Ужасные три года. Он все время ее уговаривал. Не бросать институт, не пить сладкое вино с утра пораньше, не курить в кровати среди ночи, не уезжать на пол-лета в Верхнюю Сванетию. А главное – умолял не бросать его.
Потом он устал умолять. Они расстались.
Потом были ужасные десять лет, когда она ему примерно раз в год звонила, и он бежал к ней, иногда в другой город ехал, оставляя беременную жену или ребенка с коклюшем, и целых две жены не вынесли такого безобразия и ушли от него.
Хотя эти поездки не кончались ничем. «Я просто хотела на тебя посмотреть». Просто посмотреть, вы понимаете?
Потом она исчезла окончательно. Совсем. На много лет.
Он почему-то был уверен, что она совсем пропала. Устроилась бухгалтером в маленьком городке Тульской области или вовсе умерла.
Но нет! Вдруг она проявилась, и этак лихо! Как говорят, здорово поднялась. Он увидел ее по телевизору. У нее была большая фирма, целая цепь тренинг-центров, внимание: тренинги для тех, кто собирается тренировать будущих бизнес-тренеров. Дериватив третьего уровня; деньги из воздуха; сучка, одним словом.
Вот тут у него появилась новая мечта, пятая по счету. Было: увидеть, познакомиться, трахнуть, жениться. А теперь – жестоко послать.
Он мечтал, что она разорится, обеднеет, заболеет, все ее бросят, и вот она позвонит, а лучше ножками придет к нему, и скажет, что ей больше не к кому обратиться, и чтоб он помог ей хоть чуточку. На лекарство. Или просто на батон хлеба и пакет молока.
А он, обливаясь слезами любви и сострадания, кусая губы, сквозь тьму в глазах и боль в груди – он скажет ей: «Нет!»
И вы знаете, эта мечта тоже сбылась. Почти.
Она действительно разорилась, ее судили, она едва избежала тюрьмы, она заболела, она совсем одна, живет в крохотной квартирке на краю города – а он стоит у ее дверей и умоляет, чтоб она взяла сумку продуктов и немножко денег.
чай в буфете перед сномФизик и стажер
Он увидел ее в гостиничном буфете, поздним вечером. Он приехал на «Сапсане» в двадцать три пятнадцать, она тоже. Перед сном захотелось чаю. В буфете никого не было, только они вдвоем.
Он не удержался и сказал:
«Вы удивительно красивы. А еще удивительнее, что вы работаете рядовым сотрудником рядовой фирмы. Мотаетесь по командировкам. Сегодня Питер, через неделю Нижний, и вот так – годами. Только не говорите, что вам это нравится.
Вы, конечно, поняли, к чему я веду. Нет? Ну, не притворяйтесь. Все-то вы прекрасно поняли. Такая красивая женщина могла бы украсить жизнь самого лучшего мужчины. Замечательного. Великолепного.
Не просто могла бы – а должна!
Почему должна? А потому что красивых женщин и замечательных мужчин – мало. Это какое-то вымирающее племя. Поэтому красивые женщины и замечательные мужчины должны заключать браки только между собой. Чтобы сохранить племя великолепных.
Я могу вам посодействовать. Могу познакомить вас с богатым, влиятельным и совсем не старым мужчиной. Из того круга, куда вам вход закрыт. А я открою вам эту дверцу.
Я понимаю, у вас есть муж, и вы, разумеется, его любите… Кстати, а почему “разумеется”? Ничего такого вовсе не разумеется! Я был женат два раза, и жены меня не любили. Обе! Любить мужа не обязательно. И уж тем более любовь не должна мешать жить и достигать счастья. Иначе это не любовь, а кандалы.
Почему я хочу вам помочь? Да просто так. Горько смотреть, как музыкант калечит пальцы на лесоповале.
Ну, и немножко денег. Комиссионные. О подробностях договоримся позже».
– Зачем тянуть? – ответила она. – Договариваться, так сразу и обо всем.
Они поднялись в его номер.
– Кто же мой будущий муж? – спросила она.
– Для начала любовник, – поправил он. – Потом друг, бойфренд… Остальное зависит от вас. Я же не могу ему приказать!
– Понятно. Ну, и кто же он?
– Один очень лакомый вдовец. Даже два! Но…
– Что – «но»?
– Но я же не могу продавать кота в мешке, – вздохнул он.
– Ясно, – серьезно сказала она. – Хотите со мной переспать на пробу, да?
– Фу! – он вскочил с кресла и замахал руками. – Вы что?! Нет, нет! Просто я должен посмотреть на вашу фигуру.
– Ясно, – она кивнула, быстро разделась, встала перед ним.
Он обошел ее вокруг. Отошел на три шага, оглядел с головы до пят. Долго молчал. Потом вздохнул:
– Увы, увы… Простите. К сожалению, нестандарт. Плохое смыкание икр. Коленки так себе. И еще трохантер, ну, в смысле, вот этот выступ на бедре…
– Это вы меня простите, – сказала она, голая садясь на диван. – Оставила вас без заработка. Были бы у меня правильные икры, получили бы вы свои комиссионные… А так только время потратили. Вы, наверное, очень одинокий?
– С чего вы взяли?
