Только в 1948 году в должности заместителя директора Института океанологии он снова приступил к работе.
Три года спустя, назначенный начальником вновь организованного Отдела морских экспедиционных работ Президиума Академии наук СССР, Папанин сумел снова во всю силу развернуть свои организаторские способности.
При его активном участии за короткий срок был создан уникальный советский морской исследовательский флот. Были развернуты широкие экспедиционные работы в Мировом океане, в морях Советского Союза и на внутренних водоемах нашей страны. Его энергия и труды во многом способствовали успеху первой и последующих советских экспедиций в Антарктику…
Когда-то, лет двадцать назад, наши ученые по праву гордились «Витязем» — специальным кораблем-институтом, получившим свое имя от корвета «Витязь», прославленного С. О. Макаровым.
Сегодня на просторах Мирового океана ведут научный поиск серийные корабли типа «Академик Курчатов», оснащенные самой современной научной аппаратурой и самой совершенной техникой для океанологических и геофизических исследований.
…Каждое утро в Отдел морских экспедиционных работ Академии наук СССР поступают десятки радиограмм от судов, находящихся в рейсах.
В кабинете Папанина морской инспектор передвигает на большой карте Мирового океана символические фигурки кораблей «академического» флота.
Иван Дмитриевич смотрит на эти фигурки, вспоминает капитанов, ведущих эти корабли, вспоминает молодых ученых, вырывающих у океанов их последние тайны, и радуется их успехам, в каждом из которых есть и его доля.
Более тридцати лет, с 1945 года, Папанин — бессменный председатель московского филиала Географического общества СССР. Он часто выступает в печати, по радио и телевидению. Имя Папанина значится на географической карте Арктики и Тихого океана, его имя несут по рекам и морям пароходы и теплоходы.
В 1974 году Папанину исполнилось 80 лет. Но он и сегодня продолжает трудиться, по-прежнему вкладывая много сил и инициативы в каждое порученное ему дело, по-прежнему создавая вокруг себя атмосферу творческого оптимизма.
Много лет назад, выступая перед большой аудиторией, начальник Главного управления Гидрометслужбы при Совете Министров СССР Герой Советского Союза академик К. Е. Федоров сказал:
— Я занимал и занимаю высокие посты, имею разные почетные звания, но одним из них я горжусь больше всего — званием «папанинец».
Только троим людям во всем мире досталось это высокое звание. Но многие мальчишки и девчонки мечтают пройти свой жизненный путь так, как прошел его Иван Дмитриевич Папанин.
Ну что же, пожелаем им стать настоящими папанинцами!
Николай Флеров«О нашем флоте люди сложат были…»Стихотворение
О нашем флоте люди сложат были,
О нем легенды проживут века.
Мы здесь на землю
С кораблей сходили
И так прошли земные эти мили,
Что каждый камень
Помнит моряка.
Александр ОйслендерКОЛЫБЕЛЬ ФЛОТАСтихотворение
Залив Петра Великого,
ты сед,
А город юн.
Ему всего сто лет.
Но, катера
Из дока выпуская,
Как сизых голубей из рукава,
Гудит судоремонтный —
И морская
Расходится усами синева.
А там, где повелительная бухта
Дорогу открывает в океан,
Дымят на рейде
Транспорты —
Как будто
Раскуривает трубку
Великан.
О, эта бухта!
Издавна отселе
Уходят в шторм,
Чтоб вновь прийти сюда,
Где, словно в материнской колыбели,
Качает океанские суда!
5. ПУТЕШЕСТВИЯ, ОТКРЫТИЯ, ПРОБЛЕМЫ
Герман АбрамовЧАЕНЫШЕКСтихотворение
Едва проснется солнышко,
Уж светом даль полна,
И ловкого чаенышка
К себе зовет волна —
Крутая, черноморская,
В разгоне чехарды…
И он над нею порскает,
Касаясь чуть воды.
Учение труднейшее
Чаенышек пройдет,
Воздушное — не пешее:
Полет,
облет,
налет!
Упустит лишь мгновение —
И рыбки не поймать.
А в близком отдалении
Летает чайка-мать,
С сынком летает милями,
Напутствует притом
И голосом,
и крыльями,
И клювом,
и хвостом!
Ольга КучкинаДО СВИДАНИЯ В АПРЕЛЕ!Из одноименной книги
В записках, которые вы станете сейчас читать, речь пойдет о следующих вещах: суша, океан, небо и человек. Самые простые вещи.
Нас было сто семьдесят. Половина — экипаж, половина — научный состав. Сто семьдесят настроений, характеров, судеб. И я, одна из ста семидесяти, с командировкой корреспондента «Комсомольской правды» и с назначением на должность метеоролога, чтобы не зря есть хлеб экспедиции.
