надежде» мало кто страдал недугами, и это за три года-то. Примеров тому не отыскал я за всю историю кругосветного мореплавания!
Вошел хозяин дома и, пояснив, что «званых обедов не дает», пригласил «запросто откушать чем бог послал». Обед затянулся, и не столько из-за обилия блюд, сколько по причине содержательной беседы. Мысли обедающих, как стрелки компаса, все время возвращались к тем отдаленнейшим берегам отечества, о которые разбивались валы Восточного океана. Крузенштерн говорил о том, как нужно картографам заняться Шантарскими островами, Амурским лиманом, побережьем Охотского моря. Потом перешел к северным берегам Русской Америки.
— Так и сяк прикидывали мы с Лисянским. И вот что выходит. Никто не может здесь помочь лучше… алеутов…
Головнин даже поперхнулся, а Румянцев со стуком отложил вилку:
— Каким же способом полагаешь, милейший Иван Федорович, обучить туземцев?
— А их и обучать не нужно. Искуснее мореплавателей, чем алеуты со своими байдарами, в краю этом не найти. Мыслится мне большая байдарочная экспедиция под началом вот такого расторопного и бывалого морского офицера, как лейтенант сей, — Крузенштерн указал глазами на сидевшего рядом Головнина. — Результаты должны быть отличнейшими при самых малых затратах. Вот дело по силам Российско-Американской компании.
Граф Румянцев только недоверчиво качал головой, глаза лейтенанта зажглись любопытством. А Крузенштерн говорил уже о другом.
— Много думаю я о неудаче нашего посольства в Японии, надо возобновить наши усилия. Невероятно, чтобы японское правительство не понимало, как важно жить в хороших отношениях с Россией.
И опять, как и всегда, расчеты, выкладки: «Надежда» вышла из Нагасаки с грузом риса и соли. Эти и другие продукты можно оттуда поставлять на Камчатку и в Русскую Америку. Япония же — необъятный рынок для пушнины.
…На Английской набережной не слышалось ни стука карет, ни криков разносчиков. Только шумела листва под порывами ветра с реки. Моряки, оставив дом Румянцева, зашагали вдоль набережной, любуясь невской перспективой и красками погожего летнего дня.
— Сколь мы беседовали нынче о нашем с Лисянским плавании, — проговорил Крузенштерн, отвечая собственным мыслям, — а вроде бы и разговора не начинали. Многое еще предстоит поведать.
Лейтенант улыбнулся и взглянул на старшего по званию.
— Пока живешь, исчерпать себя не можно, так полагает французский философ Дидро, коего я сегодня изрядно почитал. Ну а касательно вашего плавания… Я чаю, даже и потомки наши будут обращаться к нему вновь и вновь. Слишком большие пласты жизни русской оно затрагивает.
Головнин следил за парусом, удалявшимся вниз по течению. Мыслями он уже был там, в Кронштадте, на борту «Дианы».
В. ДемьяновБЕРЕГИ ОКЕАН, ЧЕЛОВЕК!
Грустное сообщение было опубликовано недавно в одном из журналов: в балтийском проливе Каттегат сползла в воду и разрушилась старинная крепость, которая за долгий свой век выдержала не один штурм, пережила две мировые войны. И вот на тебе — пала. Причем не от бомб, ракет или снарядов, а от воздействия современной химии. Дело в том, что как раз поблизости от крепости сливались в море жидкие промышленные и бытовые отходы, и в их числе большое количество различных химических продуктов. Они-то и сделали свое черное дело: разъели известковую плиту, на которой прежде незыблемо стояла крепость, мощный фундамент превратился в жижу, пополз — и крепости как не бывало…
Это сообщение поневоле наводит на не очень веселые раздумья о настоящем и будущем Мирового океана.
ОСОБО НУЖДАЕТСЯ В ЗАЩИТЕ
Балтику закрывал плотнейший туман. С мостика не были видны не только берега, но даже сторожевые корабли, шедшие вслед за нами в кильватерной колонне. Наш корабль продолжал идти под уверенный гул машин, с нудной методичностью издавая тифоном басовитые гудки, казалось бы совершенно ненужные в век радиолокации, радионавигации, гидроакустики. И тем не менее без туманных предупреждающих сигналов нельзя — в этом густонаселенном море, того и гляди, или ты наткнешься на кого-нибудь, или тебе в борт въедут.
Густонаселенное — это точно: стоило туману рассеяться — и мы увидели слева по борту совсем рядом небольшое верткое судно, которое уверенно шло нашим же курсом, бешено вращая своей маленькой антенной локатора. А справа, и тоже вблизи от нас, полз неповоротливый сухогруз весьма солидного водоизмещения. Уж кто-кто, а он курс изменить мгновенно не сможет — инерция не позволит. Потому и шел он неторопливо, степенно, всем своим спокойным видом показывая: дорога моя! И еще суда — сзади, спереди, вокруг, далеко, близко!
