Расовые доктрины порой оказывали влияние на принятие решений в военной сфере, что приводило к поражениям там, где могла бы состояться полная и окончательная победа. В качестве наиболее одиозного случая из этого ряда можно привести так называемое «Дюнкеркское чудо».
Во время ошеломляюще стремительного наступления во Франции 20 мая 1940 года танковые армады Гудериана вышли к Па-де-Кале, перерезав коммуникации союзных армий в Бельгии. Потрепанным в боях английским экспедиционным силам удалось эвакуироваться из порта Дюнкерк только потому, что в это время в ход боевых действий вмешался Гитлер. Когда немецкие танки захватили север Франции и отрезали английскую армию от ее баз, Гитлер вдруг остановил продвижение ударной группировки. Это произошло как раз в тот момент, когда немецкие танки готовы были ворваться в Дюнкерк – единственный порт, через который англичане могли эвакуировать свои войска. В то время главные силы английских войск находились на большом удалении от порта, однако Гитлер задержал свои танки на три дня!
Приказ Гитлера фактически сохранил английским солдатам жизнь, когда, казалось, уже ничто не могло их спасти. Позволив врагу улизнуть, Гитлер дал ему шанс восстановиться, продолжить войну, организовать оборону побережья своей страны и не допустить вторжения противника в Британию. Понимая, что возможность эвакуироваться из Дюнкерка была ничтожной, и не зная причин, обусловивших эту возможность, британцы и заговорили о «чуде».
Долгое время ученые, занимавшиеся изучением истории Второй мировой войны, не могли найти внятного объяснения странному решению Гитлера. Это и понятно, ведь никакого объяснения не было – по крайней мере, его не смогли найти даже генералы вермахта. Выдвигалось предположение, что Гитлер был необычайно удивлен успехом своей армии и заподозрил, будто бы противник готовит ловушку. Все разъяснилось, когда «Дюнкеркское чудо» увязали с расистскими представлениями Гитлера.
Блюментрит писал, насколько удивил всех Гитлер своими высказываниями в майские дни 1940 года: «Гитлер был в прекрасном расположении духа и признал, что ход кампании – это решительное чудо, а также высказал мнение о том, что война будет закончена через шесть недель. После этого он намеревался заключить разумный мир с Францией, а это открыло бы путь к заключению соглашения с Англией. Гитлер удивил нас и тем, что с восхищением начал говорить о Британской империи, о необходимости ее существования и о цивилизации, которую Англия принесла миру. Затем, пожав плечами, Гитлер заметил, что империя создавалась подчас жестокими средствами, но лес рубят – щепки летят. Гитлер сравнивал Британскую империю с католической церковью, говорил, что они в равной степени важны для поддержания стабильности в мире. Фюрер заявил, что от Англии хочет лишь признания позиций Германии на континенте. Возвращение утерянных Германией колоний желательно, но это не самое важное, и даже можно поддержать Англию, если она будет где-то еще вовлечена в конфликт. Гитлер заметил, что колонии – прежде всего дело престижа, ибо их нельзя удержать во время войны, и что лишь немногие немцы пожелали бы обосноваться в тропиках. В заключение фюрер сказал, что его цель – договориться с Англией о мире на такой основе, какую будет допускать ее престиж».
В своих воспоминаниях Блюментрит не раз возвращается к этому разговору. По его мнению, «остановка была вызвана не только военными соображениями, но являлась компонентом политической интриги и преследовала цель – облегчить достижение мира. Если бы английские экспедиционные силы в Дюнкерке были захвачены, англичане могли бы считать, что их честь запятнана и они должны смыть это пятно. Дав же им возможность улизнуть, Гитлер рассчитывал, что англичане пойдут на примирение с ним».
В этом решении Гитлера действительно нет ничего удивительного, если вспомнить о том, какое место отводилось англичанам в мифе расы, придуманном нацистами.
Лучше всего отношение нацистов к англичанам выражается немецким словом, которого нет ни в каком другом европейском языке, – «Hassliebe» (ненависть-любовь), то есть смесь восхищения имперскими достижениями Великобритании и ненависти к сопернику в стремлении его обойти. На пике могущества Гитлер добивался мира и согласия с Великобританией и даже предлагал оставить ей прежнюю сферу влияния; предложения эти не нашли поддержки, и он вынужден был продолжить войну с англичанами.
Однако год от года это отношение портилось. Когда Англия стала противником Германии, нацистская пропаганда принялась обличать британскую империю как социально реакционную. Немецкая пресса и радио стали разглагольствовать об ужасной эксплуатации английских трудящихся капиталистами. В 1940 году немецкие учителя входили в класс и торжественно провозглашали: «Боже, покарай Англию!», а учащиеся должны были отвечать «Он ее обязательно покарает!». От Вернера Зомбарта нацистская пропаганда переняла тезис о том, что англичане – это евреи среди арийских народов: якобы англичане наиболее полно и последовательно осуществили коммерциализацию всех сфер жизни. Такой же ожесточенной критике подвергались английский парламентаризм и демократия. Один из предшественников нацистского расизма – англичанин Xьюстон Стюарт Чемберлен – говорил, что его соотечественники годятся разве только для того, чтобы угнетать примитивные народы, но сами при этом не отличаются героизмом или творческими способностями. В известном труде «Миф XIX столетия» Чемберлен доказывал, что в характере британцев преобладают лицемерие, наглость, холодная расчетливость, а идеализма, столь присущего немцам, у них нет вовсе.
