— Ну, может, шейные позвонки сломались, — пожал плечами я, — я медведю вскрытие не делал.
— Просто между прочим, — вставил Альтинг, — прямо сейчас в госпитале лежит, среди отправленных туда учителем семнадцати человек, четверо бедняг с множественными переломами ребер и грудной клетки… При том, что все они были в бронежилетах.
Тантиэль в ответ только присвистнула, добавив какое-то короткое слово на своем языке.
Поздно вечером мы уже перли в гору в полный рост: вероятность встретить врага в районе, контролируемом повстанцами, уже стремилась к нулю, да и, учитывая нашу усталость, играть в прятки с короткими перебежками совершенно не тянуло.
Мы присели передохнуть перед нешироким ущельем, Альтинг достал карту и принялся по ней озабоченно водить пальцем.
— По-моему, мы заблудились, — заметила Тантиэль, — это совершенно не то место, на карте нет никакой расщелины.
— Это устаревшая карта, — хмыкнул Альтинг, — притом наша. Логично же, что нам неоткуда взять точные трехкилометровки чужой территории, ага?
— Вполне. А разжиться кортанской картой ты не догадался?
— Догадался. Только в Гиате нет в продаже карт горной местности. Не догадываешься, почему?
— Хм… Засекречены?
— Именно. И неспроста, как мы видим по тому, что повстанцы до сих пор держатся.
— Это понятно, непонятно — что делать дальше. Мы же заблудились?
— Ну-у-у, — протянул Альтинг, — я просто уверен, что точка рандеву где-то близко…
— Так, может, просто свистнуть? — предложил я.
Тут внезапно слева и справа от нас появились фигуры в плащах, имитирующих поверхность камня. Это выглядело так, словно валуны внезапно ожили.
— А свистеть не надо, мы и так тут, — раздался хрипловатый голос, — руки вверх, кто такие?
Я на всякий случай поднял на уровень плеч раскрытые ладони, Тантиэль сделала это еще раньше.
Альтинг же, не выпуская из рук карту, спокойно посмотрел на «гостей» и сказал:
— Караси шли строем, один в столицу, другой в кроссовках.
— Ну и который из них будешь ты? — поинтересовался автоматчик с усмешкой.
Альтинг вздохнул и поднял руки:
— Это не тот патруль. Они не знают условного отклика.
— И что теперь? — забеспокоилась Тантиэль.
— И ничего. Нам без разницы, кто нас доставит в штаб. Просто проволочки будут.
Однако проволочек не было, потому что наши конвоиры связались с кем-то по рации, затем командир сказал остальным:
— Приказано доставить в штаб. Правда, в штабе не знали, что их будет трое…
— Похоже, у вас в штабе совсем беда, — заметил Альтинг, — потому что я предупреждал о своих помощниках. Бардак — это плохо.
Повстанцы обосновались в горах очень даже основательно, первая линия обороны встретила нас хорошо расположенными дотами и бетонными укреплениями.
Альтинг при этом обронил, что, видимо, с безопасностью и секретностью в Кортании еще не все потеряно, потому что про горные укрепления разведка свартальвов так и не пронюхала, несмотря на все усилия.
— Так это все построено недавно, — предположила Тантиэль.
— Совсем недавно… Доты мхом успели обрасти.
Потом нас пару часов везли в закрытом грузовике по ухабистой горной дороге, а затем выгрузили посреди обширного военного лагеря, одного взгляда на который мне хватило, чтобы понять: я очень вовремя вывез жену из Гиаты, потому что война, по сути, еще только начинается.
Нас обступил отряд спецназа и повел куда-то под землю, причем, по моим прикидкам, не просто «под землю», а на добрых тридцать-сорок метров в глубину. Фортификации, мягко говоря, впечатляющие.
Вскоре мы оказались в средних размеров комнате, в самом центре которой стоял большой круглый стол с разложенными бумагами и картами, а вокруг него собралось не то девять, не то десять человек в военной форме, не считая стоящих у стены людей и еще пары, сидящих сбоку за столиком с чайными принадлежностями. Интересные в кортанском штабе традиции, надо заметить.
Люди у стола воззрились на нас, я — на них, а Альтинг сразу же взял быка за рога:
— Мое почтение, господа. Вот и я, как это и было запланировано.
Собравшиеся переглянулись, и один из них, седоусый не то полковник, не то генерал, сказал другому:
— Признаться, я до этого момента продолжал считать, что все это провокация…
Тот, другой, взглянул на чаевничающих и спросил:
— Это тот самый свартальв?
— Тот самый, — кивнул один из них, на вид лет пятидесяти, штатский в обычном пиджачке при галстуке. — Я уже был уверен, что все всерьез, еще когда… — Тут он наморщил лоб и обратился к Альтингу: — Напомните, как ваше имя, а то я запамятовал…
— Альтинг Кэр-Фойтл, — с достоинством представился тот.
Так, штабные дела штабными делами, а у меня есть кое-что важнее.
Я кашлянул.
— Прошу прощения, что перебиваю, но я здесь совершенно лишний. Просто ищу свою жену.
— А кто ваша жена? — спросил какой-то офицер в очках.
— Гордана Куроно. Я отправил ее сюда по секретному маршру…
В этот момент штатский поперхнулся своим чаем, к нему сразу же бросились двое и принялись хлопать его по спине в две руки.