Работает эта мощная водная магистраль, называемая Балтийским морем, напряженно работает. Она несет сейчас едва ли не десятую часть всех морских грузов в мире, а ведь доля Балтики в площади мировой акватории совсем ничтожна. За несколько последних десятилетий транспортная нагрузка Балтики увеличилась вдвое и имеет явную тенденцию к росту.
Глядя с мостика на чистую (именно чистую!) воду, невольно возвращаешься мысленно к тем не очень давним годам, когда по мутной балтийской глади ветер и волны носили пятна топлива, масла, сотни и тысячи бочек, ящиков, бутылей и другие следы неразумной и недальновидной человеческой деятельности.
Прошло немногим более десяти лет с той поры, как была принята Международная конвенция по борьбе с загрязнением моря. И поскольку моря Балтийское, Черное, Красное, Средиземное и Персидский залив были объявлены районами, особо нуждающимися по своим экологическим условиям в более эффективной и разносторонней защите, были приняты, кроме того, еще и региональные конвенции, охраняющие их.
Балтийское море в экологическом отношении особенно ранимо, оно чрезвычайно чувствительно к так называемым антропогенным воздействиям — воздействиям хозяйственной деятельности человека. Как и другие внутриматериковые моря, оно имеет весьма слабую связь с Мировым океаном, и самоочищающаяся его способность крайне ограниченна. И в то же самое время зависимость от материка у него весьма велика: ведь к его берегам примыкают семь стран с высокоразвитой промышленностью, транспортом, сельским хозяйством, коммунальными службами. Только в портовых городах этих стран проживает более одиннадцати миллионов человек. Две с половиной сотни рек и речек впадают в Балтику. Что несут они в нее? Выдержит ли море, справится ли с самоочисткой всех потоков грязи, что в нее втекают? Вопрос этот на сегодняшний день очень важный и актуальный.
Нельзя забывать и еще об одной очень существенной особенности Балтики: она, можно сказать, впадает в Атлантику, куда несет почти пятьсот кубических километров воды в год. Мысленно представим себе, что мы закрыли проливы — и тогда уровень Балтийского моря начнет повышаться на 124 сантиметра в год. (Средиземное море в таких условиях снижало бы свой уровень примерно на метр, поскольку в его районе испаряется воды больше, чем приносится в море.) Выходит, что Балтика работает как гигантский отстойник, как котлован очистного сооружения, в который материк сливает свои воды перед тем, как сбросить их в океан.
Терпящие бедствие суда подают сигнал SOS. А вот моря и реки этого сигнала подать не могут, они гибнут молча. Эта забота людей — заметить, что море терпит бедствие, срочно «сменить свой курс», как это предписывается судоводителям, и оказать ему помощь.
Чтобы эта помощь была своевременной и эффективной, необходима добрая воля всех государств, от которых зависит судьба моря. И Прибалтийские государства проявили эту добрую волю — подписали две очень важные конвенции. Одна из них, принятая в 1973 году в Гданьске, посвящена вопросам рыболовства и охраны живых ресурсов в Балтийском море и проливах Большой Бельт и Малый Бельт. Важность такого рода соглашения нетрудно оценить, если вспомнить, что наше маленькое море меньше Атлантики в двести раз по площади и почти в пятнадцать тысяч раз по объему! И еще вспомнить, что в Мировом океане за последние двадцать лет, по свидетельству специалистов, жизнь сократилась почти наполовину, 70 процентов нерестилищ океана стали непригодными для разведения мальков, десятки наиболее ценных промысловых видов рыб уже уничтожены — полностью или частично. Какова же в этом плане перспектива Балтийского моря? Сейчас Балтика дает более двенадцати процентов всей мировой добычи рыбы. Основную часть улова составляют салака, шпроты, треска. Ловятся здесь и другие виды рыб, среди которых и такие высокоценимые, как угорь и лосось.
Кстати о лососе. Парадокс, но до сих пор не отменена Международная конвенция 1885 года о регулировании вылова лосося… в бассейне Рейна, хотя в этой реке давным-давно уже нет ни одного живого лосося, как и многих других рыб. Так что регулирование регулированием, пусть оно будет справедливым и строгим, но прежде всего надо обеспечить условия, чтобы воспроизводились, а не вымирали те виды, вылов которых регулируется. На Рейне же этого сделано не было. Бездумное, хищническое хозяйствование с единственной оглядкой на своекорыстный интерес, на барыши довело до того, что прекрасная река, воспетая поэтами многих поколений, превратилась в сточную канаву в центре просвещенной Западной Европы.
