Потому что ей очень хотелось попасть в компанию, где гуляли ее сестрички. Там главным парнем был молодой художник Паша, волосатый и небритый, в мятом свитере и бутсах на босу ногу. Он Зое почти каждую ночь снился, так что по утрам от ее подушки пахло масляными красками. Но сестры смеялись над Зоей и не брали ее с собой.
Вот она уже школу закончила, поступила в институт, сестры уже по два раза развестись успели, а дома все то же: строгий папа товарищ Ложкин, и мачеха под его дуду пляшет: «Зоюшка у нас краса семьи, вымой головку, завтра экзамен».
А завтра, кстати, у художника Паши день рождения. Сестры туда идут, но Зою не берут: «У тебя и одежды-то нормальной нет! Сиди, учи уроки, целка!»
Сидит Зоя, горько плачет. Вдруг входит фея. Взмахнула рукавом, платье превратилось в свитер, колготки в рваные джинсы, а парчовые туфельки – в разношенные кеды.
Дальше все как в сказке было: Паша только с ней одной танцевал и обнимался, а потом сестры рассказывали: «Там одна такая телка была, Пашка на нее конкретно запал, но потом она вдруг свинтила, он даже нажрался со злости».
Так она три раза ходила, и в последний раз художник Паша уже крепко ухватил ее за ногу, но она выдралась, хотя оставила левую кеду у него в руках. Паша заткнул кеду за пояс и поклялся, что хозяйку найдет и трахнет.
Все думали, что он просто так говорит. Но он на полном серьезе присматривался к проходящим мимо ножкам.
Однажды идет Зоя Ложкина из института, а Паша навстречу, в тоске ее левую кеду на шнурке вертит.
Зоя говорит:
– Молодой человек, а это случайно у вас не моя туфелька?
– Гы! – говорит Паша. – Ты-то здесь при чем, отличница?
А Зоя вытащила из портфеля правую кеду и ему протянула. Он сразу все понял, обнял ее и закружил. И повел к себе. Потом они поженились.
Тут приватизация и реформа. Предприятие «Ураган» ликвидировали, товарищ Ложкин из важной номенклатуры стал скромным пенсионером, членом КПРФ. Мачеха уехала в Израиль к своей двоюродной (а ведь скрывала, скрывала!).
Но зато художник Паша стал богатый и знаменитый.
Добрая Зоя простила своих злых сестер и выдала их замуж за преуспевающих галеристов.
спасибо, гуппи, спасибо, рыбкаДругая сказка
Миша Попов сначала долго стоял на трамвайной остановке, но потом решил идти до метро пешком. Улица была длинная и темная – сплошные старые фабрики, переделанные под офисы.
Вдруг видит: на асфальте пакет с водой, а в нем рыбка типа гуппи. Наверное, ребенок нес из зоомагазина и уронил. Миша поднял пакет, а рыбка гуппи ему говорит:
– Выпусти меня, братец. Видишь, сточный люк? Мы, гуппи, живем в канализации в диких количествах. Какой-то козел парочку спустил в унитаз, мы там развелись и живем.
Миша говорит:
– Ага! Три желания!
Рыбка гуппи говорит:
– Только подумай хорошо.
Миша думает: «Миллиард? Опасно. Миллион – мало. Десять-двадцать самый раз. И жить в культурной стране. Ну и, сами понимаете». И говорит:
– Пятнадцать лимонов баксов. Дом в Лондоне. Жена модель. Окей?
– Окей, – сказала рыбка гуппи. – Выпускай. У нас без обмана.
Миша с трудом сдвинул крышку люка. Вылил туда воду вместе с рыбкой. И почувствовал запах нездешних духов.
Обернулся.
На тротуаре стоит роскошный кожаный чемодан. На нем сидит девушка в платье на тонких лямочках, почти что голенькая. В руках у нее связка ключей.
Девушка целует Мишу в щеку и говорит:
– Honey! I am tired! Let’s go home! – и трясет ключами.
Надо бы в аэропорт, и с концами. Но загранпаспорта нет. А если б даже был, все равно нет визы. Домой такую не повезешь. В гостиницу? Милое дело, но денег нет. Даже на такси нет. Миша согнал девушку с чемодана. Замок не открывается. Взял у нее ключи, нашел маленький. Вроде подходит. Засунул руку – брикеты в пластике. Хрен расковыряешь. Но все-таки сумел, ключом поддел. Вытащил пачку.
Тут машина остановилась, черный-смуглый какой-то бомбила:
– Куда ехать? – а сам глазами шныряет.
– Не надо, спасибо! – Миша забоялся. А тот говорит:
– Эх, жена у тебя красивая, прямо завидно.
– Езжай давай! – крикнул Миша и пробурчал вслед: – Понаехали, понимаешь.
Холодно стало. Девушка достает из сумочки мобильник и говорит:
– Honey, I’ll call my financial manager!
Этот менеджер быстро приехал на хитрой такой иномарке, спортивное купе. Сам за рулем, девушка рядом, чемодан едва впихнули, а для Миши места нет.
Он крепко пожал Мише руку. Объяснил по-английски, что ему позвонят. Со временем, как все уладится. Девушка чмокнула Мишу. Миша поцеловал ее в губы, в полный засос.
– O, honey… – сладко проныла она.
Захлопнула дверцу. Уехали.
Миша нагнулся и заглянул в люк. Там в глубине кишели рыбки гуппи.
– Как кильки, честное слово! – засмеялся Миша.
Потом нащупал в кармане пачку денег. Десять штук баксов. Сумма! Перепрятал в плавки и пошагал к метро.