— Простите, я что-нибудь не то сказал? — насторожился я.
Человек в пиджаке прокашлялся, не спуская с меня круглых глаз, и ответил:
— Да нет, ничего, просто… Мне, видите ли, еще не приходилось встречать людей, которых я сам же накануне… наградил орденом… посмертно.
— Чего?!! — вот теперь глаза округлились уже у меня.
— Ну, вышло так, — извиняющимся тоном начал оправдываться «пиджак», — агентура сообщила, ссылаясь на надежных людей, что вы… что взорвавший датацентр человек выбраться оттуда не смог… Эм-м-м, кто-нибудь, пошлите уже за леди Куроно, что ли…
— Только не говорите мне, что моей жене об этом сказали! — ужаснулся я.
Тот виновато развел руками.
Встреча с Горданой была очень эмоциональной. Она вцепилась в меня, будто боялась, что я растаю, как мираж, смеялась и плакала, снова смеялась и снова начинала плакать. Я мог только догадываться, каково встретить живым того, кого уже успел похоронить, и, крепко ее обнимая, краем сознания думал, что убить не убил бы, а вот рожу начистить тому, кто записал меня в покойники, не отказался бы.
— Ну господи боже мой, да кто вообще умудрился ляпнуть, что я из датацентра не выбрался! — сокрушался я. — А ты — просто глупая девчонка! Взяла и поверила? Как я, по-твоему, должен был выбираться сквозь оцепление, скрытно или с фанфарами и кортанским флагом?!! Да как можно было в это поверить?!
— Вот вспомнила, что ты мне рассказывал про летающие машины с взрывчаткой — и поверила, — всхлипывала Гордана.
Я хлопнул себя по лбу ладонью. Ну да, сам же рассказал ей про камикадзе, а теперь удивляюсь… Хотя агентура правительственных войск, мягко говоря, явно не большого ума: после того, как я устроил по городу гонки на бронетранспортерах и две драки, они шлют рапорт, что я не выбрался из датацентра? М-да. Просто нет слов.
Двадцать минут спустя мне пришлось основательно и надолго познакомиться с офицерами кортанской разведки: мне была задана, наверное, тысяча вопросов, ну или не меньше девятисот. Кто, что, где, как, сколько — в общем, все вопросы, которые можно задать человеку, выбравшемуся из занятого врагом города, были мне заданы. Некоторые — по два раза. Я, в целом, знал ответы лишь на малую часть их, при том, что многое из выведанного мною на базе свартальвов разведчики знали и сами.
Больше всего их заинтересовала информация об иерархе Этрамы, однако объяснить, что именно Райзелю тут понадобилось, я не мог.
— Нам вообще не известны никакие данные о том, что анклав Этрамы имеет хотя бы косвенное отношение к вторжению, — признался один из офицеров, — с тех пор, как сорок лет назад там сменился иерарх, Этрама резко сменила курс внешней политики, чтобы не сказать — вообще вышла из нее. Я даже не припомню навскидку, где и когда в последний раз видели послов оттуда…
— А их и не видели, — проворчал офицер постарше, — Этрама резко утратила интерес к любому взаимодействию с государствами людей… А как вы, мастер Куроно, с этим… Райзелем вообще повстречались?
— Он пришел ко мне домой с намерением оприходовать меня электродубинкой.
— И?!!
— Его затея имела несколько… обратный результат.
— Но он же не приехал только для того, что вас отделать?
Я пересказал им о своих встречах и чаепитиях с Райзелем и подытожил:
— Все, что он говорил о своих мотивах — явное вранье. Такое впечатление, что он причины на лету придумывал. А вот то, что Райзель и есть пресловутый «черный призрак» — вы знали?
— В самом деле? Почему вы так считаете?
— Он сам сказал и показал… точнее, вначале показал.
— Ого! — присвистнул младший. — Вот теперь понятно, почему Этрама свернула контакты с миром людей: все необходимое она получает в порядке оплаты услуг «призрака»… Значит, призрак здесь…
Старший ткнул пальцем в переговорное устройство на столе.
— Срочно передать подразделениям охраны и лично капитану гвардии: «черный призрак» в Гиате. Повторяю, «черный призрак» в Гиате. Императора из бункера больше не выпускать! — Он повернулся ко мне: — А вот это очень важные сведения, мастер Куроно… Не знай мы этого — могли бы в два счета остаться без императора…
— Так это правда, что отрекшийся император снова возглавил войска? — спросил я.
— Вы его два часа назад своими глазами видели.
— Тот человек в пиджачке с чаем?
— Он самый.
— Вау… А я и не знал.
— Неудивительно: вы приехали в Кортанию уже после того, как он отрекся от трона… Один вопрос, мастер Куроно… Как вам вообще пришла в голову идея в наглую приехать в датацентр с четырьмя тоннами тротила? Ведь все одна пуля еще на подступах могла…
Я усмехнулся:
— Одна пуля? И кто бы мог ее выпустить, интересно? Свартальв, жертвующий собой ради чего-либо? Смех и только. У меня, в принципе, были сомнения насчет их слуг, слуги могли бы быть фанатичными… Но на практике этого не случилось. Чтобы стать героем, надо иметь перед глазами образец для подражания, эталон героизма. А где вы видели героев среди свартальвов? Нет, я-то знал, что рискую