Правда, однажды чуть не произошло несчастье. В газете «Нападение» («Angriff») сообщалось, что Хануссен скрывает свои истинную фамилию. Кто-то из недругов раскопал, что он – австрийский еврей Гершель Штайншнайдер. Как может еврей числится членом НСДАП и штурмовых отрядов СА?
Хануссена спасло то, что главари СА эту статью постарались «не заметить» и расследования проводить не стали. «Берлинский маг» предъявил в магистрате липовую фамильную грамоту и с грустью в голосе поведал историю о безвременной гибели своих родителей и о том, что его, к сожалению, воспитывали чужие люди. Ему поверили, и все вернулось на круги своя.
Огромные доходы привели Хануссена к мысли выпускать свою газету. Он сам нашел главного редактора, сам подобрал сотрудников и назвал газету «Берлинское еженедельное обозрение – газета провидца Хануссена». Ее стартовый тираж составил двадцать тысяч экземпляров. Но уже через пару недель тираж подскочил до ста тысяч.
«Берлинский маг» был ослеплен собственными успехами. И уже всерьез стал задумываться над тем, где в Берлине будет стоять Дворец оккультизма и не занять ли ему пост министра оккультных наук в правительстве Гитлера. Алчность и тщеславие привели Хануссена к гибели.
26 февраля 1933 года, вскоре после провозглашения Гитлера канцлером, Хануссен устроил представление для особо почетных зрителей, среди которых находились видные члены нацистской партии. Войдя в транс, он начал вещать о том, что увидел своим «третьим глазом»:
«Я вижу огромную комнату… Портреты выдающихся исторических личностей висят на стенах. Они – те, кто руководил Германией. Не канцлеры ли рейха? Да, это конференц-зал Канцелярии. Шум просачивается через окна. Штурмовики движутся по Вильгельмштрассе. Блистательная победа. Люди хотят Гитлера. Победа, победа? Гитлер неудержим. Сопротивление бесполезно. Но шум нарастает. Что это, сражение? Перестрелка? Нет… нет… Я вижу огонь… огромное пламя. Преступники устроили пожар. Они хотят повергнуть Германию в хаос, преуменьшить победу. Они подожгли огромное правительственное здание. Необходимо раздавить этих гадов. Они хотят воспрепятствовать победе Гитлера. Только железный кулак пробудившейся Германии способен предотвратить хаос и угрозу гражданской войны…»
Поскольку пророчество состоялось за день до печально знаменитого поджога Рейхстага, становилось ясным, что Хануссен был посвящен в подробности готовящейся провокации. Возможно, он даже в ней участвовал. Как бы там ни было, Хануссен наверняка полагал, что предсказание о пожаре еще больше укрепит его репутацию ясновидца.
Но, очевидно, и он не мог предвидеть абсолютно всего. Спустя шесть недель по приказу нациста и начальника полиции Хелльдорфа два штурмовика застрелили его в лесу неподалеку от Берлина. Известно, что Хелльдорф задолжал Хануссену крупную сумму денег, но это ли явилось причиной для расправы? Или же сыграло роль то, что Хануссен знал правду о поджоге?…
Директор института судебно-медицинской экспертизы Отто Прокоп, выходец из Вены, расследовавший дело об убийстве Хануссена, выдвигает свою версию:
«С одной стороны, Хануссен был вроде умным аналитиком, умело определял судьбы других, а с другой – показал свою ограниченность, не сумел предвидеть собственный печальный конец. Его предупреждал секретарь, многие говорили, что ему надо было бежать, земля горела у него под ногами. Ему, еврею, скрывавшему свое происхождение, оставаться в Германии было крайне опасно. „…“ Но он в ответ только смеялся. „…“ Хануссена погубила жажда денег. И стремление приобщиться к власть имущим. Великий провидец не разглядел в Гитлере параноика и убийцу. Хануссен был человеком с двойным дном. И в нем в период гитлеризма в большей степени проявился не ясновидец, а шарлатан…»
Астрологи Рудольфа Гесса
Некоторые историки утверждают, что именно из-за чрезмерного увлечения астрологией один из руководителей Третьего рейха Рудольф Гесс совершил свой знаменитый перелет из Германии в Шотландию. Подробности этого перелета таковы.
10 мая 1941 года, после тщательной подготовки, Гесс вылетел с аэродрома в Аугсбурге на невооруженном самолете с запасом топлива в один конец. Гесс был одет в форму лейтенанта люфтваффе, имел при себе карту с намеченным маршрутом. Самолетом он управлял блестяще. Добравшись до цели своего путешествия, но не обнаружив подходящего места, он выпрыгнул с парашютом и сдался в плен местным фермерам. Доставленный в госпиталь Глазго, он поначалу назвался вымышленным именем, но затем признался, что его зовут Рудольф Гесс.
Высокопоставленного нациста весьма обескуражило то обстоятельство, что английские должностные лица долго не могли взять в толк, для чего совершен этот перелет и поначалу отказывались даже беседовать с ним. Один из чиновников министерства иностранных дел согласился выслушать предложения Гесса. Тот от имени Гитлера заявил, что Германия хотела бы заключить с Великобританией мирный договор, прекратить боевые действия и направить совместные усилия на борьбу с большевистской Россией.