Сколь тонка нить жизни в природе и насколько следует быть осторожными нам, людям, в своей хозяйственной деятельности, свидетельствует следующий факт. В начале 70-х годов ученые зоологи, контролировавшие фауну Балтийского моря, забили тревогу: резко пошло на убыль стадо балтийских тюленей. Кто виноват в этом? Ученые Финляндии, Швеции, Норвегии однозначно обвинили зверобоев, испокон веку ведущих на Балтике промысел тюленя. И промысел был срочно запрещен. Несмотря на запрет, поголовье тюленьего стада все равно быстро сокращалось. Значит, дело было не в зверобоях.
Немало потрудились ученые, прежде чем выяснили причину гибели животных. А ларчик просто открывался: виновником смерти тюленей Балтики, да и не только их, оказался химический препарат ДДТ, широко применявшийся тогда для борьбы с насекомыми и вредителями. Кстати, за создание этого препарата автор в свое время получил Нобелевскую премию. Так вот ДДТ накапливался в организме животных, отравлял их, в результате чего детеныши тюленей — бельки — рождались больными, нежизнестойкими и гибли.
Судьба балтийских тюленей и печальный «опыт» некогда богатого лососем Рейна наглядно свидетельствуют, сколь важной была и вторая конвенция, принятая Прибалтийскими государствами в Хельсинки в 1974 году. Семь государств — ГДР, Дания, ПНР, СССР, Финляндия, ФРГ и Швеция — договорились предпринимать все меры, чтобы не допускать загрязнения Балтийского моря с воздуха, по воде или любым другим образом опасными веществами, которые были перечислены в специальном списке. К числу их, например, относятся: ртуть, мышьяк, фосфор, фенол, стойкие пестициды и, естественно, ДДТ.
Конвенцией предусмотрен так называемый мониторинг, то есть систематический контроль за физико-химическими и биологическими показателями морской среды на Балтике в целях своевременного выявления фактов загрязнения ее и определения его источников, четко определены единые методы отбора проб и выполнения анализов, налажена организация эффективной борьбы с аварийными разливами нефти и ядовитых веществ.
Так что теперь, если кто-нибудь надумает откачать за борт судна в Балтику трюмную воду, перемешанную с топливом или отработанным маслом, то он нарушит международную конвенцию и по советскому законодательству будет наказан весьма строго: может угодить за решетку на срок до двух лет. А если незаконный сброс вредных веществ или смесей причинит ущерб здоровью людей или живым ресурсам моря, то срок увеличится до пяти лет или будет наложен штраф до 20 000 рублей. Добавим, что иски за нанесенный ущерб советскими контрольными органами могут быть предъявлены как советским, так и иностранным гражданам и юридическим лицам.
К морю нельзя относиться небрежно, это безнравственно, ибо все мы вышли из моря, это оно породило нас всех, а не только прекрасную Афродиту, как уверяли древние греки. Не случайно солевой состав Мирового океана и нашей крови, а точнее, процентный состав элементов, в них входящих, удивительно совпадает.
Но при всем своем родстве нет на земле и никогда не было двух совершенно одинаковых людей, как и нет двух одинаковых морей. У каждого свои обстоятельства рождения, развития и жизни, свой характер, своя судьба. Сравним два наших северо-западных моря: Балтийское и Белое. Оба они соединяются с океаном лишь узкими и мелкими проливами, обоим морям свойственны малые глубины, сложный рельеф дна, большой материковый сток пресной воды и в связи с этим малая соленость вод. Над просторами этих морей одинаково дуют ветры, вызывающие штормы, которые перемещают поверхностные слои воды и насыщают их кислородом.
Казалось бы, все одинаково! Однако существует между этими двумя родственными морями одно очень важное различие: на Балтике практически нет приливов, а на Белом море они есть. Мощная приливная волна из моря дважды в сутки накатывает на берег, переворачивает камни, выбрасывает водоросли, а затем отходит. В районе Мезенского залива высота прилива достигает семи метров. Не случайно энергетикам пришла мысль именно здесь построить приливную электростанцию (ПЭС) большой мощности.
В результате систематического приливно-отливного перемешивания глубинные воды Белого моря постоянно освежаются, не говоря уже о поверхностных слоях.
С Балтикой же природа обошлась в этом отношении намного скупее: ей, чтобы всего лишь один раз полностью сменить воду, особенно глубинную, нужны многие годы. Отсутствие приливов и очень неблагоприятный рельеф дна — ряд последовательных котловин, разделенных порогами, — привели к устойчивому расслоению вод по солености и плотности. Этим и объясняется весьма неприятное явление в глубинах Балтийского моря, называемое стагнацией, что означает «застой». А при застое только кажется, что ничего будто бы не происходит. На самом деле происходит незаметно и бесшумно самое страшное: перерождение среды, подчас необратимое.