Как и зачем решилась я отправиться в эту экспедицию? Что потянуло от родного дома, от привычного круга людей, дел, вещей?
Перед отъездом жадно, взахлеб, как в необходимый путеводитель, вчитывалась в Гончарова, «Фрегат «Палладу», в его размышления и чувствования. «Как пережить эту другую жизнь, сделаться гражданином другого мира? — вопрошал он сам себя. — Как заменить робость чиновника и апатию русского литератора энергией мореходца, изнеженность горожанина — загрубелостью матроса? Мне не дано ни других костей, ни новых нервов. А тут вдруг от прогулок в Петергоф и Парголово шагнуть к экватору…»
Правда, все правда. А это?
«Теперь следуют опасности, страхи, заботы, волнения морского плавания: они могли бы остановить, как будто их нет или меньше на берегу? А отчего же, откуда эти вечные жалобы на жизнь, эти вздохи? Если нет крупных бед или внешних заметных волнений, зато сколько невидимых, но острых игл вонзается в человека среди сложной и шумной жизни в толпе, при ежедневных стычках с «ближним»! Щадит ли жизнь кого-нибудь и где-нибудь?»
Это и есть классика, когда писатель умеет выразить на сто лет вперед то, что чувствуют или могут почувствовать и другие люди.
Случай — пожалуй, так вернее всего определить обстоятельства, при которых началось мое путешествие. Но разве не играет случай так часто в нашей жизни роль необходимости?
Письмо, с которым я обратилась в редколлегию «Комсомольской правды», содержало следующие положения:
«В конце ноября — начале декабря с. г. из Владивостока выйдет в рейс научно-исследовательское судно Академии наук СССР «Дмитрий Менделеев». На его борту будет находиться большая комплексная экспедиция, возглавляемая директором Института океанологии АН СССР профессором А. С. Мониным.
«Менделеев» уходит на три месяца в экваториальную зону Индийского океана. Предполагаются широкие геофизические, гидрологические и геологические исследования Индийского океана и его островов.
Наряду с видными учеными в экспедиции примет участие научная молодежь.
Утвержден маршрут судна: Владивосток — Порт-Дарвин (Австралия) — Коломбо (Цейлон, теперь государство Шри Ланка) — остров Занзибар — Сейшельские острова — Сингапур — Владивосток. Предполагаются высадки и пребывание на берегу в течение нескольких дней.
Думается, что командировка на «Менделееве» даст возможность подготовить серию репортажей о работе молодых ученых, научных исследованиях экспедиции. Кроме того, заходы судна на малоизвестные острова и в порты дадут богатый материал для очерков о далеких землях в Индийском океане. На некоторых из них еще никогда не бывали советские журналисты.
Институт океанологии АН СССР выразил согласие включить корреспондента «Комсомольской правды» в состав экспедиции».
Редколлегия «Комсомолки» приняла решение. Главный редактор Борис Панкин и директор Института океанологии Андрей Монин подписали нужные бумаги — и… аэропорт Домодедово, тринадцать часов перелета — доброе утро, Владивосток!
Начинаю свои записи.
День второй. Вчера прилетели во Владивосток — город на краю земли. Как раз за ним, за краем, и начинается океан. Наш «Дмитрий Менделеев» стоит в центре города, поскольку океан в виде залива заходит непосредственно в город.
«Менделеев» — белый красавец со всякими корабельными штуками, мачтами, антеннами, с широкой красной полосой на трубе, повернутой странным образом, не так, как на других судах. А по корме ходит малый в дохе. Я ему: «Здравствуйте!», а он какую-то штуку в руку, нажал кнопку и — звонок на весь Владивосток. Показалось, сейчас отовсюду выбегут люди, и выйдет неловко. Но появился только один симпатичный молодой человек в полутемных очках, как выяснилось позже — дежурный, а по-здешнему вахтенный, и провел меня в каюту номер 372. Именно в ней я проведу сто десять суток.
Вынула вещи из чемодана, разложила бумаги, рассовала по ящикам (один из них называется рундук) стиральные порошки, медикаменты, фотопленку, банки с растворимым кофе. Приклеила скотчем над столом, за которым собираюсь проводить свое свободное время, фотографию зимнего подмосковного леса. В тропиках это должно иметь дополнительную прелесть.
Над моей койкой висит «Личная карточка». В ней написано: «Должность — научный сотрудник. Судовой № 153. Сигнал по тревогам: непрерывный звонок громкого боя в течение 30 секунд. Дублирующий сигнал: паровой свисток, сирена, тифон короткими сигналами в течение одной минуты. Сигнал сопровождается командой с указанием вида тревоги». Далее указываются эти самые виды. «По всем тревогам (кроме шлюпочной) прибывает в кают-компанию в спасательном нагруднике. Вступает в состав особой резервной партии и выполняет указания ее командира — заместителя начальника экспедиции».