Затем вышли к многоквартирным домам, живописно разбросанным среди зелени. Здесь наконец показались люди — что-то вроде хаотичной очереди к дверям с вывеской «Магазин». Кто сидит на ящиках, кто просто на корточках, все сумрачные, разговаривают тихо. Тина подошла к пожилой женщине — лицо бледное, изможденное.
— Здравствуйте, — вежливо сказала она. — За чем очередь?
Женщина тускло глянула на нее, и как будто не поняла вопроса. Затем все-таки ответила, тоже тусклым надтреснутым голосом:
— За хлебом. Сказали, сегодня будут давать по триста граммов. На всех может не хватить.
Тина отошла к Никите. — Ничего не понимаю. Очередь за хлебом?
Никита глянул в голову очереди: — Давай там спросим. Мы отсутствовали три месяца. Похоже, за это время что-то произошло.
Подошли к началу очереди — здесь она сгрудилась в неопрятную кучу, их тут же окликнул мужчина с двустволкой за плечами:
— Эй, куда лезете! Вы как будто нездешние, вам ничего не положено.
— Просто хотели спросить, — миролюбиво сказал Никита. — Какие-то проблемы с продуктами?
— Вы что, с луны свалились? Уже два месяца, как перебои. Изредка немного привозят. Проваливайте отсюда!
Отошли. Никита хмуро сказал:
— Я и в самом деле с Луны свалился, только уже два года назад. Еще летом все было нормально.
Он оглянулся, Тина тоже. Люди в очереди угрюмо смотрели на них. Тина вздохнула:
— По-моему, та женщина недоедает.
— У всех вид, будто голодают. Как такое могло случиться? Я читал о голоде только в исторических книгах. Лучше пойдем, а то всё кажется, что на нас сейчас набросятся. Только не спеши.
Потихоньку пошли дальше. Завернули за угол, и Тина облегченно вздохнула: очередь оставила тягостное впечатление. Миновали несколько домов…
— Эй, кто такие? — раздалось справа.
Тина повернулась: у стены стояла кучка молодежи, двое решительно двинулись в их сторону.
— А ну стоять! Это наша территория.
Говорил долговязый парень в черной кожаной куртке — лицо землистое, в углу рта сигарета. Второй, пониже, помалкивал и немного отстал.
— Не останавливайся, — тихо сказал Никита, смещаясь между Тиной и парнем.
— Стоять! — уже проревел тот и кинулся на Никиту, замахиваясь чем-то в кулаке.
Никита нырнул в его сторону, схватил за руку и рывком бросил по дуге на землю. Парень заорал, видно крепко приложился головой. Но второй уже оказался рядом, а в руке блеснуло — нож! Никита мгновенно развернулся, перехватил руку и ударил противника коленом в пах. Тот дико взвыл и согнулся, нож полетел на землю. Первый, все еще лежа на земле, завозился и сунул руку за пазуху. Никита двинул ему в подбородок носком ботинка, присел и выдернул что-то из-под полы куртки… да это же пистолет! Рывком выпрямился и глянул в сторону тех, кто оставался возле дома — те пока не спешили на помощь приятелям.
— Уходим, — задыхаясь, сказал Никита. — Быстрым шагом, но не беги.
Тина судорожно глотнула и двинулась за ним, поглядывая назад. Один из двух парней еще не встал, а другой, сидя на земле, смотрел им вслед,
— Нам повезло, — сказал Никита. — Главарь видно хотел покрасоваться перед своими, измолотив меня кастетом. Если бы сразу вытащил пистолет, не знаю, как бы я справился.
Он на ходу разглядывал оружие.
— Похоже, древний. Или дубликат старинного оружия.
— А где ты научился драться? — часто дыша от быстрой ходьбы, спросила Тина. — Ты же был на звездолете, потом в обители…
— Погоди, — выдохнул Никита, — отойдем подальше.
Миновали широкую улицу, затем еще один жилой квартал (опять ни души) и поднялись на взгорок, поросший соснами. Сели передохнуть, хоронясь среди валунов. Никита повозился с пистолетом, что-то вытащил и защелкнул обратно.
— Обойма полная, — сказал он. — Это хорошо, теперь близко не подпущу. А где научился?.. Как раз на звездолете, когда летели обратно. Нас предупредили, что на Земле может быть неспокойно, вот мы и тренировались, времени было в избытке. Для спарринга использовали роботов, у нас были антропоморфные, чтобы при нужде заменить человека. Мало хорошего, когда тебя приголубят железной рукой, пусть и в пластиковой перчатке, вот и привык крутиться быстрее.
Он встал: — Идем дальше, хочу оказаться подальше от этого города. Все будто озверели.
Спустились на дорогу, она шла мимо заброшенных строений, потом разветвлялась. Вдали синели горы.
— Где-то там, — сказал Никита, глядя на свое устройство. — Придется спешить, а то эти бандиты могут броситься вдогонку. Я двинул главаря посильнее, таким ударом можно и шею сломать, но вдруг быстро очухается.
Дорога вошла в лес, потом миновала кладбище и сделалась грунтовой. Никита поглядывал на землю.
— Следов колес нет, видно ездят только на глайдерах.