Никакой шторм на поверхности, даже самый жестокий, не доносит до глубин живительный кислород — наипервейшее условие жизни, — и на дне котловин начинает скапливаться сероводород. А это смерть, отсутствие жизни во всех ее формах, кроме некоторых анаэробных бактерий. Так, к примеру, вся глубоководная часть Черного моря (глубины там местами превышают два километра) практически мертва. Жизнь существует только в верхних слоях воды и в сравнительно мелководных районах. Нечто подобное происходит и с Балтийским морем. Сигналы тревожные!
И сейчас уже нет необходимости кого-либо убеждать в том, что люди должны делать все, чтобы не отягощать Балтику, а снижать нагрузку на нее, особенно в «пиковые» периоды, когда из-за неблагоприятных климатических обстоятельств свежей океанской воде из Северного моря не удается долгое время пробиться в глубь Балтики и хоть немного освежить нижние, застойные слои ее вод. Сброс большого количества ядовитых веществ в такие периоды был бы поистине ударом в спину. Поэтому предупреждение загрязнения Балтийского моря стало актуальнейшей задачей всех Прибалтийских государств.
САМОЕ СИНЕЕ В МИРЕ
Черное море, как и Балтийское, тоже принадлежит к морям Атлантического океана. Только путь к океану из него намного длиннее — через Мраморное и Средиземное моря, через проливы Босфор, Дарданеллы, Гибралтар.
Кстати, если быть последовательным, то к морям Атлантического океана следует отнести и Азовское море, самое маленькое на нашей планете, составляющее с Черным морем единый бассейн. Казалось бы, какое же это море? Оно почти в две тысячи раз меньше содержит воды, чем Черное, и в семьдесят пять раз меньше, чем Балтийское! И все же назвать его просто мелководным заливом Черного моря нельзя, потому что оно совсем «самостоятельное»: иное и по химическому составу воды, и по другим важным признакам — климатическому, биологическому, физическому и так далее. Об этом, между прочим, хорошо знают… рыбы. Не случайно нет нигде сельди, похожей на керченскую. Нерестится и нагуливает жирок она в Азовском море, а зимует в Черном. То же можно сказать и об азовской хамсе. С нею, по утверждению знатоков, не сравнимы ни хамса черноморская, ни килька, ни тюлька, живущая в других бассейнах.
В сравнительно сильно опресненной воде Азовского моря, более богатого кормом, сложились уникальные природные условия для размножения и роста рыбы. Потому-то и уловы здесь всегда были немалые — соизмеримые с уловами, добываемыми по всему Черному морю. К сожалению, были… Сейчас положение заметно ухудшилось. И не потому, что воду отравили. Нет. Ее просто разбирают на сельскохозяйственные, промышленные и бытовые нужды еще до впадения Кубани и Дона в Азовское море. Поэтому уровень воды в море падает и оно пополняется более соленой водой из Черного моря через Керченский пролив. А Дон, кроме того, в результате постройки Цимлянского водохранилища, стал еще более «тихим» Доном, и рыбий корм, который несла река прежде в Азовское море, оседает в этом водохранилище. Как, впрочем, в любом водохранилище — будь то на Волге или на другой реке.
Чтобы прекратить засоление воды и восстановить уникальные возможности для рыболовства и рыборазведения в Азовском море, проектируется создание Керченского гидроузла, который будет регулировать обмен воды между двумя морями: приток соленой, более тяжелой черноморской воды в придонном слое и отток опресненной азовской воды в поверхностном.
Как видим, водообмен — не мелочь жизни ни для Балтики, ни для Азовского, ни для Черного морей. Черное, кстати, больше Балтийского по объему воды в двадцать пять раз, хотя площади их примерно одинаковы. Так что, казалось бы, возможности самоочищения, устойчивость к загрязнению у Черного моря должны быть достаточно велики, и можно было бы об этом не заботиться: воды в нашем «самом синем» море много.
На самом же деле это не так. Пригодной для жизни воды в Черном море только тринадцать процентов. Остальная заражена сероводородом и для жизни не годится. Если на поверхности циркулирует вода теплая, малой солености и плотности, то на дне годами держится более соленая и холодная вода с высокой концентрацией сероводорода.
Вместе с тем именно Черноморское побережье является у нас центральной зоной туризма, отдыха, его посещают ежегодно более 12 миллионов советских граждан. Не следует забывать и о всемирно известных курортных зонах на Черноморском побережье Болгарии, Румынии, других стран…
Таким образом, побережье Черного моря загружено курортниками не меньше, чем знаменитый Лазурный берег Средиземного моря, но вода в нем достаточно чистая. И обязано оно этим прежде всего природоохранным мероприятиям Советского государства на Азово-Черноморском бассейне. У нас в стране приняты специальные постановления и проводятся широкомасштабные мероприятия по защите вод Черного моря.
