— Значит, там я окажусь старше на три года, — задумчиво сказала Хельга. — Жаль, что мне наверное перестали выплачивать жалованье.
— И еще одно, — вздохнул Морихеи. — Перед отъездом в вашей памяти заблокируют информацию об этом мире. Это по настоянию даймонов, и техника тоже их. Вы будете помнить только, что побывали в гостях, где-то в Японии. Юкико вас завтра проводит.
Еще одна странная ночь, половину которой за шторами разгорелся, а потом померк золотистый свет. После завтрака Юкико отвела в небольшую комнату, где в полумраке светились два фиолетовых кристалла.
— Садитесь рядышком, — сказала она. — У вас будут общие воспоминания. Они заменят настоящие где-то в течение суток.
Ничего особенного: расслабленность, усыпляюще пульсирует фиолетовый свет…
Метельский ожидал у глайдера. Появились Хельга и Юкико, все еще оживленно болтая. Хельга воззрилась на Метельского:
— Что с тобой? Еще и охромел?
Метельский покачал палку за набалдашник: — Боевой шест монахов Шаолиня. Такой Морихеи охаживал меня эти дни, а я пробовал отбиваться. Буду изображать хромого.
— Хромой и безрукая. — Хельга поглядела на свои пальцы. — Впрочем, почти зажили. Славно мы провели время…
Снова полет, рыжая равнина внизу.
— Вам не стоит забирать излучатели, — посоветовал. Морихеи. — У вас нет разрешения на них, да и время уже стремительно ускоряет ход.
Темнота, перебой сердца, а потом серая пустота, где время будто остановилось. Внезапно глайдер вынырнул в солнечный свет, и тут же опустился на какой-то пыльной глухой улочке.
— Я вышел из поля экранирования в городе, — сказал Морихеи, — но не у самого отеля. Не хочу светиться перед камерами, вам всего-то за угол.
Женщины обнялись на прощание, и Метельский помог Хельге выйти. Глайдер сразу исчез, только слабо подул ветер.
— Вот мы и дома, — вздохнула Хельга. — Хотя дома, наверное, у нас теперь не будет.
— Почему же? Надеюсь, мой пентхаус в Москве цел. Сивилла, какое сегодня число? А заодно и год?.. 12 октября 2301 года?! Надо же, мы в самом деле перепрыгнули через три года.
— Пропустили начало двадцать четвертого века. Если верить отцу Никодиму, это будет последний век человеческой истории. И я теперь старая, мне за тридцать.
— Не волнуйся, ты всегда будешь молодой, как Юкико.
— Ну да, буду выглядеть молодой и красивой в зале прощания крематория. Хотя скорее всего, ничего не останется.
Они вышли на площадь: отель как будто не изменился, между зданиями голубеет Евфрат.
— Я зайду один, — сказал Метельский. — Ты подожди, мало ли что?
Хельга пожала плечами: — Естественно. Я тебя прикрываю, на манер Юкико. Похоже, и мы становимся боевой парочкой.
Метельский вошел в холл: пустовато, только трое в военной форме развалились в креслах. Один внимательно поглядел на Метельского.
«Запросил идентификационные данные, — сообщила Сивилла. — Не волнуйся, ты теперь Леонид Майский, это такая шутка Кводриона. Он рад твоему возвращению».
Интересно, как далеко зайдут шутки Кводриона? Наплевать… Метельский беспрепятственно прошел к стойке и по-английски спросил: — Я оставил у вас глайдер, три года назад. Пришлось срочно уехать по делам. Он в сохранности?
Видимо, здесь Сивилла передала настоящие данные — пускай порезвится.
Приятная смугловатая девушка глянула на дисплей: — О, с возвращением. Но за вами долг, вы не оплатили номер. А глайдер на закрытой стоянке. Вещи из вашего номера тоже в нем.
— Спасибо, — с облегчением сказал Метельский. — Сколько с меня?
Девушка кивнула на дисплей, детали финансовых транзакций традиционно представлялись в открытом виде.
«Сивилла можешь перевести такую сумму?»
«Без проблем, Лон. Но вообще тебе надо поговорить с финансовым управляющим, со счетами некоторые сложности».
«Ладно. Переводи».
Метельский подождал, пока в графе задолженности не появился нуль, а потом улыбнулся девушке:
— Можно перегнать глайдер ко входу в отель? А заодно и подзарядить?
— Конечно. Вам заменят аккумуляторы на заряженные, стоимость уже включена в оплаченный счет. Подождите пятнадцать минут. И имейте в виду, полеты запрещены. У нас военное положение, строго соблюдайте указания транспортного контроля.
Военное положение? Похоже, ситуация ухудшилась. Метельский стал поворачиваться, чтобы идти.
— Будем рады видеть вас снова, — мило улыбнулась девушка.
Вышел тоже без помех. Хельга ожидала на скамейке у цветочной клумбы. Тихо журчала вода в фонтане.
— Пролетело два транспортных ховера, а так никого.
— У них тут военное положение. — Метельский сел рядом. — Привыкай, я теперь Леонид Майский. Похоже, Кводрион рад возможности возобновить игру. Немного подождем, пока заменят аккумуляторы.
— Кто бы обо мне позаботился, — с неудовольствием сказал Хельга. — Я даже боюсь активировать свой трансид. А с финансами как?
— Подожди, я переговорю.
