В энергетическую завесу я заскочил одновременно с девушкой в броне Валькирии из экипажа «Харона». Слышал, что Бринер и Ремая неоднократно говорили о какой-то Белоснежке, должно быть, это именно она. И сейчас она явно пришла, чтобы помочь Аелле, а, встретившись со мной, сразу попыталась атаковать, нанеся серию молниеносных ударов руками. Заблокировать их все оказалось очень сложно, но я справился и без помощи Геи, двигаясь на одних инстинктах, полностью доверившись технике рукопашного боя.
Сам не знаю, почему я так раньше не делал, но это позволило многократно усилиться в плане рукопашного боя. Словно техника сама взяла и перешла на следующий порядок. Правда, это не помогло мне завладеть инициативой и избавиться от валькирии.
Лишь краем глаза я увидел владеющую в довольно интересном доспехе, чем-то похожем на униформу медиков Окинавы, только созданном из звёздной стали, и это точно была сестра.
Хотел ей столько всего сказать, но сперва необходимо разобраться с этой валькирией. Она явно защищает Аеллу от меня. И если в рукопашной я ничуть не уступал и, возможно, даже был немного лучше, то других навыков мне явно не хватало.
Я даже не понял, что произошло, когда в меня ударил электрический разряд во время очередного столкновения с валькирией — на несколько мгновений тело парализовало, что дало возможность моему противнику создать невероятно тонкий, словно сделанный изо льда меч, и нанести несколько молниеносных ударов.
Валькирия понимала, что не сможет убить меня даже прямым ударом в голову, а времени на что-то более убойное у неё не было, поэтому уколы пришлись по ногам и рукам, лишая меня подвижности. Вместе со сталью в тело попали электрические разряды, которые сильно замедляли регенерацию.
— Цела? — услышал я голос валькирии и выключил ускорение, но смог лишь неуклюже дёрнуться и завалился на левый бок.
— Сестра, — произнёс я, только сейчас получив такую возможность.
И уже через мгновение Аелла оказалась рядом и сняла шлем. Я увидел её лицо с широко раскрытыми глазами, словно она не верила, что только что услышала. Но после того, как уже я убрал шлем, никаких сомнений не осталось. В глазах сестры появилась радость, которая очень быстро сменилась злостью.
— Немезида, ты едва не убила моего брата! Готовься, в следующий раз будешь сама зашивать себя, если не хочешь обнаружить какую-нибудь лишнюю деталь, как Морф.
Ответить Валькирия ничего не успела — её снесла практически точная копия. Вита была на голову выше и имела более совершенную фигуру. Две Валькирии вступили в яростную схватку. И каждая защищала дорогого ей человека.
— Вита, остановись. Наш противник сейчас не она. Сперва разберёмся со Зверем, а потом уже…
— Немезида, прекрати! Я видела, что эта девушка защищала Икара, — заговорили мы с сестрой одновременно.
Гея сообщила, что успешно подавила электрические импульсы и запустила регенерацию, поэтому я смог сесть.
— Со мной всё в порядке. Ещё семь секунд, и буду как новенький. Лучше скажи, как нам теперь разнять этих фурий? Не знаю, кто твоя подружка, но она не уступает владеющему четвёртого порядка. Да и ты, я погляжу, сама стала владеющей.
Я смотрел на сестру и не мог поверить, что действительно нашёл её. Внутри было столько разных эмоций, что я просто не знал, как с ними быть. Подобную радость я не испытывал даже когда понял, что покончено с проклятьем Пещеры Испытаний. Но радость омрачало то, что мы сейчас находимся в непосредственной близости от драки, которая может уничтожить цитадель.
Сомневаюсь, что на это способна даже драка владеющих пятого порядка, а вот воздействие на большой накопитель вполне может это сделать. С одной стороны, тот, кто решил создать вокруг накопителя учебный центр, поступил очень мудро — здесь его точно никто не станет искать. А с другой — невероятно глупо, ведь в любой момент ситуация на полигоне может выйти из-под контроля, и защита накопителя будет снесена какой-нибудь особо убойной техникой, после чего может произойти аннигиляция Окинавы. И сейчас шансы на подобный исход были очень велики. Оставалось только надеяться, что главный инженер сможет защитить накопитель. Или это сделает наследие та’арцев, о котором я уже забыл.
Мозг работал на пределе возможностей, и Гея уже ничем не могла здесь помочь. Я даже не понял, когда сестра вдруг оказалась между сражающимися валькириями, оттолкнув их друг от друга. При этом её руки покрылись голубым свечением, и сражающиеся замерли.
— Прекратите драться. Это мой брат Икар, — сказала она Немезиде, а затем обратилась к Вите. — Я его сестра — Аелла. Если хотите, чтобы я вас отпустила, то должны убрать оружие. Я знаю, что вы способны это сделать даже с парализованным телом.
Первым исчез ледяной клинок миниатюрной валькирии, а затем и косы Виты.
— Сейчас я вас отпущу, но если снова попробуете взяться за старое, тогда небольшой наркоз каждой обеспечен. И не имеет значения, что ты не совсем человек. Пока ты в человеческой ипостаси, он подействует на тебя так же хорошо.