И тем не менее Гитлер восхищался англичанами и желал мира с ними. Что в конечном итоге и привело к «Дюнкеркскому чуду». Миф расы мешал Гитлеру объективно оценивать возможности и настрой англичан, приводил к искаженному восприятию той угрозы, которую реально представляла Великобритания для Третьего рейха.
Однако самые негативные последствия для Германии имел, разумеется, узаконенный антисемитизм.
Эволюция нацистского антисемитизма в период с 1933 до 1938 года не являлась прямолинейным процессом. Дело в том, что в НСДАП не было единомыслия по отношению к «еврейской политике». Одна из партийных групп, состоявшая из народников, склонялась к традиционному антисемитизму и требовала исключения евреев из политики, но признавала необходимость сотрудничества с ними в экономической сфере. Эту группу возглавляли руководитель расово-политического ведомства НСДАП Вальтер Гросс и референт по расовым проблемам в министерстве внутренних дел Бернгард Лезенер. Вторая группа, характеризующаяся мистическим антисемитизмом, сложилась вокруг главного партийного идеолога Альфреда Розенберга. Третья же группа сформировалась вокруг главного редактора порнографического антисемитского журнала «Штурмовик» («Der Sturmer») Юлиуса Штрайхера. Ни одна этих групп не получила официальной поддержки, поскольку сам Гитлер занимал выжидательную позицию.
В первые месяцы после прихода нацистов к власти в «еврейской политике» доминировала группа Штрайхера, которая инициировала безобразные антисемитские эксцессы в марте 1933 года (штурмовики преследовали и избивали евреев, принуждали их оставить работу и совершали прочие безобразия). Самому Гитлеру эти антисемитские эксцессы сначала мешали, сужая возможности маневра во внешней политике и затрудняя взаимопонимание с представителями промышленности. Поэтому Гитлер реагировал на погромы отрицательно – в Бреслау он даже пытался остановить хулиганские акции СА. Увещевания Гитлера на СА не подействовали, и тогда фюрер решил перехватить инициативу – 1 апреля 1933 года он объявил о бойкоте еврейских магазинов, товаров, врачей, юристов. Хотя бойкот поощрялся государством, немцы сопротивлялись погромщикам (дело доходило даже до потасовок), а в Берлине, например, были случаи, когда генералы Первой мировой при полном параде и с боевыми наградами специально заходили за покупками в лавки и магазины евреев, протестуя таким образом против нацистских выходок. В итоге бойкот с треском провалился, однако давление на общество сделало свое дело, приведя к бессистемным увольнениям евреев: врачей, юристов, чиновников и музыкантов.
Кроме бойкота, гитлеровское правительство отреагировало на антисемитскую активность СА принятием плохо подготовленного закона «о реставрации немецкого служилого сословия» от 7 апреля 1933 года. Целью этого закона было удаление с государственной службы политических противников нацистов, и он коснулся всех чиновников и служащих еврейского происхождения. «Параграф об арийцах» вскоре стали применять и к евреям, работавшим не только в государственных учреждениях, но и в профессиональных организациях корпоративного типа, – евреев стремились все более обособить, оградить от контактов с немцами. Интересно, что самому Гитлеру, если бы ему пришлось устраиваться на государственную службу, не удалось бы доказать свое арийское происхождение, как того требовал антисемитский параграф закона «о реставрации немецкого служилого сословия», ибо он сам не знал, кто был отец его матери.
В апреле 1933 года был принят закон «против переполнения немецких школ и университетов», который ограничил пятипроцентную квоту евреев в любой школе и университете.
Евреев стремились вытеснить из культурной жизни любыми способами. Так, 24 августа 1933 года в одной из немецких газет появилась информация, имевшая большое значение для немецкого книжного дела: сообщалось о жалобе, поданной автором-евреем на издателя, который не выполнил условий подписанного в 1929 году договора и отказался печатать произведение истца. Суд постановил, что издатель не может быть принужден к печатанию произведения неарийского автора и поэтому освобождается от всех обязательств. Таким образом для прочих судов был создан важный прецедент, который вскоре подкрепили законодательно: в октябре 1933 года «Законом о редакторах» евреи были удалены из прессы, 22 сентября 1933 года был принят закон об удалении евреев из культурной жизни.
Растущее количество ограничений до апреля 1934 года затронуло сотни работников высшей школы, 4 тысячи адвокатов, 3 тысячи врачей, 2 тысячи государственных чиновников, 2 тысячи актеров и столько же музыкантов. Протесты Лиги Наций не помогли, и к 1938 году лишь четверти (около 100 тысяч) из 550 тысяч немецких евреев удалось избежать концлагерей.