Анна кивает, а я перевожу взгляд на семена тыквы, которые только что вытащила. А чем не живое? И на нитку надеть легко можно.
— Думаю, попробовать можно! — внутри плещется оптимизм, на губах появляется довольная улыбка, а руки требуют срочно что-то делать. — А теперь помоги мне с тыквенным супом, а то я уже голодная, как демон.
Я добавляю в котелок с нарезанной тыквой немного воды, чтобы кусочки слегка покрылись. Анна помогает мне найти соль и сушеные ароматные травы, которых я отсыпаю по щепоточке.
А потом подвешиваю котелок над огнем и, помешивая, даю тыкве потушиться до мягкости.
Пока закипает вода и готовится тыква, мы с Анной разбираемся с большой дровяной плитой в углу, на которой наверняка раньше много готовили, чтобы хватило на всех посетителей. Но она явно давно не использовалась.
Потому приходится немного попотеть, чтобы привести ее в нормальный вид, но это того стоит. Я использую магию, развожу огонь и решаю использовать оставшийся хлеб. Нарезаю его ломтиками и ставлю обжаривать на раскаленной сковороде с небольшим количеством растительного масла, которое я нахожу в одном из деревянных бочонков.
Где-то спустя полчаса, когда воздух наполняет неповторимый, заставляющий желудок урчать аромат, я достаю ее из котелка, а Анна растирает ее ложкой, постепенно добавляя отвар, в котором тыква тушилась.
Все это время девушка странно на меня поглядывает: наверняка Ариелла вряд ли могла бы похвастаться умением готовить на очаге и плите. Да, если честно, вообще умением готовить. Но никаких подозрений Анна не высказывает, помогает споро и даже с улыбкой.
Для большей сытности я решаю добавить в суп несколько горстей ячменной крупы, которую нашла в одном из глиняных горшков. Хорошо перемешиваю и возвращаю суп на огонь.
К тому моменту, как суп начинает аппетитно булькать в горшочке, в кухню спускается Мери. Сейчас ее усталость и темные круги под глазами особенно становятся видны. Как и впалые щеки.
Именно это придает ей возраста, хотя, по всей видимости, она вряд ли намного старше Анны. Максимум — ровесница Ариеллы, хотя тоже вряд ли.
— Жар впервые спал, — говорит Мери и устало опускается на скамью. — Не иначе как провидение тебя послало к нам.
Она смотрит на меня с искренней благодарностью, а потом зевает.
— Но я так и не поняла, кто ты? И почему пришла с Анной?
Мы со служанкой Ариеллы переглядываемся и призадумываемся. С одной стороны, чем меньше людей знает, тем надежнее хранится тайна. А с другой — нам надо как-то убедить ее помочь с иллюзией, согласится ли она, если я ничего не буду объяснять?
— Я сбежала от мужа, — говорю я чистую правду. — Анна как раз решила уйти от своей хозяйки, потому забрала меня с собой.
В глазах Мери вспыхивает огонек беспокойства: ну все верно, какая-то беглянка, незнакомка, мало ли каких бед еще навлечет на их дом, а ведь и так живется несладко. И это она еще не подозревает, от кого я сбежала.
— Мери, пожалуйста, мы должны помочь Айтине! — Анна берет руку сестры в ладони и сжимает. — Она же помогла нам с тетушкой. А еще… Посмотри только, какой суп приготовила. Со ржаными сухариками! Да он не хуже тетушкиного будет. А ты переживала, что нам есть нечего почти. Мы так вообще снова таверну откроем!
Если я пойму, откуда тут достать муку, крупы и соль с сахаром — откроем! Непременно откроем, иначе зачем меня сюда занесло?
Мери, все еще неуверенно глядя на меня, все же кивает, и они с Анной забирают семечки и уходят колдовать над моим преображением, пока доваривается суп.
В это время в дом входит Альба, неся в зубах большой пучок мяты.
— Какая же ты замечательная! — глажу ее по шелковой шкурке на затылке. — Чем мне тебя накормить?
— Сама накормлюсь, не переживай, — отвечает пантера. — Я по окрестностям пробежалась: солдаты тут везде. Готовятся, да не успеют. Опасность близко, я ее чувствую. Она пахнет падалью.
— Думаешь, надо предупредить?
— Если хотите жить, — говорит Альба и уходит из дома.
Отлично, то есть мне надо где-то найти Гора? Где только его искать. И послушает ли? Мне определенно нужно чем-то убедить.
— У нас все готово! — девчонки, раскрасневшиеся, но полные энтузиазма, забегают на кухню и протягивают мне самодельные бусы из тыквенных семечек. — Попробуешь?
Мери, по-прежнему уставшая, нетерпеливо переминается с ноги на ногу и буквально впивается взглядом в меня, в ожидании ответа. Я улыбаюсь, киваю и забираю зачарованную нить.
Самой создавать магию или смотреть, как она действует на других, кажется, не так волнительно, как испытывать ее на себе. Поэтому я медлю, успокаиваю бешеный стук сердца и надеваю бусы на себя, одновременно глядя на лица Анны и Мери.
Пару секунд не происходит ничего, а потом их глаза округляются, а с губ срывается дружный «ох».
Глава 14
Судя по выражению лиц девушек, что-то пошло не по плану. Но вот насколько не по плану — еще только стоит понять.