КРУГОМ ВОДА…
Древнегреческий мыслитель Фалес Милетский долго искал первооснову всего сущего, начало всех начал, из которого происходит все удивительное многообразие окружающего нас мира. И решил древний философ, что эта первооснова — самое замечательное из всего, что мы знаем, — вода. Ему же, Фалесу Милетскому, принадлежат слова: «Невежество — тяжкое бремя». Так вот в загрязнении человеком его собственной среды обитания, и в первую очередь воды, это самое невежество проявилось в полной мере еще в стародавние, донаучные времена. И первые скотоводы, и первые земледельцы, и первые металлурги, строители, ремесленники наносили определенный ущерб природе, сами того не сознавая.
Сейчас трудно ссылаться на невежество. Его теперь сменили безответственность, хищничество, своекорыстие. Среди алчных дельцов и разного рода «хозяев» давно уже нет таких, которые не ведают, что творят. Они все ведают, но знать ничего не хотят, кроме барышей.
В условиях столь восхваляемого на Западе свободного предпринимательства (каждый может стать миллионером!) все заняты не столько общим делом, сколько своим личным бизнесом, добыванием денег для себя любой ценой. Понятие «бизнес» очень широкое, близкое по смыслу русскому слову «дело». Но, в отличие от дела в нашем понимании, бизнес делается на чем угодно: на наркотиках, на порнографии, на тайном вывозе запрещенных к сбросу отходов химического или иного производства. Делается это просто: «фирма» за известную мзду берется «удалить» ваши опасные отходы, а куда — это уже вас не касается. «У каждого свое дело», — скажет вам любой «деловой» человек в безбрежном море западного бизнеса.
Печальна судьба великого озера Эри на Американском континенте, которое практически мертво: 12 городов США и Канады сливают в него ежедневно 9 тысяч тонн отбросов и сточных вод. Гибнут и другие реки и озера, великие и не великие… В реке Потомак, на которой стоит американская столица Вашингтон, запрещено купаться или кататься по ее глади на водных лыжах: болезнетворные бациллы и яды могут доставить большие неприятности. Нельзя купаться и в Миссисипи.
«Не вступать в контакт с водой, не ловить рыбу — отравленная вода» — такую предупредительную надпись можно встретить на берегу многих рек, речек и озер США.
«Отравленная»… «Не вступать в контакт»… До чего же довели люди источник жизни — воду, самое замечательное из всего, что мы знаем, как считал философ Фалес. В оценке воды он не ошибался. Физико-химические свойства воды уникальны. Никакое другое вещество на нашей планете не обладает столь богатым набором полезных свойств и «талантов», как она. Это и прекрасный растворитель, и хранитель тепла, и теплоноситель. Нет на Земле вещества более теплоемкого, чем вода: стальная болванка при том же весе содержит тепла в десять раз меньше. Вода — единственное вещество на Земле, которое может существовать в трех состояниях — твердом, жидком и газообразном — при обычных, земных условиях. И меняет эти состояния буквально на наших глазах, регулируя тем самым многие процессы как в неживой, так и в живой природе.
Все вещества при отвердении уменьшают свой объем, как бы сжимаются, и лишь вода, застывая, его увеличивает, а значит, образует лед не на дне водоема, а наверху, закрывая от переохлаждения все, что находится ниже льда, в жидком ее состоянии. Это свойство ее обеспечило возникновение и развитие жизни на Земле.
«Вода, вода… Кругом вода», — поется в одной нашей популярной песне о моряках. И впрямь, в дальнем морском походе эта огромность воды на земном шаре начинает даже раздражать. Если бы вода была распределена по поверхности Земли равномерно, то покрыла бы нашу планету трехкилометровым слоем. Не слишком ли ее много?
Нет. Водное изобилие на Земле — явление кажущееся. Вода пресная составляет меньше трех процентов водных ресурсов. Да и находится она в основном не там, где нам надо: в ледниках, айсбергах, в глубинах земли… И только шесть тысячных процента (!) пресных вод содержат реки и озера, доступные человеку и используемые с древнейших времен до наших дней.
Но и эти доли процента распределены не лучшим образом. Европе и Азии, где живет 70 процентов населения Земли, воды досталось лишь 39 процентов из этих мизерных долей. Существует ли сегодня проблема пресной воды? Есть места, где положение с водой просто бедственное. Сейчас 1,3 миллиарда человек на земном шаре не обеспечены обычной пресной водой, Каждые сутки из-за полного отсутствия питьевой воды умирает около 25 тысяч человек. В год — девять с лишним миллионов. Не случайно Организация Объединенных Наций выступила с инициативой объявить 1981—1990 годы Международным десятилетием питьевого водоснабжения и санитарии. Коротко его называют Десятилетием чистой воды.
Прошло более половины этого срока. За эти годы накопился опыт — как добрый, достойный распространения, так и печальный, о котором тоже забывать нельзя.