в соседнем маленьком городеЭдик Царёв
Одна молодая беременная женщина пошла на рынок, и там к ней пристала цыганка. Посмотрела ее руку и прямо закричала: «У тебя родится сын, он отца своего убьет, а дальше вообще говорить страшно».
Женщина мужу ничего не сказала. Но когда у нее родился ребенок, тут же оформила отказ, тем более что была объективная причина: пяточки кривые, возможный признак тяжелой генетической патологии. Она мужу объяснила: врачи сказали, что такие дети до двух лет обычно не доживают; горе, конечно, но лучше уж сразу.
А мальчика усыновила богатая бездетная парочка, Царёвы. Так что этот Эдик – они его так назвали – ни в чем отказа не знал, гонял на машине и занимался борьбой самбо. Он, кстати, оказался совсем здоровый, только пятки кривые. Вот один раз он пошел на пляж, сидит, кроссовки скинул. А рядом цыганка проходила. Увидела его пятки и сказала: «Ой, парень, несчастная судьба твоя, ты отца своего убьешь, а дальше даже говорить не хочу».
Эдик перепугался на полном серьезе. Пришел домой, написал записку: «Дорогие мама-папа, надоело сидеть на шее, хочу начать самостоятельную жизнь».
Сел в машину и помчался куда глаза. Вечер был, он устал и понервничал, и въехал в какой-то «жигуль», спихнул его под откос. Даже не посмотрел, дальше поехал.
Приехал в другой город, устроился охранником. В армии отслужил. Вернулся – пошел в школу милиции. У них там была преподавательница по гражданскому праву. Красивая женщина, хотя сильно старше его. Но он очень в нее влюбился, и вообще привык добиваться поставленной цели. Они поженились. Ребенок сразу родился.
Вот он школу милиции закончил, стал оперативным работником. И начальство дало ему на пробу одно старое нераскрытое дело, про смерть одного гражданина в результате ДТП, где виновник скрылся с места происшествия. Эдик был въедливый. Ну и понял по всем уликам, что это он и был тот самый виновник. Прямо хоть пиши явку с повинной.
Вышел Эдик покурить на крыльцо райотдела милиции, а тут цыганку ведут, на рынке поймали. Она его видит и кричит: «Эй, кривая пятка!»
Эдик сразу в машину прыг и в тот городок, где его родители жили – ну, в смысле эти самые Царёвы. Ворвался: «Скажите правду, ваш я сын или нет?» Они сознались.
Тогда он назад, домой. Там жена волнуется – первый час ночи. Он ее спрашивает: «А вот скажи, где твой первый муж?» Она отвечает: «Да я ж тебе сто раз говорила: погиб в результате ДТП, какой-то подлец его сбил и скрылся с места происшествия».
Эдик помолчал и говорит:
– Да, мама. Я подлец. Но я не нарочно.
есть многое на свете, что и неПринцесса Галя
Полина Ивановна была помощницей у Даниловых. Не домработницей, а своим человеком, советчиком, почти что управляющей. Данилов был очень крупный деятель, а мадам с ней задушевно обсуждала разные дела: квартира-дача, гости-поездки, расходы-покупки. Но Полина Ивановна знала дистанцию и не обижалась, что мадам зовет ее Полечка, а она к мадам обращается Галина Сергеевна.
У Даниловых была дочка Галя. Назвали в честь мамы. Единственная, любимая, балованная. Настоящая принцесса. Правда, крупная такая, полноватая, но ей даже шло.
У Полины Ивановны было двое детей, Лариса и Феликс.
Лариса и Галя были лучшие подруги, а с Феликсом у Гали был подростковый роман. Но Полина Ивановна надеялась, что они обязательно поженятся, и она на свадьбе скажет Галине Сергеевне – поздравляю тебя, Галочка!
Но когда Галя была на учебе в Германии, Галина Сергеевна скоропостижно скончалась. А Данилов буквально через два месяца женился на ее сестре, Клавдии Сергеевне. Полина Ивановна осталась на своем месте, и теперь новая мадам задушевно называла ее Полечкой.
Тут Галя из Германии примчалась. Злая, как сто чертей. Сразу при новой жене отцу скандал закатила: «Вот эти самые туфли мама тебе покупала, постеснялся бы!» Забрала себе в голову, что ее мать убили. Клавдия Сергеевна, родная сестра, и убила. Чтоб за папу ее замуж выйти.
И вообще стала странная. Ходит по всему дому с книжкой под мышкой, бормочет, пальцами водит, натыкается на людей. Однажды наткнулась на Полину Ивановну, схватила за шиворот: «Убить тебя, старая сука, или побить?» – и как швырнет ее на пол. Перелом шейки бедра и сотрясение мозга.
Феликсу неизвестно зачем надавала по морде и сказала, что все, ту-ту, поезд ушел. Мальчик страшно переживал. Пошел купаться и не выплыл.
Лариса ей говорит: «За что ты моего брата?» А Галя отвечает: «Дура ты, я его так любила, как сто миллионов сестренок не поймут, пошли лучше на мотоциклах погоняемся». Дело было на даче, у Гали в гараже стояли две «Хонды», а все гости Даниловых в саду чай пили. Дача у них была – настоящий дворец: газоны, дорожки, беседки.
Девушки вокруг газона прокатились на заднем колесе, гости даже похлопали, а потом Галя разогналась и как врежется в стол, где отец с мачехой сидели. Оба сразу насмерть, а она рванула из ворот на шоссе. Лариса за ней, пыталась догнать, обе выскочили на встречную, а там фура летела.