— Где тут зеркало? — спрашиваю я.
— Ай… тина, — заикаясь, говорит Анна. — Может, не надо?
— Зеркало, — мрачнея, настаиваю я. — Вы во что меня там умудрились превратить?
Мери бледнеет, но уходит, а Анна прикрывает рот ладошкой и старается не давать волю слезам. Н-да…
— Вот… — зеркало подрагивает в руках девушки, когда она мне передает его, чуть не роняя.
Я заглядываю в отражение и пару секунд просто пялюсь на себя. Хорошо, что это иллюзия, иначе б я тоже плакала, как Анна.
— Так, — киваю я. — А теперь давайте разберемся: ты же можешь переделать?
Мери мотает головой.
— А снять?
Снова мотает, а я задерживаю дыхание и закусываю губы, чтобы не изречь что-то очень нецензурное. В конце концов, меня предупреждали, что это они делают в первый раз, а я согласилась на риск.
— Но это же не навсегда? Это же магия? — уточняю на всякий случай, потому что моего оптимизма не хватает на то, чтобы уговорить себя смириться с таким видом.
— Сейчас пока действует наведенная иллюзия, — отвечает Мери. — А бусы только поддерживают ее. В какой-то момент она закончится, и тогда без бус ты будешь прежней.
— И сколько эта «наведенная» будет сохраняться?
— Ну… пару дней. Может, четыре. Максимум неделю!
Неделю. Я снова перевожу взгляд на зеркало. Я все еще остаюсь молодой и можно даже сказать симпатичной девушкой. Брови чуть выше, губы тоньше, нос теперь с горбинкой, а овал лица похож на сердце.
Но больше всего бросается в глаза длинный шрам. Из-за того, что кожа стала смуглее, он белеет на щеке от виска через всю скулу и лишь немного не доходит до уголка рта. Я не могу сказать, что он делает мое лицо безобразным, но все же мне не совсем привычно на него смотреть.
Все, что остается от предыдущего облика — глаза. Если генерал рассматривал их, то узнать сможет. Но вряд ли он это делал, учитывая, что жена ему была так… Нужна, чтобы сына заиметь и чтобы не отсвечивала.
— Айтина… — Анна, кусая губы, зовет меня. — Ты сильно злишься на нас?
— Нет, — пожимаю плечами. — В конце концов, не за женихами же я сюда приехала, так? А главную цель мы достигли: узнать меня почти нереально.
Кажется, девушка чуть в обморок от облегчения не падает.
— Так, а теперь перестали нервничать, и дружно пошли мыть руки и за стол!
Я даже позволяю себе немного похихикать. Говорю прямо как мама, только она потом отдавала команду «рот закрыли и едим», которая всегда вызывала у меня массу вопросов. Как засунуть в рот ложку, если он закрыт? Спросить я, конечно, не решалась.
А потом стало спрашивать не у кого.
— Итак, а теперь рассказывай, Мери, что у вас тут с орками творится, — начинаю я допрос, когда мы, наконец, собираемся у стола, чтобы подкрепиться супом, от которого слюни уже по колено.
В общем, из-за того, что тут удобный перевал, который раньше использовали торговцы, это место облюбовали орки. И они с огромным рвением время от времени нападают на деревушку, грабят-поджигают и вообще надоели.
Почему народ до сих пор тут живет, для меня остается загадкой. Конечно, всегда появляются королевские солдаты, оттесняют орков со своей территории, а вот дальше пройти не могут, чтобы их основательно задавить. Пару раз сунулись, но там ловушки везде, только солдат потеряли.
Но самое интересное, таверна, несмотря на свою близость к границе, ни разу серьезно не пострадала. И еще несколько домов в городе. Как и почему — никто не понял.
Мне этот момент кажется интересным, и я решаю на досуге проверить.
— Вот и прекрасно, — улыбаюсь я. — А теперь я налью всем чай, кто-то идет проверять тетушку, а кто-то остается со мной мыть посуду, — я оглядываюсь по сторонам. — И не только посуду. Работы много, откладывать не стоит.
Разливаю по чашкам чай с мятой, которую принесла Альба, отдаю две Мери, чтобы в случае чего могла тетушке даль попить. Одну — Анне, которая обхватывает чашку ладонями, втягивает носом невероятно насыщенный аромат свежести, который даже остается на языке, как будто я жвачку пожевала.
Свой чай оставляю на столе остыть — всегда не любила горячий. Но холодной воды я наливать не рискую, мало ли что там, в этой воде, какая живность.
Анна помогает мне, мы очень споро с помощью моей магии отчищаем кухню, и когда я уже готова сесть за чай и прикинуть перспективы и основные шаги в нынешних условиях, раздается стук в дверь.
Анна идет открывать первой, а я следую за ней, на всякий случай прихватив чугунную сковороду.
— Капрал Горвенц, — смущенно произносит девушка. — Чем обязаны? Таверна еще не работает, но у нас остался тыквенный суп…
— Нет-нет, — качает головой Гор. — Мы ищем шпиона, который проник ночью на территорию деревни. Ты не видела никого подозрительного?
— Нет, — отвечает Анна.
И тут взгляд капрала падает на меня, а его рука тут же взлетает с направленным на меня заклинанием. Черт, Гор же меня видел. Как ему-то объяснить изменение внешности?