Рис. 59. Рудольф Гесс в кабине «Ме-110», на котором он совершил перелет в Англию
Когда в Германии узнали о перелете Гесса, реакция была молниеносной. Гитлер приказал министру пропаганды Геббельсу объявить Гесса сумасшедшим. Пресс-релиз содержал такие характеристики:
«Видимо, член партии Гесс жил в мире галлюцинаций, в результате чего он возомнил, что способен найти взаимопонимание между Англией и Германией „…“. Национал-социалистическая партия считает, что он пал жертвой умопомешательства. И таким образом, его поступок не оказывает никакого воздействия на продолжение войны, к которой Германию вынудили».
Черчилль, который был уверен, что Гесс прибыл в Англию по собственной воле и инициативе, не обладая какими-либо полномочиями, распорядился, чтобы с ним обращались достойно. Гесса отправили в Лондон, в Тауэр, где он пробыл как интернированная персона вплоть до 6 октября 1945 года, когда его перевели в Нюрнберг.
Рис. 60. Обломки самолета «Ме-110», на котором Гесс перелетел в Англию
После войны стали известны подробности загадочного перелета Рудольфа Гесса. В частности, выяснилось, что ближе к концу 1930-х годов психическое состояние «нациста номер три» заметно ухудшилось. Гесс был отъявленным ипохондриком, необыкновенно мнительным человеком, нелюдимом и чудаком – поэтому очень быстро мистика для него стала болезненным увлечением, а в познании «сверхъестественных сил» он продвинулся куда дальше Розенберга и Гиммлера.
Близкое окружение подробно фиксировало поэтапное прощание Гесса с реальным миром. Вместе со своим сотрудником и другом Эрнстом Шульте-Штратхаузом «нацист номер три» все больше погружался в астрологические расчеты, к которым добавились и другие странные увлечения: в кабинет к Гессу приходили кладоискатели, толкователи снов и ясновидящие. Он мог страницами цитировать средневекового астролога Мишеля Нострадамуса и, говорят, даже занимался умерщвлением плоти.
На нервной почве у Гесса развились желудочные колики. Он обращался как к традиционной медицине, так и к знахарям-чудотворцам, но облегчение не наступило. Альфред Розенберг сообщал, что Гесс, по совету одного такого «медика», выдернул все зубы из верхней челюсти, чтобы не подхватить «инфекцию», – но и после этого никаких улучшений не произошло.
Разумеется, от Гитлера тоже не скрылась растущая странность его заместителя. Характерным примером послужила следующая встреча. Когда Гесса приглашали на обед в Рейхсканцелярию, он тайно распоряжался приносить в жестяной миске приготовленные специально для него вегетарианские блюда. Однажды Гитлер, тоже вегетарианец, проведал об этом и попросил Гесса за столом дать объяснения.
«У меня здесь есть первоклассный повар диетических блюд, – сказал Гитлер. – Если ваш врач прописал вам нечто особенное, то мой повар охотно это приготовит. Но приносить еду с собой нельзя».
Гесс после этого почти никогда не приходил на обед к любимому вождю.
В присутствии других «апостолов» Гитлер отпускал плоские шутки в адрес своего чудаковатого заместителя, которого, впрочем, в разговоре все еще по-дружески называл «мой Гесс».
«Я только надеюсь, что Гессу никогда не придется заменить меня, – говорил он Герингу. – Не знаю, кого бы мне было больше жаль: Гесса или партию».
Рудольфа Гесса все больше отстраняли от государственных дел, и для него стало настоящим шоком вступление Англии в войну с Германией. Ведь он, подобно Гитлеру, верил в то, что две нордические нации: британцы и немцы – встанут плечом к плечу в борьбе против «мирового еврейства» и большевизма.
Мрачные размышления Гесса о том, что война истощает арийцев, к лету 1940 года сформировались в идею стать «народным дипломатом». Возможно, решающим моментом был обед в Берхгофе, на котором он присутствовал. Рохус Миш, солдат «конвоя фюрера», вспоминал: «Вдруг подошел пресс-шеф рейха Дитрих и сообщил: “Мой фюрер, англичане не хотят мира”. На что Гитлер растерянно ответил: “Боже мой, что же мне еще сделать? Я же не полечу на остров и не встану на колени перед англичанами!”».
Гесс на свой страх и риск начал готовить тайные переговоры с Англией. Обратился он за советом и к своему старому учителю – геополитику с мистическим уклоном Карлу Хаусхоферу. После встречи с Гессом 31 августа в семейной резиденции Хаусхоферов советчик написал своему сыну Альбрехту, что сейчас необходимо предотвратить «беспредельную тяжесть последствий».
По поручению Гесса Альбрехт попытался через посредника в Португалии найти связи в Англии. Целью должна была стать встреча с высокопоставленным британским представителем на нейтральной территории. Гесс выбрал адресатом этого известия герцога Гамильтона.
Однако Альбрехту Хаусхоферу не удалось наладить контакт – британские спецслужбы перехватили послание. Тогда Гесс решил действовать в одиночку. Он сам хотел полететь в Англию парламентером. Целью снова был герцог Гамильтон, у которого на территории семейного поместья располагалось летное поле, что было очень удобно.