«КИСЛЫЙ» ЭФФЕКТ СВЕРХВЫСОКИХ ТРУБ
В международном масштабе, в общем-то, многое достигнуто за последние годы в деле охраны и рационального использования природы. Вступило в силу несколько важных международно-правовых актов по охране материковых вод, а от них, как известно, зависит не только жизнь и природный баланс на континентах, но и экологическая обстановка в морях и океанах.
Среди этих документов — ранее упомянутые нами конвенции по Балтике, конвенция о защите Рейна от загрязнения химическими веществами, соглашение между США и Канадой о водах Великих озер, соглашение между Финляндией и Швецией о пограничных реках, подобное соглашение между ГДР и ФРГ, между Италией и Швейцарией… и т. д.
Постоянно уделяет большое внимание охране своих вод Советский Союз. Пример хозяйского, рачительного отношения к водным ресурсам многие страны видят в советском водном законодательстве, в успешной реализации ряда важных постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР.
По инициативе нашей страны общеевропейское совещание в Женеве в 1979 году приняло ряд решений по проблемам окружающей среды, в том числе конвенцию о так называемом трансграничном загрязнении атмосферы. Хотя речь идет в данном случае об атмосфере, а не о гидросфере, все же коснемся этого вопроса.
Гидросферу Земли, ее состояние и будущность мы никак не можем сейчас рассматривать как нечто обособленное, изолированное от других ее сфер: атмосферы — газовой оболочки нашей планеты и литосферы — земной коры, твердой оболочки. Круговорот воды в природе заставляет нас обращать свои взоры не только на воду, как это делали древние, но и на небо.
Пожалуй, первыми это сделали (в экологическом плане) шведские специалисты, столкнувшись с крайне неприятным явлением последнего времени — кислотными дождями. Что же это за явление и чем оно объясняется? Почему его не было прежде и появилось оно лишь сейчас? Кто повинен в том, что в Швеции и Норвегии кислотные дожди наносят огромный ущерб природе и хозяйству: в озерах и реках гибнет рыба, вымирают леса, ухудшается почва, нарушается веками складывавшийся биогеоценоз, то есть экологическая система?
Известно, что, как говорится, за все надо платить. Приходится человечеству платить и за бурное развитие производительных сил, за революционное в последние десятилетия развитие научно-технического прогресса. Тепловые электростанции, тысячи фабрик и заводов промышленно развитых стран ежегодно выбрасывают в атмосферу 150 миллионов тонн окиси серы. Эта окись, вступая в реакцию с влагой в атмосфере, превращается в серную кислоту, и из туч на землю-матушку льется не обычный дождь, а сернокислотный. Причем степень кислотности его порой достигает крепости уксуса.
Сколь велик ущерб, наносимый этими дождями, можно судить по такому факту: только недобор зерна в мире из-за снижения плодородности земли по вине дождей наносит ущерб, равный 100 миллионам рублей в год.
Установлено, что, во-первых, из этих 150 миллионов тонн окиси серы почти 100 миллионов выбрасывают США, Канада и ФРГ. И во-вторых, что в Швеции и Норвегии, к примеру, серы и ее соединений выпадает из атмосферы на землю в полтора — два с половиной раза больше, чем вырабатывают их собственные, отечественные производства. Оказалось, что в этих странах виновными являются не их собственные заводы и фабрики, а предприятия более развитых стран-соседей. Эти государства, и в первую очередь ФРГ, заботясь о том, чтобы кислотность дождей «у себя дома» не превышала предельно допустимых концентраций, сооружают трубы высотой до двухсот — двухсот пятидесяти метров. Выбросы из этих труб уносятся непрерывно дующими на такой высоте ветрами на сотни километров и только там, у соседей, начинают выпадать на землю. И получается, что в своей стране промышленники вроде бы требования экологии выполняют, а за ее пределами — хоть трава не расти. В самом прямом смысле этого слова.
Таким образом, проблема трансграничных переносов, трансграничного загрязнения атмосферы оказалась поистине глобальной. Вот почему в 1979 году по инициативе Советского Союза в Женеве была созвана конференция по этому вопросу. Правда, тогда ни одна из стран — участниц конференции не оказалась готовой принять на себя какие-либо конкретные обязательства, и заключенная конвенция осталась, в общем-то, на бумаге.
Но вопрос был поднят, общественность была поставлена перед срочной необходимостью что-то предпринимать, и вот через несколько лет под влиянием той конференции повысился общий уровень экологической культуры в мире, и в 1984 году на конференции в Мюнхене уже восемнадцать стран обязались в течение десяти лет уменьшить трансграничные переносы на тридцать процентов. Эти обязательства успешно выполняются. Они, без сомнения, пойдут и на пользу Мировому океану, который тоже страдал от трансграничных переносов и кислотных дождей.
ГРЯЗЬ — В ОКЕАН!
