Я на миг напрягаюсь, переживая, что Ксаррену не понравится этот ответ. Но… На его губах появляется одобрительная улыбка. Никогда бы не подумала, что драконы настолько сентиментальны.
— Интересный поворот дела, — усмехается король. — Мы пришли обсуждать вину генерала Нортона, а в итоге разобрали дело государственной важности.
Все молча ждут продолжения.
— Фил Фирхомбахер предстанет перед судом за подлог документов, обман представителей власти и содействие в заговоре против короля, — заключает Его Величество. — Уведите.
Два стражника, что стояли позади опекуна, синхронно делают шаг вперед, чтобы подхватить под руки Фирхомбахера. Но он удивляет всех.
Резким движением он вытаскивает из манжеты короткий кинжал, вскакивает с места и с необычной для него ловкостью кидается ко мне. Между нами не больше пяти шагов, которые он преодолевает легко, пользуясь всеобщей оторопью.
— Ты должна была сдохнуть! — рычит он, замахивается, и…
Кинжал по самую рукоять входит в грудь Нортона, защитившего меня собой.
— Попытка убийства при свидетелях, — холодно констатирует король. — Добавьте это к списку обвинений. И уже уведите его в подземелье!
Все вокруг приходит в движение, а для меня время как будто останавливается, когда Нортон закашливается и оседает в моих руках.
Глава 56
— Ариелла! Там еще трое купцов! У нас остается только одна комната свободная, куда остальных девать? — кричит мне Анна, которая отправляет трех девчонок заправлять кровати и готовить комнаты на недавно отстроенном третьем этаже таверны.
И ведь даже так, с дополнительным этажом места уже не хватает! Поразительно, насколько на самом деле может преобразиться место, если удобный торговый путь через него снова станет живым.
А за два года именно так и произошло. С тех пор как закончилась война, все поменялось удивительным образом. Деревушка, бывшая временным пристанищем для солдат, выросла, превратившись в зажиточное село, а недалеко, в горах, где и были финальные сражения, теперь расположен гарнизон солдат, которые тщательно следят и за орками, и за торговыми путями.
Кроме солдат деревню, как и обещала, охраняет Альба вместе со своими друзьями. Она регулярно появляется у нас, но уже давно никого из местных не пугает. Все ее обожают, стараются подкармливать, но пантера почти всегда только немного ластится, проверяет, что все хорошо, а потом исчезает в лесу.
Орта, как и говорила, оставила таверну мне. Вальчеку дали распределение в столице, и туда же он забрал с собой Мери, которой помог устроиться на учебу в магический пансионат, и Орту, естественно. Он дослужился до одного из самых лучших армейских поваров, так что далеко не последний теперь человек.
А еще… Все два года он терпеливо ждал и робко ухаживал за Мери. Зато недавно сделал предложение, так что я недавно получила приглашение на свадьбу.
Но сначала надо отгулять на свадьбе Анны и Горвенца. Уже давно не капрала. Весь местный гарнизон — на нем, поэтому дел у него невпроворот, но почти каждый день он хоть ненадолго, но появляется в таверне.
Орки отступили далеко в горы. Тот пленный сын вождя, которого я помогла когда-то поймать, после долгих колебаний принес магическую присягу королю. А поскольку предыдуще вожди погибли, теперь он и его подчиненные не смогут выступить против Эльвариама.
Да, конечно, это не навсегда. Ведь однажды они непременно найдут силы и возможности восстановить и капища, и военную мощь. Но у меня есть надежда, что при разумных шагах с нашей стороны и достаточном понимании и каком-то новом взгляде от орков, наши страны смогут найти и точки соприкосновения, и взаимные выгоды.
Единственное, для чего все это время отправлялись вооруженные отряды на земли орков — для поиска Роуварда. После того как он пропал при уничтожении одного из капищ, его так и не видели. Ни орки, ни люди. Даже Тарден лично летал надо горами и ущельями в поисках хотя бы тела дракона-эмпата.
Однажды к нам даже приезжала двоюродная сестра Роуварда, которая столько шума здесь навела, что мне в десять раз сильнее захотелось, чтобы дракона нашли вот-прямо-сейчас. Но потом мы сидели с ней полночи, разговаривали. А она никак не могла выговориться и вылить все слезы, которые держала в себе. Главное, что она непрерывно твердила: он жив. И мне очень хочется ей верить.
Таверна оказалась для меня родным детищем, которое я взращивала, как могла.
Тыквенные деликатесы я сделала особенным угощением моей таверны «У Черных скал». Я сначала пыталась сама со всем управиться, но сил не хватало. А потом случилось необычное: в нашу деревню стали приходить девушки, которым подчинялись тыквы.
В несколько пар рук мы научились быстро и вкусно готовить и пироги, и пирожки, и супы, и каши, и цукаты… Мне даже приходится закупать тыквы по всей территории страны, чтобы обеспечить все заказы.
Но у этого оказался еще один интересный побочный эффект: сейчас девушки сильно надолго не задерживаются в таверне. Есть, конечно, трое, которые вышли замуж за местных. А так, проезжающие мимо мужчины частенько находят себе невест именно в моей таверне. Говорят, что она приносит удачу.
