ВОЗВРАЩЕНИЕ
Мы вернулись из похода в базу
Зимним утром в предрассветной мгле.
Как-то непривычно тихо сразу
Стало в этот час на корабле.
Ночью море крепко нас качало!
Утром шторм умаялся и лег.
Ветерок гуляет по причалу,
Словно кот, ласкается у ног.
Если хочешь, то сойди по трапу,
Свежий снег в ладонь свою возьми,
Дружески доверчивую лапу
Низкорослой елочке пожми.
После качки идеально плоским
Неподвижный кажется причал.
Рядом с ним продрогшие березки
Все грустят о лете по ночам.
Здравствуй, здравствуй, берег заполярный,
Наша долгожданная земля!
Не ревнуй, что морем легендарным
Веет от родного корабля.
Михаил Финнов* * *
Он твердил:
Примитив… И старо́:
Сапоги, авралы и тралы…
Ты слыхал — есть «роза ветров»?
Как красиво — «роза ветров»!
Напиши вот о «розе ветров»,
Ты ведь, в общем, способный малый!
Где спецрозу взять для стихов?
Видел я:
Четких стрелок шипами
Ощетинилась «роза ветров»,
Направленье и силу ветров
Обозначила «роза ветров», —
Лепестки ей шторма общипали!
Эй, знаток романтических строф,
Приглашаю к морскому застолью!
Вот букет мой с «розой ветров».
Чем же пахнет «роза ветров»?
Пахнет все же «роза ветров»
Сапогами,
соляркой
и солью!
Южно-Сахалинск
3. ФЛОТ ВЕДЕТ БОЙ
Ю. Пантелеев,адмиралНА СЕВЕРНЫХ МОРСКИХ ПУТЯХ
Сразу после того, как меня назначили командующим Беломорской военной флотилией, перед выездом в Архангельск у меня состоялось несколько бесед с товарищами в Главном морском штабе. Давая мне напутствия, они особенно подчеркивали значение мероприятий по обеспечению проводки конвоев союзников. Помню, кто-то из друзей предупреждал:
— Имей в виду, каждым конвоем интересуется Верховный. Будешь лично ему докладывать.
Я тогда не принял всерьез это предупреждение. Казалось, зачем Сталину самому вникать в подробности? На то есть Главный морской штаб. Но потом понял, что Север играл важную роль в обеспечении регулярных поставок, идущих к нам из других стран антигитлеровской коалиции. Морской путь через северные порты Советского Союза был самым коротким. От Исландии до Мурманска конвои шли всего десять — четырнадцать суток, тогда как доставка грузов по морским коммуникациям через Иран занимала до трех месяцев. Длинным путь был и через Дальний Восток.
Поскольку северные коммуникации находились в пределах досягаемости надводных, подводных и воздушных сил противника, Ставка Верховного Главнокомандования возложила задачу прикрытия конвоев в нашей операционной зоне на Северный флот. Это к востоку от меридиана 20° восточной долготы. К западу находился район действия англо-американских военно-морских сил.
Огромной по своей протяженности была и операционная зона Беломорской флотилии. Знакомясь на месте с делами и людьми флотилии, я спросил начальника штаба флотилии контр-адмирала Боголепова:
— Скажите, Виктор Платонович, каковы границы операционной зоны флотилии?
Он посмотрел с какой-то хитрецой на меня, взял указку и стал обводить по карте наши границы. Я был поражен. Они шли от Иоканги до бухты Тикси включительно. Только береговая зона составляла более четырех тысяч километров. И с первых же дней войны почти на всем театре шла ожесточенная борьба с фашистской авиацией и кораблями.
Таким образом, нам приходилось организовывать конвойную службу, что называется, под огнем противника. Но трудности состояли не только в этом. В начале войны гитлеровцам удалось перерезать Кировскую железную дорогу и Беломорско-Балтайский канал. Прервалась связь Мурманска со страной. Не было телефонно-телеграфной связи штаба флота с Москвой. Единственным «окошком» на Севере оставался Архангельск. Необходимо было срочно построить причалы, склады, различные портовые сооружения, для того чтобы без задержек вести разгрузку и погрузку транспортов как своих, так и союзников.
Все это было сделано в невероятно короткие сроки. Нечеловеческим напряжением сил и, не боюсь сказать громко, героическим трудом рабочих, воинов армии и флота. Все вопросы мы решали по простой схеме: «надо» — «сделаем». А сроки иной раз назначались фантастически короткие. И выдерживались. Как? Я до сих пор не могу себе представить. Видимо, за счет неукротимой энергии и настойчивости.
Наконец, была еще одна сложность. Мы не имели достаточного опыта организации и боевого обеспечения конвоев. Мало был разработан этот вопрос и теоретически. Учиться и накапливать опыт приходилось в ходе войны.
