у, а потом аккуратно спрятала коробку с остальными вещами Анны под кровать, подальше от чужих глаз. Я не хотела, чтобы другие люди – даже родители – касались ее вещей. Их и так трогали слишком многие.
Глава 30
Обычно, когда я садилась в автобус, Сара приветствовала меня только кивком и больше никак не реагировала. Сара была не из числа жаворонков. Но на следующий день, как только я уселась рядом, Сара скинула наушники и разразилась жалобами на уроки вождения. Похоже, она долго копила свое возмущение по этому поводу, и я оказалась тем счастливчиком, которому предстояло это выслушать. Мне оставалось только переждать.
– Закончила? – спросила я, когда наконец повисла пауза.
– Ненадолго, – сказала она. – Но, если я провалю тест, нас ждет новый раунд, обещаю тебе. И если преподаватель снова скажет мне, что я очень «милая», когда нервничаю, то я что-нибудь с ним сделаю и в итоге окажусь в тюрьме, а тебе придется протащить мне пилу в пироге.
– Заметано. Как бы там ни было, я хотела спросить, у тебя и правда есть какой-то знакомый мастер по телефонам?
– Ага. Точнее говоря, знакомая. – Она помолчала, раздумывая. – А может, будучи феминисткой, я должна говорить «мастерица»?
– Она знает свое дело?
– Ага. Раньше я относила телефон в сервис, где покупала, но они всегда предлагают купить новый вместо того, чтобы ремонтировать старый, – почему-то обычно оказывается, что гарантия не покрывает ни одну из моих поломок, – но Моне удается поддерживать его в рабочем состоянии годами.
– Моне? Это Мона Эддл твоя мастерица по телефонам?
– Ага.
– Как так вышло?
Сара посмотрела на меня, подняв брови:
– Видишь ли, я не уверена на сто процентов, что именно тебя удивляет. Ты не веришь, что она способна чинить чужие телефоны, или не понимаешь, что общего у такой, как Мона, с таким человеком, как я?
Я обдумала эти два варианта. Честно говоря, меня удивляло и то и другое.
Сара рассмеялась:
– Слушай, тебе нужно поработать над умением держать лицо. Втайне Мона – настоящий ботан. Ну на самом деле это даже не секрет – просто за фасадом, за локонами и формой чирлидера, скрывается нечто большее. Она всегда занимает призовые места на научных ярмарках, хотя, наверное, некоторые думают, что она попала на углубленные занятия по биологии по ошибке или вроде того.
– А почему она тебе помогает?
– Когда-то мы были подругами, а потом она стала популярной в средней школе и перестала со мной общаться, – сказала Сара. – Позже она стала чувствовать вину из-за этого и попыталась восстановить отношения, но мне было уже все равно… Теперь я просто обращаюсь к ней, когда нужно решить какую-то проблему, и она помогает мне. Думаю, это избавляет ее от мук совести.
– Как думаешь, она сможет сделать кое-что для меня?
Сара пожала плечами:
– Может. Но, честно говоря, она сердится, когда я обращаюсь к ней с мелочами. Если поломка совсем простая, лучше сама поищи ответ в интернете. Ей больше всего нравится, когда я подкидываю ей сложные задачки.
– Моя довольно сложная. Я даже думаю, что у нее ничего не выйдет.
Сара улыбнулась:
– Именно так ей и скажи. Это ее с ума сведет. А я тем временем спрошу ее насчет своего телефона – он по-прежнему что-то не в себе. – Она помолчала. – О, и еще, хотя ты и так вряд ли бы стала это делать, но вот тебе ценный совет: не упоминай при ней Брайана.
– Почему?
– Потому что они расстались прошлой весной и для нее это по-прежнему ужасно больной вопрос. И это говорю я как человек, который часто подшучивает над ней: не упоминай Брайана. Я уже совершила эту ошибку, и, если это случится снова, она решит, что я тебя подговорила.
– Ладно, – сказала я.
И я действительно не собиралась упоминать Брайана. Но я не могла перестать думать о том, как Мона торопливо прошла мимо него во время учебной тревоги, и о том, как она сидела на крыше. Не могла перестать ломать голову над тем, что же между ними произошло.
Возможно, я боялась, что ты не поймешь меня, поэтому ничего тебе не рассказала. Хотя это всего лишь оправдание. Возможно, я боялась, что, заговорив, я не смогу произнести правду вслух и мои слова растворятся в воздухе. Что я не способна объяснить, почему не смогла остановиться. А я должна была остановиться. Но не могла. Нас неотвратимо тянуло друг к другу.
Это оправдание. Это правда. Я по-прежнему не могу объяснить, как оба утверждения могут быть верны одновременно.
Глава 31
Позже Сара написала мне, что Мона сможет встретиться с нами в компьютерном классе во время обеда. Когда мы пришли, она уже была там. Ожидая, пока она закончит свои дела за компьютером, я засмотрелась на ее волосы. Обычно я не интересовалась прическами, но надо признаться, что волосы Моны были настоящим произведением искусства – каждый локон словно жил своей жизнью.
– Она не даст тебе их подергать, если ты сейчас об этом думаешь. Однажды я попробовала, и она была не в восторге.