Лес стал гуще, дорога взбиралась на холм. Тина совсем запыхалась, и на вершине сели отдохнуть. Отсюда город казался скоплением разноцветных кубиков, справа и слева к нему подходила дорога.
— Стоит на какой-то трассе, — сказал Никита. — Жаль, что на карте нет названий.
Тина оглядывалась. — Горы… Мы все еще на Урале?
Никита усмехнулся: — Это Алтай. Дальше горы гораздо выше, но нам не так далеко.
Ну и ладно. После того, как сбежала из приюта, жизнь становится все удивительнее и удивительнее. Но воспоминание о приюте пробудило застарелую боль внутри. Чтобы отвлечься, она спросила:
— А откуда твои… инопланетяне узнали, что на Земле может быть опасно. Как я поняла, они очень далеко.
— Ну, это довольно развитая цивилизация. Многое о них мы так и не поняли. Они знают Вселенную лучше нас, а о Земле узнали задолго до нашего прилета. Земля стала мощным источником электромагнитного излучения еще в двадцатом веке, так что наши радио и телепрограммы доступны в радиусе пятидесяти световых лет. У них есть даже институт по изучению Земли, и они сравнивают со своей историей. По их оценкам, наша цивилизация достигла некоего критического рубежа. Дальше либо переход в совершенно новое состояние, либо угасание и гибель. Они опасаются худшего, поэтому и к нам долго относились с недоверием.
Надо же, какие умные рассуждения, а еще глядела на Никиту свысока. Она вздохнула:
— Так что нам они не помогут?
— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — не очень понятно сказал Никита, вставая. — Поднимайся, нужно идти.
За день она услышала эти слова еще несколько раз. Солнце повисло над горизонтом, опять снежинки кружились в холодеющем воздухе, а они всё шли по бесконечной дороге. Одна из двух гор, что синели вдали, приблизилась и стала каменистой громадой, утыканной соснами. Через дорогу бежал ручей, моста не было, перешли по камням. Ноги уже не шли, все тело болело, но тут Никита остановился
— Здесь переночуем, только надо отойти в сторону.
Отошли ниже по ручью и глубже в лес. Никита быстро поставил палатку, набрал веток и разжег между двух камней костерок. Сил помогать не было, она забралась в палатку и вытянулась на спальном мешке. Снаружи сумерки, только красновато моргает костер. Она едва не заснула, но позвал Никита:
— Тина, иди поешь.
Она выбралась, села на ствол упавшего дерева и приняла миску с горячей лапшой. Как хорошо, что больше не надо идти. Лапша была вкусной, а тело потихоньку отходило. После горячего чай жизнь стала казаться приемлемой. Устроились в палатке на ночлег — она в одной стороне, а Никита в другой. Лежать было жестко, и не засыпалось. Она поворочалась и спросила:
— Никита, не спишь?
— Что-то не спится.
— Расскажи мне еще о той планете. Ты упоминал, что обитатели там, почти как на Земле. А женщины красивые?
— Ну, лучше показать, но лорд Кайлит не советовал включать телефон. Пожалуй, красивые. Мужчины и женщины там выше землян, потому что гравитация ниже. Женщины тонкие, глаза большие и раскосые, а цвет синий, ярко-зеленый и голубой, как у тебя. Волосы самых разных цветов, там вообще все ярче. Солнце кажется зеленым, хотя такого же спектрального класса, как и Солнце — «G». Это из-за большого количества нейтральных газов в атмосфере.
Про спектральный класс и нейтральные газы не очень понятно, но интереснее другое.
— А… женщины так же рожают детей, как и на Земле?
— Ну да. Физиология схожа, хотя тонких отличий, как говорили наши биологи, масса. Эволюция шла похожим путем. Есть и любовь, и семья, только отношения сложнее, чем на Земле — психологи голову сломали. Я в это не вникал, мы готовились к полету обратно.
— А сам не влюбился в какую-нибудь инопланетянку, раз они красивые? В молодости все влюбляются.
Сказала, и вздохнула — про любовь только смотрела в кино.
— Ну, настоящей любви ни у кого не было. Общение получалось довольно поверхностным, хотя язык мы освоили. Так, легкие влюбленности.
— А… — она опять запнулась. Нет, все-таки спросит. — А возможен секс между людьми и ними?
Никита фыркнул: — Бывал, и нередко. И им интересно попробовать, как получится? И нашим… когда стало известно, что там остается колония, биологи стали подбирать брачные пары с целью увеличения генетического многообразия. Мальчиков по какой-то причине там рождалось больше, и мне девушки не досталось, все уже с детства оказались в парах. Так что трудно было удержаться, когда симпатичная аборигенка предлагает попробовать.
— И… ты пробовал?
Никита помолчал, и продолжил с явной неохотой:
— Ну да. Руководство экспедиции это не поощряло, но и не запрещало — личное дело. Дети все равно не могли появиться.
— И как?
— Если приноровиться, то довольно приятно. Но прочных союзов не возникало, наши мужчины их не совсем устраивали.
Так и хотелось спросить: «Почему?», но она прикусила язычок, и так ввела парня в смущение. Все-таки совсем удержаться было невозможно.
— А земные девушки у тебя были?
— Да, — уже совсем неохотно сказал Никита. — После возвращения мы были довольно популярны — первые люди, вернувшиеся со звезд.
— Почему же тогда ушел в обитель?