– Вы же сами сказали, что были женаты два раза, и жены вас не любили. Вы хороший человек. Давайте я вас познакомлю с хорошей женщиной. Вам сколько? Пятьдесят уже было года три назад? Вот. А ей сорок семь. Симпатичная. Хозяйка небольшого бизнеса. Образованная, кандидат наук. Сын уже взрослый, женат, живет за границей. Разве плохо? И никаких комиссионных! Но она – очень темпераментная женщина.
– В сорок семь?
– Ого! – сказала она. – Ой-ой-ой! Она мне полностью доверяет. Так что мне придется вас попробовать. Если вы хотите, конечно. То есть если хотите познакомиться с симпатичной богатой одинокой женщиной с целью брака и семьи. А если вы стесняетесь…
Она встала, голая прошла к вешалке, открыла сумку, достала прозрачный пакетик с чем-то черным.
– Маска от света, в «Сапсане» раздают, – сказала она.
Села на диван, надела на глаза маску, зацепила резинки за уши.
– Вот. Я ничего не вижу. Не стесняйтесь, раздевайтесь.
Прошла минута, наверное.
– Ладно, – сказал он. – Хватит. Я тебя сразу узнал, между прочим.
– Я так и поняла. И я вас сразу узнала, Сергей Михалыч.
– Что? – прошептал он.
– Вы у нас физику вели в седьмом и восьмом. А в девятом вас выгнали из-за Светки Арцеуловой. В вас все были влюблены, и я тоже. Ух, Сережа, как я мечтала, как я мечтала…
– Да никакой я не физик! – заорал он. – И не Сережа! Я Коля! То есть Ливенский Николай Данилович, главный редактор журнала «Профит». Бывший, бывший редактор! Давно это было.
– Точно? – спросила она, сняв маску и глядя на него.
– Клянусь, – сказал он.
– А кто тогда я, по-вашему? – спросила она.
– Вера Назарова, стажер в отделе городских новостей, – сказал он.
– Я оденусь, пожалуй, – сказала она. – Извините.
– Это вы извините, – сказал он. – Вы правда очень красивая, а про нестандарт я все наврал, конечно.
– Конечно, – сказала она. – Но это уже неважно.
– Я понимаю, – сказал он. – Хотя жаль.
– Мне тоже, – сказала она.
нечто о счастьеХороший день в конце июня
Это был хороший день. Сергея Ефимовича вновь утвердили генеральным директором “FWS Trade Russia & CIS” на очередной пятилетний срок. Хотя ему было уже пятьдесят два, а политика корпорации была – всемерно продвигать молодежь. Но проголосовали единогласно. Даже этот злобный юноша, член совета директоров от миноритариев. Сергей Ефимович считал его своим главным врагом, а тот встал и выступил с позитивной и отчасти трогательной речью – что-то типа: люди, которых я представляю, безусловно доверяют… С ума сойти.
Сергей Ефимович ехал домой – в смысле, в свой загородный коттедж. Ехать было недалеко, но ползли во всегдашней пробке, хотя был понедельник. Сквозь чуть затененное окно видно было, как жарко на улице. По тротуару шли усталые потные люди. На заднем сиденье «Ауди-А8» было удобно и прохладно. От водителя пахло хорошим одеколоном.
Сергей Ефимович достал из портфеля айпад, посмотрел личную почту. Ничего, кроме двух поспешных поздравлений. Потом открыл свой ЖЖ. Сергей Ефимович вел блог, где публиковал свои размышления и советы по вопросам фондового рынка, а также разные забавные истории из мира денег. У него было тринадцать тысяч подписчиков, больше, чем у иной газеты, и ему это нравилось. Просто экономический гуру! Он сделал коротенький пост: что его только что вновь утвердили управлять FWS в России. Закрыл айпад, выглянул в окно – а там и пробка рассосалась, и уже выехали за МКАД.
На ужин была паровая котлетка с каким-то воздушным гарниром и фруктовый мусс. Они с Ириной Николаевной выпили по глотку красного – в честь такого приятного события. Было уже восемь вечера. Хотелось посидеть на террасе, но приехала Наташа, машинистка: Сергей Ефимович диктовал книгу. Самому писать было лень, а в одиночестве говорить на диктофон – не получалось. А с Наташей выходило что-то вроде диалога, хотя она никаких вопросов не задавала, а только кивала или, наоборот, поднимала брови.
Итак, Сергей Ефимович, переодевшись в джинсы и тонкий, но очень просторный хлопковый свитер, полулежал на диване в нижней гостиной, а Наташа со своим макбуком сидела в кресле напротив. Сергей Ефимович видел, что она в него безумно влюблена и что она чудо как хороша, но он наслаждался сознанием того, что ему все это неинтересно, ибо он влюблен в свою жену Ирину Николаевну, которая в свои сорок шесть была прекрасней всех.
Поработали часа два с половиной.
Он проводил Наташу. Поднялся на второй этаж. Уже почти одиннадцать. Он заглянул в спальню. Ирина Николаевна уже была в постели, что-то читала. Сергей Ефимович пошел в ванную, разделся, долго смотрел на себя в зеркало и удивлялся, какой он подтянутый и даже мускулистый.
Принял душ. Вытерся. Вытирая ноги, вспомнил, как педикюрша говорила: «Ох, у вас пятки, как у девочки». Смазал пятки кремом. Подрыгал ногами, чтоб крем впитался. Было уже половина двенадцатого.
– Ты меня ждешь? – спросил он в темноте, увидев, как Ирина Николаевна выпрастывает руки из-под одеяла.
– Я тебя всегда жду, – она обняла его ласково и сильно.