Поэтому почти все купцы стараются остановиться у нас и заодно оставляют приличную сумму. Именно это позволяет мне расширить таверну, сделать приличную конюшню, отдельно стоящую харчевню и даже баню. Все для дорогих гостей. И небольшой отдельный домик для себя.
— Ты опять суетишься, — Нортон, как обычно, подкрадывается со спины, обхватывает меня за талию и прижимает к своей горячей груди. — У тебя уже столько помощников, почему ты не можешь передать им дела и отдохнуть?
Он подхватывает меня на руки и, игнорируя мои почти незаметные сопротивления, утаскивает меня в наш домик, плотно прикрывая за собой дверь.
— Еще успею отдохнуть, — привычно отвечаю я, обнимаю его шею и подставляю губы для сладкого и всегда такого жадного поцелуя.
Сердце сбивается с ритма, как и дыхание. Как будто в первый раз. Каждый раз как в первый. И всегда мало.
Рана, которую нанес Фирхомбахер Родеру, оказалась не смертельной, но неприятной из-за пары плетений, которые были на кинжале. Ириди и Грон тогда сказали, что не будь истинности, Нортон восстанавливался бы намного дольше.
А так он мало того смог присутствовать на всех допросах опекуна Ариеллы, но и лично проследил, что тому выделят самые темные «покои» на самом нижнем уровне подземелий столичного замка. Казнить намеренно не стали: он так мечтал о долгой жизни, вот пусть и наслаждается.
Нортон хотел, чтобы мы жили в Сиртании, даже пару раз пытался настоять на этом. Но… Чего ожидать от меня, если я лезла в самое пекло сражения? Не спокойной же жизни примерной жены?
Но Родеру, на самом деле, это и не нужно. Он каждый раз с обожанием смотрит на то, как я суечусь в таверне или харчевне, как устраиваю нагоняй задремавшему с похмелья конюху, грозя его уволить, как дирижирую на кухне, придумывая новые рецепты.
— Я соскучился, — шепчет Родер, прокладывая цепочку поцелуев по шее от уха к плечу.
— Мы не виделись всего пять часов, — усмехаюсь я, чувствуя, как вся кожа покрывается мурашками.
— Без тебя время идет час за неделю, — отвечает Родер, приспуская платье с моего плеча. — Грон тоже ворчит, что слишком долго.
Закапываюсь пальцами в волосы своего мужа и тяну к себе, чтобы поймать его губы своими. Я с ним согласна. Время, когда мы рядом, кажется, бежит галопом, а когда порознь — ползет улиткой.
Никогда бы не подумала, что два года могут так незаметно промелькнуть. Два удивительных года, омраченных лишь тем, что у нас так и не появилось наследника.
Для всех вокруг это было нормально и ожидаемо: у Ариеллы не было искры, она не могла родить ребенка дракону. Родер тоже ни разу даже не заикнулся на эту тему.
Только вот у меня на душе было сумрачно. Казалось, что чего-то не хватает. Может, отчасти поэтому я столько времени проводила за заботами в таверне. Но…
— Мне кажется, скоро исполнится твое желание, — шепчу я Родеру в губы, ловя его взгляд.
— Какое? Снять с тебя платье? — он хищно улыбается и совершенно бесстыдно сжимает мою грудь даже сквозь одежду.
— Нет, перебраться в Сиртанию.
Он отстраняется и, прищурившись, смотрит на меня, отставив в сторону все заигрывания.
— В чем проблема? — жестко спрашивает он. — Кто-то что-то имеет против таверны?
— Нет, — закусываю губу, пытаясь сдержать улыбку.
— Не поверю, что ты или Ириди внезапно воспылали любовью к тихой уединенности драконьих земель, — Родер пытается шутить, но я чувствую, что он напряжен.
— Нет.
— Тогда что?
— В скором времени кое-кто поставит нашу тайну под большую угрозу, — намекаю я.
Он молчит достаточно продолжительное время, пытаясь понять меня, а потом его глаза удивленно распахиваются. Родер сгребает меня в объятия, потом обхватывает ладонями лицо и покрывает его поцелуями.
А между ними снова и снова повторяет: «Я тебя люблю. Моя единственная. Моя родная. Моя истинная». Мне только остается вторить ему: «Мой любимый. Мой дорогой. Мой истинный».
Эпилог
— Генерал Тарден! Что же вы не предупредили, что прилетите! Я бы испекла ваш любимый тыквенный пирог. Ну да ничего, я сейчас поставлю!
У нас нечасто бывают гости, поэтому появление Тардена, да еще спустя столько лет, оказывается неожиданным. Но, надо сказать, радостным для меня: я уже успела заскучать, хотя старшая дочка-непоседа и малыш, который, кажется, уже всеми силами хочет оказаться снаружи, не дают сильно расслабиться.
Тарден проходит за мной на кухню и, кажется, чувствует себя неуютно. Или просто нервничает? Мне даже сложно представить, что его может заставить нервничать, ведь сколько я его видела, он почти всегда был хладнокровен и расчетлив.
Ветер играет с занавесками с веселыми оранжевыми оборками, а я выкладываю на стол с белоснежной скатертью вазочки с тыквенными цукатами и печеньем с миндалем.