Но ведь она что-то могла! Она легко открывала замки. Она вызвала свет в подземном дворце Хозяйки. Говорят, что рогны могли вызывать пламя. Так пусть явится это пламя!
И оно появилось. Словно угли начали тлеть вверху живота, а потом он весь прямо запылал. У нее связаны руки, надо их освободить — и пламя послушно перекинулось на руки. Она едва не закричала от жгучей боли в запястьях, но сдержалась — нельзя привлекать внимание. Только на глазах выступили слезы.
Дальше все как-то смутно…
Главарь обнажает грудь и живот Никиты. Вокруг костра суетятся, втыкая палки. Вот вожак, глумливо ухмыляясь, заносит нож. Пусть земля разверзнется и поглотит его!..
Земля не разверзлась, но красноватый туман отступает от Тины и начинает вихриться уже вокруг главаря. Он застывает с поднятым ножом. Что-то происходит с его лицом: землистая кожа темнеет еще больше, зубы скалятся, хотя все нечетко из-за тумана. Вдруг он начинает трястись, а потом корчиться, не сходя с места; кожаная куртка слетает на землю. Парни у костра бросают палки, глядя на своего вожака.
Тот начинает выть — вой жуткий, пробирает до костей. Одежда лопается, лоскуты ткани плывут по воздуху, обугливаясь на лету. Лицо уже не походит на человеческое, оно смуглое и гладкое, а в глазах горит багровое пламя. Он встряхивается, в стороны летят какие-то горящие клочья, нож падает на землю.
Тина обмирает, неужели это сделала она? Обратила человека в обугленную головешку, в пепел?
Но главарь не рассыпался пеплом. Только будто сбросил обугленные покровы, и теперь на его месте было черное гибкое существо — похожее на человека, но другое. По глянцевитой коже будто стекало пламя костра. Существо вытянуло длинную руку к лицу Никиты…
— Нет! — закричала Тина.
Существо обернулось, глаза полыхнули красным огнем, и скользящим движением перетекло к ней. Наклонилось…
Ее обдало жаром и смрадом. В жутких рубиновых глазах пылало вожделение. Черный пенис встал как кочерыжка. Четырехпалая рука одним движением порвала одежду на груди.
Опять?!.
«Ты земляная, Тина! В тебе сила земли. Ты можешь отправить демонов обратно в ад».
Кто это говорит?
«ДЕЛАЙ!»
Ее ступни будто прожгло насквозь. Вместо холода вибрирующее пламя хлынуло сквозь позвоночник, а запястья охватил уже настоящий огонь. Невыносимая боль, но руки освободились — веревки перегорели. Тина закричала от ужаса и отвращения, и вне себя ткнула растопыренными пальцами в глаза твари.
Позвоночник будто пронизал разряд молнии. Из пальцев вырвалось алое пламя. Голова существа откачнулась, а потом разлетелась горящими кусками, и обезглавленное тело рухнуло на землю. По нему прошли корчи, потом оно застыло.
Никита! Тина вскочила, и ее мотнуло так, что едва не упала снова. Но бросилась к Никите, схватила валявшийся нож и стала разрезать веревки на руках и ногах.
— Сейчас, сейчас… — шептала она, будто в бреду.
— Спасибо. Тина, — пробормотал Никита. Сразу вскочил и стал шарить в куртке главаря. Зачем?
Но думать не удавалось, все силы вытекли из нее. Она осела на землю и будто в тумане видела, как Никита направил в сторону парней у костра пистолет — те словно застыли. Грохнул выстрел.
— Все прочь! — закричал Никита. — Следующий выстрел будет на поражение.
Парни неуверенно задвигались, а потом пошли к глайдеру.
— Глайдер оставить! Бегом — марш!
В этот раз шайка перешла на бег. Никита некоторое время сопровождал их стволом пистолета, потом склонился над ней.
— Бедная, руки совсем обгорели. Кайлит дал аптечку, сейчас перевяжу.
Он порылся в своем рюкзаке, вернулся с футляром и стал смазывать ей запястья какой-то мазью, а потом забинтовал. Несколько раз поцеловал ей пальцы. Было больно и все же приятно. Странно, пальцы совсем не пострадали, хотя из них вырвался тот жуткийогонь.
Потом Никита расстелил сложенное одеяло и уложил ее, придерживая за плечи. Сверху накрыл другим, а под голову подложил рюкзак.
— Полежи отдохни, а потом доберемся до глайдера. Ты сотворила что-то необычайное.
Что же она сотворила? Да, похоже у нее получилось управлять пламенем, только сама чуть не сгорела.
— А кто этот черный? — слабо спросила она. — Он будто вылупился из того, кто у них был главный.
Никита пожал плечами:
— Не знаю. Отец Серафим говорил, что на поверхность земли должны выйти и другие существа, не только хэ-ути. Но я как-то пропустил мимо ушей.
— И зачем тогда в обитель подался?
— Порядки у вас на Земле не понравились. Стал встречаться с девушкой, а она пригласила в этот… дворец наслаждений. И не только меня, а еще одного парня. Сказала, что когда этим занимаются втроем, интереснее. Ты хоть знаешь, что они там делают?
Тина хихикнула, но сразу закашлялась.
— Да, у нас в приюте шушукались, — выговорила она. — В общем, разочаровался в земных девушках. Уж слишком они земные.
Никита промолчал, а она села. Располосованная кофта разошлась, и груди коснулся холод.