Много труда в организацию конвойной службы вложили офицеры управления военно-транспортной службы флотилии. Особенно хотелось бы отметить ее начальника капитана 1-го ранга Богатеева. Это был очень организованный, собранный и хорошо знающий свое дело командир. Офицеры американской военно-морской миссии при встречах не раз выражали свое удовлетворение службой, четко организованной капитаном 1-го ранга Богатеевым.
В первые месяцы войны гитлеровцы рассчитывали решить задачу блокады наших северных коммуникаций путем захвата Мурманска и Полярного. Но стойкость и мужество воинов 14-й армии во взаимодействии с моряками Северного флота сорвали этот замысел. Тогда немецко-фашистское командование пришло к выводу о необходимости создать на севере Норвегии сильное соединение в составе линкоров «Тирпиц», «Шарнхорст», крейсеров «Шеер», «Хиппер», «Лютцов». Значительно было увеличено число эсминцев и подводных лодок. На аэродромах Норвегии было сосредоточено до 400 самолетов разного типа. В студеном море вовсю развернулись жаркие бои.
Выполняя свой союзнический долг, моряки-североморцы героически защищали от врага в своей зоне англо-американские конвои.
В двадцатых числах марта 1942 года к нам шел из Исландии очередной конвой под шифром «PQ-13». Он состоял из 19 транспортов и кораблей охранения: крейсера «Тринидад», двух эсминцев, трех тральщиков и трех сторожевых кораблей. В океане с целью его оперативного прикрытия находились американские линкоры «Вашингтон» и «Норт Каролина», а также корабли английского флота. 28 марта авиация и корабли противника настигли конвой и атаковали его. В течение дня им удалось потопить пять транспортов. В этот же день командир дивизиона эскадренных миноносцев капитан второго ранга П. И. Колчин получил приказ выйти навстречу конвою и усилить его эскорт. Вечером отряд эсминцев вышел в море.
На рассвете следующего дня наши корабли подошли к конвою и заняли место в его охранении. В 11 часов 18 минут на «Сокрушительном» услышали артиллерийскую стрельбу. Была сыграна боевая тревога. А вскоре в 12—15 кабельтовых от нашего эсминца был обнаружен силуэт вражеского корабля. Он шел прямо на конвой. Комендоры на «Сокрушительном» изготовились к немедленной стрельбе. И когда корабль несколько отвернул от курса, то стало очевидным, что это один из новейших фашистских эскадренных миноносцев.
Советские моряки дали залп по вражескому кораблю. Потом еще один. Загорелись надстройки. Гитлеровцы сочли за лучшее прекратить дуэль, и эсминец скрылся из виду.
В 11 часов 30 минут все английские эскадренные миноносцы покинули конвой и ушли севернее, к крейсеру «Тринидад», который получил повреждения от огня противника и теперь в сопровождении эсминцев следовал в Мурманск.
А конвой? С ним остались наши корабли «Сокрушительный», «Гремящий» и «Ориби». В течение двух суток они отбивали атаки фашистских подводных лодок и самолетов-торпедоносцев. И не только отбивались от противника, но и сами решительно атаковали его. Замечательный воин, смелый и решительный моряк командир «Гремящего», впоследствии Герой Советского Союза капитан второго ранга А. И. Гурин обнаружил рубку гитлеровской подводной лодки. Он смело атаковал ее, сбросив четыре больших и восемь малых глубинных бомб. Вскоре на месте погружения лодки всплыли масляные пятна, бумага, куски дерева. Гитлеровцы недосчитались еще одной подводной лодки.
Американские моряки с транспортов почти все время наблюдали действия наших кораблей. И уже в порту с восхищением рассказывали о смелых и отчаянных русских парнях. К слову сказать, восторгались советскими военными моряками не только очевидцы этого сражения. Помню, мне довелось беседовать с главой американской миссии в Архангельске контр-адмиралом Дунканом.
Молодой, подтянутый морской офицер, он много плавал на военных кораблях и знал толк в службе. Дункан искренне и с большим уважением говорил о высоких морально-боевых качествах наших моряков, подчеркивал, что восхищен самоотверженностью и мужеством, с которыми советские моряки защищают союзные конвои.
Да, американский адмирал ни капли не преувеличивал в своих оценках боевых качеств советских моряков. Летопись Великой Отечественной войны заполнена примерами массового героизма советского народа, воинов его армии и флота.
Нынешнее поколение моряков-североморцев хорошо знает на морских просторах место, проходя которое корабли приспускают военно-морской флаг. Здесь 30 мая 1942 года погиб прославленный летчик-североморец, дважды Герой Советского Союза Б. Ф. Сафонов. В тот майский день к нам шел очередной конвой союзников. Противник обнаружил его и нанес массированный удар авиацией. Группа истребителей Сафонова вступила в бой против 52 самолетов врага. Десять было сбито нашими летчиками. На самолет Сафонова ринулось четыре «Ю-88». И вот запылал один, потом другой, третий фашистский стервятник. Затем с советского истребителя было принято последнее сообщение: «Иду на вынужденную». Не дотянув двух-трех миль до конвоя, истребитель Сафонова врезался в хо