Вызвал Юрия и извинился за долгое молчание. Тот говорил сдержанно. Выяснилось, что основные счета заблокированы: у Метельского хотели взять показания по делу о массовом убийстве в селе Иогач, хотя подозреваемым он пока не числился — покинул село до начала убийств. Впрочем, статус мог легко измениться. Юрий советовал явиться в приемную Чрезвычайной комиссии. Текущий счет по неясным причинам остался не заблокирован, однако там относительно немного, несколько сотен тысяч…
— Кое-какие деньги остались, — сказал Метельский, — но в основном счета заблокированы. Хотят меня видеть, как свидетеля по делу гибели людей в Иогаче. Похоже, никак не расследуют, и опасаюсь, на меня же вину и свалят.
Хельга пожала плечами: — Обычный прием спецслужб, свои грязные делишки свалить на кого-то другого. Заодно и от него избавиться. Ладно, хорошо, что пока деньги есть.
По пандусу съехал глайдер и остановился перед ними. Юный водитель в форме отеля открыл дверцы и замер, явно ожидая чего-то. У Метельского в карманах было пусто, к счастью Хельга кинула какую-то монету. Юноша ловко подхватил ее, а Хельга усмехнулась:
— Серебряный гульден Асгарда. Приравнивается к двум кредитам. — Заглянула в машину и обрадованно сказала: — Ага, чемодан с нашей одеждой здесь. Давай переоденемся, в этой жарко.
Она без стеснения переоделась (вокруг все равно никого, видимо туристы схлынули), а потом сели в машину.
— Куда поедем? — спросила Хельга. — Пока сидела, мне пришла в голову мысль, что мы недалеко от Иерусалима. Хорошо бы заглянуть туда на денек, а то когда еще попадем в эти края?
— Можно и так, — сказал Метельский. — Для нас теперь везде одинаково опасно. Сивилла, свяжись с транспортным контролем. И, кстати, это не рискованно, ведь глайдер зарегистрирован на Лона Метельского?
«Об этом не беспокойся, Лон. Так… Движение только в наземном режиме и надо сообщить маршрут».
— В Иерусалим, по кратчайшему пути.
«Это будет через Багдад и Амман, примерно четыре часа. Запрашиваю…»
— Придется через Багдад, — Метельский глянул на Хельгу, — но вряд ли там поджидают твои из легиона.
Хельга только передернула плечами.
«Разрешение получено, — сказала Сивилла. — Рекомендуют автоматическое управление».
— Пожалуйста. Трогаем.
Ехали по магистрали, машин немного. Сначала населенная местность, с полями и садами, а после окружной вокруг Багдада — однообразная пустыня.
— В поезде было интереснее, — вздохнула Хельга. — Можно отвлечься от унылого пейзажа.
Перед Иорданской автономией попался блокпост — солдаты в форме и с автоматами, офицеры с излучателями. Похоже, за истекшие пять лет планета интенсивно вооружалась. Их не остановили, глайдер только сбавил скорость до минимальной. Еще полтора часа, объехали Амман, и опять блокпост, на этот раз глайдер поверхностно осмотрели.
Маленькая речушка — Иордан. Неужели здесь когда-то крестился Христос? Опять блокпост, флаг с шестиконечной звездой — это уже территория Израиля. Быстро стали возрождаться забытые границы.
Здесь глайдер сам завернул на стоянку, и офицер предложил выйти. Глайдер обыскали, а Метельского и Хельгу просканировали. Офицер задал несколько вопросов: почему побывали на арабских территориях, где именно, с кем встречались? Сверился со своим блокнотом и скептически оглядел Хельгу. Наконец пропустили.
— У них явно есть информация про меня, — расстроенно сказала Хельга, — хотя к мусульманским террористам меня не отнесешь. И еще хорошо, что сюрикэны в потайной сумочке, а материал особый, никакой сканер не возьмет. Спасибо Юкико… Вот странно, уже помню ее как-то смутно.
Дальше местность более окультурена, в стороне от трассы приятные городки. Вдали показалась россыпь белых зданий — Иерусалим. Транспортный контроль предупредил, что на глайдере можно только до стоянки какого-нибудь отеля.
Метельский пообщался с Сивиллой и сказал: — Остановимся на западной окраине города, оттуда легче удрать в случае надобности. А по городу в мувексе.
Через «Сивиллу» забронировали номер в отеле и, оставив глайдер на стоянке, зашли в ресторан. Там заказали «мана-эски», или бизнес-ланч. Допивая свежевыжатый сок, Хельга сказала:
— В номер не хочется, насиделась. Давай съездим в старую часть города, а вечером зайдем в какой-нибудь ресторан. Японские блюда поднадоели.
— И куда ты хочешь?
— Поглядеть на Стену плача[15], для иудеев это самое святое место.
Когда ждали мувекс, рассмеялась: — С тросточкой ты прямо денди.
До самого места мувекс не довез, но Сивилла легко ориентировалась среди узких улочек, да и указателей хватало. При входе на площадь перед Стеной народ пропускали через рамки сканеров, а Метельского вдобавок поманили рукой. Он подошел — полицейский вежливо (на английском) попросил палку, подарок Морихеи, и внимательно осмотрел. Мало того, провел вдоль нее каким-то сканером.
— Интересный материал, — сказал он. — Такую можно использовать как оружие. Затруднения при ходьбе?