Если трубы фабрик и заводов выбрасывают ядовитые отходы производства на высоту в несколько сот метров, то выхлопные трубы автомобилей выбрасывают свой яд в нескольких сантиметрах от земли. Сколько же тысяч тонн тетраэтилсвинца, выбрасываемого из выхлопных труб многомиллионного стада автомобилей, несут с собой в океан ручейки, речушки и реки!
С промышленностью и транспортом, увы, соперничают и сельскохозяйственные предприятия, высыпающие наземными и авиационными средствами тонны и тонны пестицидов, гербицидов, других химических препаратов и ядохимикатов. Свою печальную лепту вносят и предприятия бытового обслуживания и городского хозяйства. Все, что они сбрасывают, собирается в конечном счете в реках, озерах, морях…
Парадоксальная сложилась сейчас картина: ежеминутно на свет появляется 172 человека и ежеминутно же 44 гектара плодородной земли превращается в пустыню. С небывалой скоростью (с помощью современной сверхмогучей техники) сводятся леса — хранители живительной влаги и «легкие» Земли. Из-за этого пересыхают ручьи и речки, питающие крупные реки, а из них все больше воды отбирают на орошение и другие хозяйственные нужды. Нарушается вековая гармония в союзе земли и воды.
Подготовка к ракетно-ядерной, химической, бактериологической, экологической и космической войне, развернутая США и поддержанная атлантическими партнерами, не только грозит в будущем уничтожением всего сущего на суше и на море. Само производство оружия и других боевых средств для этих видов войны уже сейчас несет смерть окружающей природе. В США, например, военные предприятия сбрасывают в реки и озера в четыре раза (!) больше ядовитых веществ, чем все вместе взятые предприятия гражданских отраслей.
Производство современных средств ведения войны, их испытание, хранение, обслуживание, ремонт и, наконец, захоронение наносят колоссальный ущерб природе, грозят страшными последствиями. Даже Мировой океан при всей грандиозности его площади и объемов воды не в состоянии нейтрализовать все сбрасываемые в него отходы производства оружия, в первую очередь атомного и химического.
Мировое сообщество на специальной конференции приняло «Конвенцию по предотвращению загрязнения моря сбросами отходов и других материалов». В ее разработке участвовали 80 государств, в том числе и Советский Союз. Появился даже термин, который широко вошел в морской лексикон: «дампинг», что означает в переводе на русский язык «свалка».
Конвенция 1972 года запрещает сброс в воду материалов, содержащих ртуть, кадмий, радиоактивные вещества с высоким уровнем радиации, а также нефтепродуктов, устойчивых к разложению пластмасс, средств и материалов химической войны. Эти материалы и продукты оказывают вредное воздействие на морские организмы двояко: в одних случаях живые существа просто от них погибают и таким образом прерывают так называемую пищевую цепь жизни в Мировом океане. В других же — они накапливаются в организмах морских животных и передаются по этой цепи другим организмам, включая и человека, использующего отравленные дары моря в пищу. Приведем драматический пример. Японский город Минамата стал печально знаменитым тем, что в 1953 году более ста его жителей заболели неизвестной, но страшной болезнью. Ухудшались зрение и слух, нарушались речь и координация движений, появлялись конвульсии и судороги. Некоторые из заболевших потеряли зрение полностью, у других болезнь заканчивалась параличом, безумием. И все это, как выяснилось впоследствии, произошло потому, что они употребляли в пищу рыбу, выловленную у берега, где сбрасывали отходы химические предприятия концерна «Тиссо».
Концентрация ртути в этой рыбе была в сотни раз выше, чем обычно. Этой болезнью (ее назвали болезнью минимата — по названию города) были позже поражены жители и других районов. Всего около ста тысяч японцев пострадали от ртутного отравления. Концерн же соорудил очистные установки только через 12 лет.
В ряде штатов США, где проживает около ста миллионов человек, тоже обнаружена опасная концентрация ртути. Здесь промышленный лов рыбы прекращен. Однако рыболовам-спортсменам заниматься любимым дело не запрещают — пусть себе развлекаются… Но предупреждают: употреблять пойманную добычу в пищу нельзя. Знаки, на которых изображена сковородка с рыбой, перечеркнутая крестом, говорят убедительнее всяких слов.
Страдает от ртути и Средиземное море. Ее концентрация в организмах ряда рыб, например тунца и меч-рыбы, здесь втрое выше, чем у рыб тех же видов в Атлантике. А сбросы меди в море приводят к тому, что средиземноморские устрицы зеленеют и становятся непригодными в пищу.
Немало ртути несет в своих могучих водах величайшее течение Гольфстрим от берегов Америки к Антарктике, где и «разгружается» от ядовитого «жидкого серебра» — как раз в районах интенсивного морского промысла, что не может не вызывать тревогу.
Вредят океану и человеку и другие металлы. В Японии известна болезнь итай-итай, вызывающая хрупкость костей. У человека ребро может сломаться даже от глубокого вздоха. Вызывается такая болезнь кадмием, который входит в состав фунгицидов, употребляемых на рисовых полях.