— Дай мне твою рубашку, — попросила она. — Кофту придется выкинуть, к ней прикасалась эта тварь. Куртку еще может выстираю и зашью.
Никита подал ей рубашку. — Отдохни еще немного. Сейчас подгоню глайдер, в нем будет теплее.
Она полежала, глядя как с серого неба падают снежинки. Потом раздался шум турбин, и рядом остановился глайдер.
— Как ты завел его? — спросила она, приподнимаясь. — Там оставалась карточка доступа?
— Нет. — Никита бережно помог ей встать на ноги. И сама бы могла, но так приятнее. — Просто нас учили, как активировать любую электронику. Нельзя допустить, чтобы корабль погиб только потому, что у тебя нет нужного доступа.
В кабине было так накурено, что сразу открыла окно. Никита изучал устройство, полученное от Кайлита.
— На карте есть круговая черта, похожая на границу. Мы примерно на ней. Лорд Кайлит упоминал, что в этой зоне уже невозможны полеты, но у этого глайдера все равно нет летного режима. Ладно, доедем и так.
Тронулись. Миновали пустырь и въехали в лес — деревья стояли высокие и величественные. На дороге не было никаких следов, ее быстро укрывал снег. Вдруг Тину будто ударило. На фоне заснеженных деревьев возникло женское лицо, красивое и спокойное. Голубые глаза (рогна!) смотрели в упор.
Тина вскрикнула от неожиданности, а глайдер дернулся. Никита удивленно посмотрел на нее: — Что с тобой?
Женщина уже исчезла. Тина помотала головой:
— Увидела женское лицо, очень красивое. Но его уже нет.
— Н-да, — только и сказал Данила.
Дорога пошла на подъем, делая зигзаги. Стала открываться серая даль, смутно видимые цепи гор. Наконец дорога пошла прямо, а с обеих сторон поднялись лесистые склоны. Здесь деревья были облеплены снегом и походили на диковинных лесных зверей. Из окна потянуло резким холодом, и Тина закрыла его: запах табака почти выветрился.
Начался пологий спуск, из-под глайдера убегали снежные вихри. Видимо, снег был довольно глубокий — пешком пришлось бы нелегко. Опять подъем, опять спуск — они все глубже погружались в белое безмолвие.
Но вот опять спуск, и вдруг лес отступил, по сторонам потянулись поля с присыпанными снегом скирдами.
— Похоже, приехали. — Никита глядел на карту. — Вот и поселок.
Тот походил на большое село: одноэтажные, реже двухэтажные дома тянулись по берегам небольшой реки, была и церковь с привычными крестами. Пересекли речку, темная вода бежала среди заснеженных берегов. Данила неуверенно оглядывался, видимо гадая, где им остановится. Когда проезжали мимо дома с верандой вдоль второго этажа, Тину снова будто толкнули.
— Остановись, — сказала она. Помедлив, со вздохом вышла — наверное, выглядит как пугало.
На крыльце стояла та женщина: утонченное лицо, светло-каштановые, уложенные в сложную прическу волосы. Длинное бордовое платье, сверху накинута шубка.
— Ну, здравствуй, Тина, — сказала она, сходя по ступеням. — Трудный у тебя был путь, да и сейчас не закончен.
— Здравствуйте. — робко ответила Тина. — Я видела вас… на границе.
— Да, к сожалению перед этим у вас была неприятная встреча. Но пока можете отдохнуть. Я леди Селина, и для вас здесь приготовлена комната.
— Здравствуйте. — сказал Никита, тоже выходя из глайдера. — Меня зовут Никита и…
— Никита со звезд, — улыбнулась леди Селина. — Меня предупредила госпожа Эсмеральда. Я вижу, ты все-таки нашел себе девушку.
— Я… — начал было Данила, и вдруг стал стремительно краснеть.
Она чуть не рассмеялась, но заставила себя сдержаться: перед нею равная госпоже Эсмеральде. А может быть, и выше.
— Идемте в дом, — сказала леди Селина. — Холодно, а у тебя, Тина, одежка легонькая.
— Рюкзак с ее вещами уплыл, — пояснил Данила. — А где можно поставить глайдер?
— Просто приткни к забору. А так обычно ставим под навес.
В большой прихожей Тина с облегчением сняла сапоги. Полы везде деревянные, картины на стенах. Леди Селина показала ванную и дала халат.
— Вымоешься и можешь отдохнуть. Ваша комната на втором этаже, я оставила дверь открытой. Принесу тебе кое что из своего.
Тина с наслаждением постояла под душем. Горячая вода будто смывала тяготы и кошмары пути. Потом закуталась в халат (длинноват), и, прихватив одежду, вышла в коридор. В его конце была лестница, поднялась. Там несколько дверей, одна открыта. Вошла: светлая комната, две кровати у разных стен, а между ними стол со стульями.
Стало неловко: леди Селина не предложила им разных комнат — похоже, заранее всё знает. Хотя вряд ли в доме много свободных комнат. У одной из кроватей ширма, на покрывале стопка белья и ночнушка. На столе ваза с цветами необыкновенной красоты. Уютно, сразу чувствуешь себя, как дома.
Она прилегла на кровать, оставив дверь полуоткрытой. Чуть погодя появился Никита.
— Тоже ополоснулся с дороги. Попозже леди Селина приглашает в столовую.
Он сел на диван и достал телефон. — Посмотрю новости. Что у них все-таки происходит: голод, каннибалы, какие-то чудовища?