– Подшутить? Ты так полагаешь? – Бар Кейн насупился. – Тогда я с мерзавца шкуру спущу!
– Спусти. Никто не смеет издеваться над имперским нобилем!
– А если окажется, что он не врал? – Чаша лазутчика опустела, и он потянулся к кувшину. – Если все эти россказни верны, то какую дорогу лучше выбрать? С морскими чудищами или с вампирами? Посоветуй, достойный!
Бар Кейн уставился на Одинцова налитыми кровью глазами – видно, хмельное ударило ему в голову. Хор с Поуном дружно сосали пиво.
– Не важно, какую ты выберешь дорогу, – сказал Одинцов. – Важно другое: отправляясь в путь, рассчитайся со всеми долгами. Тогда, если попадешь в царство светлого Айдена, будешь чист перед богом.
– Не понимаю, о чем ты толкуешь, бар Ригон! Путь наш начался не сегодня и не здесь, а в Тагре. Там и полагалось рассчитаться с долгами.
– Но по дороге в Ханд успели накопиться новые, – возразил Одинцов, чувствуя, как бушует в жилах вино. Он отодвинул чашу и мрачно уставился на Хора, потом ткнул в него пальцем: – Ты! Ты, ублюдок! Ты зачем убил моего слугу?
Над столом повисло мрачное молчание. Хор и Поун схватились за клинки, а бар Кейн, вроде бы протрезвев, буркнул:
– Какие тому доказательства? Теперь ты ищешь ссоры, бар Ригон? Ну, так знай, есть у меня приказ достопочтенного бар Савалта! Если будешь дерзить и бунтовать, я, по его повелению, наложу на тебя кандалы, и поплывешь ты в Айден закованным в железо.
– Закованным в железо?! – прорычал Одинцов. – Так тебе велено бар Савалтом, подлой тварью? Мало ему замученного Асруда, он хочет всех Ригонов под корень извести? Ну, в одном ошибся негодяй: на всякое железо найдется острая сталь!
Навалившись на стол, он опрокинул его, но Хор и Поун оказались быстрее – оба успели вскочить, отшвырнули лавку и стояли с обнаженными мечами. Одинцов прыгнул к двери, успев по дороге ткнуть бар Кейна в бок кулаком. Он перекрыл выход во двор, и было похоже, что экспедиция на Калитан закончится в этом зале, среди разбросанной посуды и луж вина и пива.
Лазутчик поднялся, растирая ребра.
– Ну, молодой Ригон, – зловеще процедил он, – плыть тебе в Тагру в железе… Конечно, ты умелый боец, но мы трое – не шайка голозадых ксамитов!
Его клинок с лязгом покинул ножны.
– Хор, Поун! – Бар Кейн скосил глаз на подчиненных, одновременно наблюдая за Одинцовым. – До смерти не бить! Сечь по ногам! Потом – плашмя по голове!
Они надвигались на Одинцова с трех сторон, и тот шагнул навстречу, чтобы выиграть пространство для маневра. Зал был невелик, челем тут не помашешь, но для меча и кинжала места хватит. Хора он убьет – это Одинцов знал точно. Не такая уж шишка этот Хор, чтобы бар Савалт из-за него разгневался… Что до Поуна и Кейна, то их он пощадит. Возможно, пощадит… если бросят оружие… А сейчас надо рубануть Хора. Как следует рубануть, от души!
– Эй, следите за его клинком! – предупредил своих бар Кейн, с опаской поглядывая на длинное лезвие меча.
– Сейчас ты познакомишься с ним поближе, – пробормотал Одинцов и размахнулся.
Он едва сумел сдержать удар, отступив на шаг и задохнувшись от изумления, ибо клинки его противников вдруг глухо звякнули об пол, а сами они застыли, словно каменные статуи.
– Не надо их убивать, Эльс, – раздался за его спиной женский голос, говоривший на ратонском.
Одинцов стремительно повернулся к двери.
Глава 17Катампа
Азаста Риэг, пожилая, но бодрая дама, была эмиссаром Ратона в Ханде. В этом городе купцов, мореходов и лесорубов она занимала высокое положение, являясь главой храма Ири – так называли здесь Ирассу, богиню удачи и судьбы. Под властью Азасты были жрецы и жрицы, послушники, челядь и собственная стража – сотни четыре народа, жившего и кормившегося при храме. Это святилище напоминало не церковь или собор, а процветающий монастырь, ибо, кроме молитвенных залов, тут имелись госпиталь, библиотека, храмовая школа, поварни и трапезные, конюшни и мастерские, кельи и просторные дворы. Все это было обнесено пятиметровой стеной, над которой возвышались две высокие башни: в северной обитала Ири, в южной – Азаста Риэг, верховная жрица. Она толковала волю богини, и ее советы были мудры, а пророчества всегда сбывались. Неудивительно! Ибо Азаста Риэг обладала ментальным даром, столь же редким в этом мире, как и на Земле.
Они с Одинцовым сидели в уютном чертоге северной башни. Сгущались сумерки, но с высоты еще открывался вид на городские стены, крыши домов, извилистые ущелья улиц, пятачки площадей и лес корабельных мачт в порту. Постоялый двор, где Одинцов едва не зарезал бар Кейна с подручными, был недалеко от храма, и, выглянув в узкое окно, он смог разглядеть лазутчика. Бар Кейн бродил по двору среди фургонов и телег, о чем-то заговаривал с возчиками и торговцами, а Хор и Поун тенью следовали за ним. Должно быть, они выясняли подробности насчет вампиров и морских чудовищ.