Руки сестры перестали светиться, и сразу после этого обе Валькирии с идеальной синхронностью выругались, словно были одним человеком или близнецами, прожившими вместе всю жизнь.
— Я бы сейчас с радостью взял тебя и свалил с Окинавы, но не могу бросить людей, которые мне помогали, в том числе и искать тебя, — с сожалением произнёс я, глядя в счастливые глаза сестры.
— У меня также ещё есть обязательства, которые я не могу игнорировать. Капитан пообещал мне, что после выполнения этого задания мой контракт будет пересмотрен. Поэтому я сейчас не могу уйти с тобой, Икар, как бы ни хотела. Прости…
Договорить Аелла не успела. К нам под ноги выкатилась голова Гефеста. Вернее, одного из его конструктов.
— Слышь, парень. Тут такое дело. Там твой отец слишком разбушевался, но никто из нас не хочет его уничтожать. Хотя так было бы гораздо проще. Он сейчас впал в состояние, из которого возможно вывести только сильной эмоциональной встряской. Думаю, что встреча с сыном, потерянным бог знает когда, будет идеальным вариантом.
— Отец? — удивилась Аелла. — О чём вообще говорит эта голова?
Глава 30
— О том, что монстр, которого нам было поручено доставить на Окинаву, — ваш отец. Но это какой-то бред. Как заражённый может быть вашим отцом? — вместо меня ответила Немезида.
Я же сейчас был, как и Аелла, в лёгком недоумении.
Теперь слова Хирояки уже не казались мне бредом. Проповедник рассказывал, что отец стал его первым учеником. Самым сильным среди всех последующих. И что он исчез на Гело во время выполнения очередного задания Чёрного Лотоса. Пропал бесследно, не оставив никаких зацепок. И вот теперь Гефест говорит мне, что монстр, которого так все боялись, — это отец.
Но интерфейс воспринял его как союзника. Да и когда отец разговаривал со мной, то не было никаких признаков того, что он заражённый. Да, крупнее многих, кого я видел, но это не показатель. Тот же Гилдарст, братья Келлиле и ещё много владеющих становятся гораздо крупнее из-за техник усиления организма.
Это то, что я видел глазами и понимал мозгом, а вот вся полученная мной информация говорила о том, что Зверь — заражённый. Получается, он добровольно согласился впустить в себя отраву Энн Райс. Что же такого должно было случиться, чтобы отец выбрал стать заражённым?
Его учитель, да и все друзья, даже Гефест, уничтожали и уничтожают заражённых. И узнать причину можно только у самого отца.
— Оставайся здесь и не отходи от Немезиды с Витой. Они смогут защитить тебя, а я пойду и посмотрю, действительно ли тот монстр — наш отец, или Гефест решил так неудачно пошутить. Он тот ещё урод, может пойти на любую подлость.
Я уже развернулся, но Аелла оказалась быстрее меня и первая вылетела за пределы энергетического возмущения. Вылетела на ускорении, так что мне пришлось её догонять. Сестра была на втором ранге, поэтому я оказался немного быстрее и успел отдёрнуть её от куска обшивки, пролетевшего мимо нас. Вместе с этим куском пролетел ещё один уничтоженный конструкт Гефеста, а затем и ещё несколько неизвестных мне конструктов, больше похожих на миниатюрных Урусов.
Сразу после этого нашему взору открылась картина сражения Проповедника, Гилдраста и Гефеста с одной стороны и Зверя — с другой. И последний явно выигрывал в этом сражении.
Первая троица была изрядно потрёпана: местами окровавлена, местами опалена, с дырами в броне и поломанным оружием. Хотя и Зверь выглядел немногим лучше. Вокруг него всё было залито кровью, от которой поднимался пар, постепенно наполнявший всё поле боя кровяной взвесью.
Броня зверя изменилась окончательно, и теперь его нельзя было отличить от настоящего хищника. Только манера держаться на двух ногах позволяла усомниться, что это действительно зверь. Шлем превратился в вытянутую морду с массивным носом, узкими глазами, прикрытыми костяными наростами, и чудовищной пастью, оснащённой огромными клыками. Такие с лёгкостью вырвут глотку у самого здорового ледяного буйвола, что я видел. Пальцы заканчивались острыми когтями, с которых стекали тягучие капли крови. Спину, плечи и бёдра украшали шипы, а затылок, шея, грудь и таз были защищены костяными наростами. На груди они были покрыты множеством трещин, но отлично справлялись со своей функцией.
Наше появление заметил только Гефест, который мог управлять одновременно несколькими своими копиями и воспринимать от них информацию в реальном времени. Он быстро махнул мне рукой, показав на Зверя, а затем был вынужден спасаться бегством, применив какую-то технику, мгновенно переместившую его на несколько метров в сторону. На том месте, где он находился мгновение назад, приземлился Зверь, впечатав свой кулак в пол и пробив его.
Кулак погрузился в покрытие на несколько десятков сантиметров, отчего руку охватили искры, но Зверь не обратил на них никакого внимания. Он выпустил порцию шипов, которые принял на свой Крушитель Гилдарст, а Проповедник выбросил в сторону зверя небольшой шар, взорвавшийся роем огненных точек, пронзивших берсерка насквозь и вырвавших из его тела десятки дымящихся кровяных нитей.