Я резко подняла взгляд и увидела, что Сара улыбается мне со своего места за компьютерным столом. Она откинулась назад так сильно, что стул под ней едва не опрокинулся, качаясь на задних ножках.
Я покраснела:
– Я вовсе об этом не думала. Я бы никогда…
Мона покачала головой:
– Все нормально. Я понимаю. – Она укоризненно посмотрела на Сару. – Сара просто тебя подначивает. Она любит проделывать такое с другими.
Сара склонила голову, изображая испуг:
– О нет, это что, наезд на мои социальные навыки? Мне стоит пересмотреть свое поведение, чтобы стать частью вашей идиотской девичьей шайки?
Мона закатила глаза, а потом напечатала еще несколько слов и нажала на enter.
– Ладно, я закончила, – сказала она. – И мы команда, а не шайка. Знаешь, поубавить сарказма было бы неплохо, если ты собираешься попросить меня об услуге.
Я начала расслабляться. Я волновалась перед этой встречей, ожидая, что мне будет неловко разговаривать с Моной. Но эта Мона полностью отличалась как от той девочки на крыше, так и от той Моны, которая общалась с Лорен и Бет. Она была непринужденной и уверенной, как будто с легкостью вернулась к продолжению разговора, который они с Сарой вели уже давно.
– Об услуге? – спросила Сара, широко раскрыв невинные глаза. – Ничего такого и в мыслях не было. Конечно, если тебе скучно, у меня есть кое-что для тебя. И у Джесс тоже, наверное, кое-что есть, если ты это осилишь.
– О, большое спасибо. И что ты мне принесла на этот раз?
– Ну, если ты так настаиваешь… Мой телефон ведет себя как-то странно.
Мона скептически посмотрела на нее:
– Странно? Ты пробовала выключить его и снова включить?
– Ага, раз десять. Ты мне это надежно вдолбила. Теперь я даже с тостером так поступаю, когда в нем хлеб начинает подгорать. Выключить, подождать десять секунд, снова включить. Я уже на автомате это делаю.
– И с тостером помогает?
– Иногда.
– Что ж, продолжай в том же духе. Ты скачиваешь все обновления на телефон, как я тебя учила?
– Да. – Сара помолчала. – Ну, большую часть.
Мона вздохнула:
– Так, и что с ним такого странного?
– Он едва держит заряд. Полностью разряжается часа за два. Я начала постоянно таскать с собой зарядку, но конкуренция за розетки у нас суровая.
Мона вытянула руку в ожидании:
– Давай.
Сара вытащила телефон из кармана, и Мона нахмурилась, протянув к нему руку. Потом она повернулась ко мне:
– А ты что мне принесла? Надеюсь, что-то посерьезнее, чем этот кусок хлама.
Я расстегнула сумку, аккуратно вытащила полиэтиленовый пакетик на молнии, в котором был телефон Анны, и протянула ей.
– Ух ты! – сказала она, вскинув брови, и повернула пакетик к себе с выражением благоговения на лице. – Вот это я понимаю сломано.
Сара улыбнулась:
– Рада, что мы принесли тебе что-то, что заслуживает твоих усилий.
Мона открыла пакетик, вытащила телефон и рассмотрела его более внимательно.
– Так что ты с ним сделала?
– Ничего, – сказала я. – Ну то есть он не… технически это не мой телефон.
Сара нахмурилась:
– Погоди, тогда чей… – Она умолкла на полуслове.
Мона посмотрела на Сару, а потом снова на меня.
– Анны? – мягко спросила она.
Я кивнула. Мона собралась положить его на место.
– Прости, я не знаю, хорошая ли это идея. К тому же для меня это просто хобби, а этот телефон… не знаю, сможет ли хоть кто-нибудь что-то из него извлечь.
– Может, попробуешь?
– Могу, но… – Она покачала головой. – Слушай, я знаю, что она была твоей сестрой…
– Она была не просто моей сестрой, мы были близняшками.
Я крепко зажмурилась, смутившись слез, внезапно наполнивших глаза. «Не плачь, – подумала я. – Просто забери телефон и уходи отсюда. Это была плохая идея. Телефон явно не восстановить, и там все равно не найдется ничего ценного».
– Ладно, – тихо произнесла Мона. – Извини. Я… просто телефоны – это действительно личное. Но я понимаю, что тут все по-другому, особенно с учетом того…
«Особенно с учетом того, что Анна никогда не вернется».
– …что вы были близняшками, – смущенно закончила она.
– Спасибо, – сказала я, крепко ущипнув себя за руку, чтобы сдержать слезы.
– Думаешь, у тебя получится его починить? – спросила Сара.
– Не знаю, – ответила Мона. – Я хотела бы попытаться. Но раньше никогда не имела дела с таким разбитым телефоном. На практике.
Она посмотрела на телефон. А потом тихо произнесла – так тихо, что я едва расслышала ее и даже не была уверена, что она спросила это вслух:
– Два этажа, верно?
Я кивнула. Два этажа и вес моей сестры-близняшки. «Вот так выглядел бы твой телефон, – подумала я, – если бы ты прыгнула». А когда я снова подняла взгляд на Мону, она осторожно водила пальцами по разбитому экрану, и мне показалось, будто она думает о том же.
Мы все с минуту помолчали. Потом Мона сжала телефон в ладони и решительно мне кивнула: