Плох тот ученик, который не переосмысляет на каком-то этапе роста творчество своего учителя. Однако переосмысление, подобное переслегинскому, больше похоже на убийство. Мир Полдня и без того вызывал нарекания у тех, кто знает, что такое «свобода», а теперь, после работ талантливого ученика Переслегина, вообще превращается из утопии в концентрационный лагерь.
Может, не стоит звать нас в свою альтернативу, а, Сергей?…
Что касается «отказа Человечества от звезд», то у снижения интереса людей и держав к идее интенсивной космической экспансии совсем другие причины – никак не связанные с появлением персональных компьютеров и Интернета. Это я вам как историк космонавтики говорю…
Глава двенадцатая. Последнее жертвоприношение
Хроника: 30 апреля 1945 года
Начались бои за Рейхстаг: борьба шла за каждый этаж, за каждую комнату, за каждый лестничный пролет После ряда атак подразделения полков 171-й и 150-й стрелковых дивизий ворвались в здание. В 14 часов 25 минут над рейхстагом было водружено Знамя Победы.
Сообщалось, что одно из передовых подразделений советских войск даже прорвалось на улицу, прилегающую к Рейхсканцелярии. Было невозможно определить, произвело ли это какой-либо эффект на Гитлера. Во время обеда с женщинами, еще оставшимися в бункере, он беспечно болтал, как если бы друзья близкого круга собрались в обычной обстановке.
День, однако, был далеко не обычный, и вскоре после того, как дамы ушли, Гитлер попросил своего адъютанта Отто Гюнше вернуть их, а также позвать Бормана, Геббельса, Бургдорфа, Кребса, Фосса, Поймана, Раттенхубера и фройляйн Эльзу Крюгер, секретаря Бормана. Гитлер пожал всем руки и попрощался. Ева обнялась с женщинами.
Гитлер отвел Гюнше в сторону и сообщил, что он с женой собираются покончить жизнь самоубийством и желают, чтобы их тела были сожжены после смерти. Адъютант отправился на поиски бензина.
В 15 часов 30 минут Гитлер взял в руки пистолет «вальтер». Он находился в большом холле своих апартаментов вместе с Евой Браун. Она уже была мертва после приема яда и теперь лежала на диване, перекинувшись через подлокотник. Второй «вальтер», из которого не сделали ни одного выстрела, лежал на красном ковре. Гитлер сел за стол. За его спиной висела картина с изображением Фридриха Великого. На столе стояла фотография матери Гитлера, сделанная еще в годы ее молодости.
Фюрер засунул ствол пистолета себе в рот и выстрелил. Его тело подалось вперед и сбило стоявшую вазу, которая упала на Еву и затем свалилась на пол. Вылившаяся вода намочила ей платье.
Позднее слуга Линге и доктор Штумпфеггер вынесли тело Гитлера из бункера, завернув его в солдатское одеяло. За ними шел Борман с Евой на руках.
Русские начали артобстрел, и снаряды взрывались совсем рядом. Тела уложили на грязный щебень. Шофер Кемпке полил их бензином. Гюнше предложил воспламенить бензин ручной гранатой, но Кемпке запретил. Он увидел большой кусок тряпки рядом с пожарным шлангом, показал его Гюнше, и тот смочил ее бензином. «Спички!» – крикнул Кемпке.
Геббельс передал ему коробок. Кемпке поджег тряпку, и Гюнше подбежал с ней к телам и бросил на них. Поднялся огненный гриб и затем? черное облако.
Огонь медленно пожирал тела. Понадобился еще бензин, и Гюнше, Линге и Кемпке в течение трех часов поливали им тлеющие трупы…
Гитлер как мессия темных сил
Вы, конечно, заметили, что каждую из глав этой книги я сопроводил исторической хроникой, вкратце описав, что происходило в последние двенадцать дней жизни Адольфа Гитлера. Делал я это вовсе не для того, чтобы придерживаться формата знаменитого фильма «Семнадцать мгновений весны», а с целью показать, как долго и мучительно шел фюрер немецких нацистов, главный преступник ХХ века, к принятию своего последнего решения.
Твердая вера Гитлера в чудо, в то, что случится невозможное и советские войска будут отброшены от стен Берлина, вызывает вопросы по сей день.
Историки с материалистическим взглядом на мир полагают, что фюрер тянул время в надежде на внутренние противоречия, которые якобы раздирали союзников по антигитлеровской коалиции. Он так и не сумел признать, что после оккупации Польши и Франции для руководителей западных держав Сталин стал тем человеком, который может спасти мир от «коричневой чумы», – при любом, самом гиблом, раскладе он, Гитлер, был для них хуже и страшнее Сталина.
Историки с идеалистическими взглядами выдвигают гипотезу, будто бы Гитлер ожидал, что на ход событий повлияют сверхъестественные силы. Мол, еще в юности он заключил договор с самим дьяволом, и тот в обмен на бессмертную душу предоставил молодому австрийцу власть над миром. Именно вмешательства дьявольских орд из преисподней дожидался фюрер. Но не дождался – «отец лжи» обманул его, как обманывал многих других на протяжении всей истории человечества.
Рис. 61. Разрушенное здание Рейхсканцелярии, май 1945 года
Обе точки зрения имеют право на существование в рамках постулируемых ими теорий, но на самом деле мы никогда не сможем узнать и сказать точно, о чем же думал и чего ждал Гитлер в последние дни апреля 1945 года перед крушением утопии, строительству которой он посвятил жизнь.
Впрочем, в одном сомневаться не приходится: самомнение Адольфа Гитлера к концу войны было столь велико, что он потерял последнюю критичность и уверовал, будто способен одним усилием воли менять ткань реальности.
Много лет фюрер нацистов занимался тем, что гипнотизировал нацию, заставляя немцев терпеливо работать и воевать ради воплощения в жизнь расовой мифологии, – но получилось так, что он сам оказался под влиянием этого гипноза, переработав трескучие фразы в мировоззрение.
Достаточно образованным современникам Гитлера эта тенденция была очевидна уже в годы войны.
В моей библиотеке имеется небольшая книжка, представляющая собой когда-то секретный, а ныне растираживанный отчет американской разведки о Гитлере и его окружении. Этот отчет был подготовлен в 1942 году, и вывод, сделанный экспертами, можно свести к простому обобщению: сияние вождя заслонило для руководства Третьего рейха объективную реальность, они действительно вообразили себя апостолами, идущими за Спасителем. Но главное – мессией чувствовал себя и сам Гитлер.
Американские аналитики пишут:
«Многие люди задумывались и спрашивали себя: “Искренен этот человек в своих начинаниях или же он мошенник?” Действительно, даже фрагментарное знание его прошлой жизни дает основание задать этот вопрос, особенно еще и потому, что наши корреспонденты представили нам много противоречивых мнений. Временами кажется почти непостижимым, что этот человек мог быть искренним и совершить то, что совершил в ходе своей карьеры Гитлер. И все же все его бывшие соратники, с которыми мы смогли связаться, а также многие из наших иностранных корреспондентов твердо убеждены: Гитлер по-настоящему верит в свое собственное величие. Фукс цитирует слова Гитлера, сказанные Шушнигу во время интервью в Берхтесгадене: “Вы понимаете, что находитесь в присутствии величайшего немца всех времен?” Раушнингу он как-то заявил: “Но мне не нужно ваше одобрение, чтобы убедить меня в моем историческом величии”. А Штрассеру, который однажды взял на себя вольность заметить, что, по его мнению, Гитлер ошибается, он ответил: “Я не могу ошибаться. То, что я делаю и говорю, имеет историческое значение”. Можно привести много подобных высказываний Гитлера. Охснер очень хорошо сформулировал свое отношение к этому вопросу следующими словами: “Он считает, что никто в истории Германии не был подготовлен так основательно, как он, чтобы привести немцев к верховенству, которого желали все германские государственные деятели, но достичь не смогли”.
В этом отношении Гитлер не ограничивает себя только ролью государственного деятеля. Он также считает себя величайшим военачальником, как, например, когда говорит Раушнингу:
“Я не играю в войну. Я не позволяю генералам отдавать мне приказы. Война проводится мной. Точный момент нападения будет определяться мной. Будет лишь одно время, которое станет воистину благоприятным, и я буду ждать его с несгибаемой решимостью. Я не пропущу его…”.
«…»
Более того, он также считает себя величайшим из всех германских архитекторов и тратит много времени, вычерчивая новые здания и планируя перестройку целых городов. Несмотря на то что Гитлер не смог сдать вступительные экзамены в Академию искусств, он считает себя единственным компетентным судьей в этой области. Хотя несколько лет назад он и назначил комитет, состоящий из трех человек, который действовал в качестве окончательного судьи по всем вопросам искусства, но, когда принятые вердикты не удовлетворили его, он распустил комитет и взял на себя его обязанности. Нет никакой разницы, сфера ли это экономики, образования, международных отношений, пропаганды, кинематографа, музыки или женской одежды. Абсолютно в каждой области Гитлер считает себя неоспоримым авторитетом. Он также гордится своей твердостью и непоколебимостью:
“Я – один из самых непреклонных людей Германии за целые десятилетия, возможно, столетия, имеющий более высокий авторитет, чем какой-либо иной немецкий лидер… Но превыше всего я верю в свой успех, я верю в него безоговорочно”».
Эта иррациональная вера в собственную силу и непогрешимость естественным образом перерастает в ощущение всемогущества, которое Гитлер никогда не скрывал от своего окружения. Больше того, с какого-то момента он перестал ассоциировать себя с человеком по имени Адольф Гитлер, – он вообразил себя государством. По мнению Гитлера, Германия с неизбежностью должна было погибнуть, но высшие силы прислали его на Землю для того, чтобы переломить ход истории и спасти немцев от уничтожения.
«Кажется ясным, что он верит в то, что Германии его послало само провидение и что ему надлежит выполнить особую миссию, – писали американские аналитики. – Возможно, он не совсем понимает масштабов этой миссии, за исключением того факта, что его избрано для спасения немецкого народа и придания Европе иной формы. Только вот как это выполнить, ему также не совсем ясно, но это его особо не трогает, поскольку “внутренний голос” сообщает ему шаги, которые необходимо предпринять. Именно это ведет его избранным курсом с точностью и осторожностью лунатика.