В добрые старые времена, до научно-технической революции, демографического взрыва и зеленой революции, связанной с широким применением химических веществ в сельском хозяйстве, все болота, ручьи, речки и реки несли в море корм, «удобряли» его. Сейчас же они несут в него яды. Вредные осадки из атмосферы в конце концов тоже попадают в моря. Грязь, отбросы, отходы, которые существуют на земле, тоже уходят в воду океанов по рекам, с дождем. Одним словом, вся грязь планеты оказывается в конечном счете в Мировом океане, отравляет его.
НЕ ВРАГ, А ВРАЧЕВАТЕЛЬ
Удрученные столь мрачной картиной порчи природы на суше, порчи воды в реках, озерах, морях и океанах, огромного вреда, который наносится бездумным хозяйствованием, загрязнением акваторий сбросовыми водами, аварийными разливами нефти, приводящими к массовой гибели рыбы, птицы, морского зверя, некоторые западные специалисты объявляют виновником всех бед научно-технический прогресс, развитие производства. И предлагают единственно верный, по их мнению, лозунг: «Назад, к пещере!» Говоря иначе, предлагают свернуть научно-технический прогресс, раз уж он так вредит человечеству и окружающей природе.
Мы не склонны вслед за ними впадать в излишнюю драматизацию событий или, наоборот, впадать в неоправданный оптимизм, закрывая глаза на негативные порой последствия промышленного развития. Нам, советским людям, хорошо известно, да и западные специалисты, несомненно, понимают это, что виною всему не технический прогресс, а хищничество капиталистических монополий, которое никак не могут унять ни прогрессивные общественные круги, ни правительства стран, где главенствуют крупная буржуазия и финансовые воротилы. Ведь именно они фактические хозяева в своих странах. Во имя увеличения барышей они находят лазейки и обходят законы но охране природы, если эти законы и приняты.
Бедами оборачивается научно-технический прогресс, когда он поставлен на службу капиталу. Но он может и должен служить охране природы, ее воспроизводству, а не расхищению и загрязнению ее. Примером тому может служить наша страна и страны социалистического содружества.
Разумеется, реализация природоохранных программ в нашей стране требует немалых усилий и денежных затрат. Но, скажем, за первые два года одиннадцатой пятилетки сброс загрязненных сточных вод у нас уменьшился на десять процентов. Однако очистные сооружения это не панацея, они не всегда позволяют добиться нужной очистки, хотя и стоят дорого. Решение проблемы ученые видят во внедрении малоотходных и безотходных технологий, в широком использовании оборотного водоснабжения.
Использование воды на промышленном предприятии без выхода ее в природный круговорот и без загрязнения гидросферы Земли — ее рек, морей и океанов — не фантастика, а реальность наших дней. Замкнутые водооборотные системы внедрены на многих предприятиях СССР. Среди них, например, Московский автозавод имени Ленинского комсомола, Камский автозавод, Магнитогорский и Карагандинский металлургические комбинаты. Объем оборотного водоснабжения в промышленности нашей страны достиг 67,7 процента общего количества использованной на производственные нужды воды.
Технический прогресс позволяет постоянно совершенствовать городские системы водоснабжения и коммунальные службы. В Москве, например, проложено пять тысяч километров подземных каналов, по которым загрязненная вода идет на очистку. Вода в реке Москве сейчас чиста и прозрачна. На ее набережных в центре города всегда много рыболовов. Это и не удивительно: в реке водится около 20 видов рыбы, включая судака, леща и жереха.
В сутки на каждого москвича приходится 700 литров воды, причем требования к ее чистоте намного выше, чем в столицах других государств. Кстати, парижане получают в среднем 500 литров в сутки, а лондонцы — 263.
Приведем еще один пример использования научно-технических достижений на благо людей и природы, а не во вред им. В безводной пустыне на берегу Каспийского моря вырос город-сад, носящий имя украинского поэта Шевченко. На каждого из 120 тысяч граждан этого города приходится в сутки 400 литров воды, полученной с помощью крупнейшей в мире опреснительной установки. Ее работу обеспечивает атомный реактор на быстрых нейтронах.
В городе не один, а три водопровода: питьевой, технической и морской воды (последний — для канализации). Поистине это достойный пример рационального, хозяйского решения в условиях полного отсутствия природной пресной воды. Мирный атом превратил пустыню в оазис.
Советский опыт подтверждает, что научно-технический прогресс может и должен быть не врагом природы, а ее помощником, способствующим ее оздоровлению и развитию.
Мировой океан — это такая экологическая система, от состояния которой в решающей степени зависит жизнь и благополучие человечества. Океан должен оставаться чистым в интересах ныне живущих на планете людей и будущих поколений, в интересах всего живого «на земле, в небесах и на море».