– Что вы с ними сделали? – спросил Одинцов, обернувшись к Азасте.
– Погрузила в краткий сон. – По суровому лицу женщины скользнула скупая улыбка. – Еще подправила кое-что в их головах. Они не помнят о ссоре с вами, думают, что вы уже отправились в Тагру. Это лучший выход, чем кровопролитие.
– Но мой тарх! Он в конюшне постоялого двора!
– Уже нет. Мои слуги отвели его сюда и заодно прихватили ваши вещи и оружие. Впрочем, тарх вам не понадобится.
Тон у нее безапелляционный, отметил Одинцов. Так мог говорить генерал со своим адъютантом, распекая его за нерадивость.
– Как вы меня нашли, Азаста?
Она коснулась лба и вытянула руку к окну. Жест был красноречив – ментальный поиск или что-то в этом роде. Не дай бог, если она еще и мысли читает, подумалось Одинцову.
– Мы нуждаемся в ваших услугах, Эльс, – произнесла женщина. – К счастью, вы оказались в нужное время в нужном месте… почти в нужном – от Ханда до Катампы можно добраться за полтора фара.
Три часа, перевел для себя Одинцов. Они беседовали на ратонском – этот язык больше подходил для деловых переговоров.
– Возьмете мою летающую лодку, – все тем же командным тоном молвила Азаста Риэг. – Сейчас я вас проинструктирую, потом загримирую и…
– Не так быстро, уважаемая, – проворчал Одинцов. – Похоже, вы все решили за меня, а я не давал согласия на какие-то акции. Я не ваш штатный агент.
Женщина прожгла его суровым взглядом. Возможно, она, как остальные ратонцы, не была способна на убийство, но ее взгляд разил не хуже клинка. Одинцову казалось, что он насекомое, пришпиленное к стене.
– Вы обещали Залару, что поможете нам, а ситуация нынче такая, что мы нуждаемся в ваших услугах. Возникли сложности в Катампе… – Голос Азасты дрогнул. – Имя Ар’каст вам что-нибудь говорит?
Одинцов покачал голой.
– Наш резидент на севере Ксама. В эдорате он выполняет ту же работу, что ваш покойный отец делал в империи. Кажется, с ним что-то происходит, что-то нехорошее… Связь внезапно прервалась, а его ментальное излучение изменилось – похоже, он перенес болевой шок.
– Он не остановил сердце? Не погиб? – нахмурившись, спросил Одинцов. Видение умирающей Найлы мелькнуло перед ним. Ради нее и старого Асруда он должен помочь… просто обязан! Дьявол с этим бар Кейном и его гориллами! Есть вещи поважнее мести.
– Ар’каст еще жив, я в этом уверена, – сказала Азаста. – Но дело не терпит отлагательств. Вы нам поможете, Эльс? Я не знаю подробности произошедшего в Катампе. Возможно, чтобы спасти Ар’каста, придется…
– …убивать, – закончил Одинцов.
Женщина опустила глаза.
– Да. Добавлю, что не только Ар’каст нуждается в помощи. Он провел в Ксаме тридцать лет, и у него есть дочь. Он там большой человек, советник ад’серита, служит эдору верой и правдой… Может быть, он в чем-то провинился или попал под подозрение… Я думаю, его пытают. Случается, наши агенты сталкиваются с такими проблемами.
Одинцов кивнул. История Асруда повторялась: все искусство ратонских разведчиков не спасало их от мук.
– У него дом в Катампе. Это крупный порт и военная база эдората… собственно, самый большой их город. Рядом, в горах – рудники, центр производства оружия, а в городе – верфи и мастерские. Там же находится ад’серит.
Про Катампу Одинцов кое-что знал. Фактически она была вторым столичным городом, что подтверждалось размещением в ней ад’серита, правящего совета, со всеми его службами. Формально первенствовал Тиллосат, лежавший много южнее, и там пребывал эдор – средоточие светской и духовной власти, царь и первосвященник, который, однако, не вмешивался в практические дела. У него имелись задачи поважнее – молитвы светлому Эдну. Всем прочим занимался ад’серит, прибегая к помощи эдора лишь в спорных случаях, к которым относилась и вечная дилемма – казнить или миловать. Впрочем, министры и генералы ад’серита казнили направо и налево и без подсказки эдора, но не посягали на его прерогативу милосердия. Но, по слухам, эдор был суров и милость являл не часто.
– Мне нужно описание дома Ар’каста, – сказал Одицов. – Где находится его жилище, что там вокруг – в общем, все, что вам известно. И потом, придется спрятать летающую лодку…
– Вы получите подробные инструкции. – Азаста сложила на коленях маленькие сухие руки. – У Ар’каста оборудован пункт связи в скалах, на самом побережье, недалеко от города. Там стоит его машина, так что у вас будет два аппарата. Я запрограммировала летающую лодку, она приземлится рядом с убежищем. Когда отправите Ар’каста в Ратон, позаботьтесь о его дочери. Затем можете лететь в Тагру. Вашего верхового зверя я при случае переправлю в Айден.
– Сможет ли Ар’каст пилотировать машину? – с сомнением произнес Одинцов. – Если его пытали, он, должно быть, не в лучшем состоянии.
– Это неважно, Эльс. Усадите его в кабину, нажмите опознаватель, и через четыре фара лодка приземлится в Ратоне. Теперь насчет его жилища…
Он вылетел, не дожидаясь ночи.
Солнце садилось, и с медно-красного