о про токсикологию.
Женщина, которая ответила на мой звонок в токсикологическую лабораторию, была явно не рада меня слышать.
– Мы не можем предоставлять никакую информацию по телефону. Вам нужно сделать запрос на отчет, – произнесла она, делая паузы между словами. Она явно жевала жвачку, одновременно разговаривая. – Это можно сделать онлайн.
– Я уже запросила отчет. Он лежит прямо передо мной, – пояснила я. – Но у меня возник вопрос в связи с ним.
Она вздохнула:
– Если у вас уже есть отчет, вся нужная информация должна быть в нем.
– Да. Должна быть. Но мне кажется, что могла произойти ошибка.
– Это маловероятно, – сказала она. – У нас тут все по последнему слову техники.
– Не сомневаюсь, но дело не в том, что данные неправильные. Дело в том, что их вообще нет в отчете.
Она вздохнула еще раз, уже громче:
– Знаете что? Я переведу вас на доктора Трэверс. Уверена, она сможет ответить на все ваши вопросы.
Прежде чем я успела что-то сказать, заиграла музыка. Через несколько минут она выключилась, и в трубке зазвучал торопливый, несколько монотонный голос:
– Это доктор Трэверс. Как я поняла, у вас вопрос, связанный с одним из наших отчетов.
– Да, у меня…
– Не могли бы вы сообщить имя человека, отчет о вскрытии которого вас интересует?
– Анна Каттер.
– Минутку, я найду его в нашей системе.
До меня донесся едва слышный стук клавиш. За ним последовала пауза.
– Повторите, пожалуйста, фамилию по буквам.
– Хорошо, К – А – Т – Т – Е – Р.
– Ничего не находится. Когда проводился анализ?
Я попыталась посчитать:
– Вероятно, в начале декабря.
– Ясно, тогда возможно, что его еще не загрузили в нашу систему.
Я покачала головой, на мгновение забыв, что она не видит меня. Потому что мои родители рассказали мне об этом несколько недель назад, причем явно не сразу после того, как сами об этом узнали.
– О, он должен был быть обработан примерно месяц назад.
– Ну, это совершенно невозможно, – ответила она.
– Почему нет?
– Потому что у нас тут завал. Мы только на прошлой неделе начали разбираться с отчетами о токсикологических анализах с последней недели декабря. Знаете, это совсем не как в сериалах. На обработку подобных отчетов уходит много времени.
– Но нам сказали… – возразила я. – Моим… мне сказали, что результаты уже есть.
– Наверное, вы не так поняли, – сказала она. – Или вам что-то не так сформулировали.
Она говорила уверенно, словно в этом не было ничего удивительного. Я редко чего-то не понимала в этой жизни, и сейчас явно был не тот случай. На этот раз я была очень внимательна.
После того как я отправила ему фото, он ничего не ответил и не упомянул о нем, когда мы увиделись в следующий раз. Какая-то часть меня наивно надеялась, что он его удалил или оно ему так и не дошло – просто растворилось в воздухе где-то по пути.
Глава 50
Вы должны мне кое-что объяснить, – сказала я.
Начальник полиции поднял взгляд от своих бумаг, занеся ручку над формой, которую заполнял. Он посмотрел на меня, а потом на офицера, стоявшего у меня за спиной. Потом он медленно опустил ручку и положил ее рядом с фотографией в рамке, стоявшей на столе.
– Что происходит? – спросил он, обращаясь не ко мне, а к полицейскому.
– Извините, – ответил тот. – Она потребовала встречи с вами, а потом, когда я попросил ее подождать минуту, просто ворвалась внутрь.
«Потребовала – сильно сказано, – подумала я. – Скорее попросила вежливо, но настойчиво. А вот ворвалась – это, пожалуй, довольно точная характеристика».
– Это касается дела моей сестры, – объяснила я начальнику полиции, не обращая внимания на офицера. – Вы же его ведете, верно? Вы звонили моим родителям насчет токсикологического анализа?
Шеф полиции кивнул.
– Звонил, верно. – Он обратился к офицеру: – Все в порядке. Я с ней поговорю.
– Извините, – повторил тот. – Она буквально прорвалась мимо меня. Я не мог ее остановить.
Начальник полиции поднял брови.
– Думаю, вы килограммов на сорок тяжелее нее, – сказал он. – Так что она не настолько неудержима, как вам кажется.
– Да, сэр, – ответил полицейский, краснея. – Мне оставить дверь открытой или закрыть?
– Лучше закройте, – ответил шеф полиции.
После того как дверь затворилась, он повернулся ко мне:
– Офицер Герон упоминала, что ты заходила несколько недель назад. Она переживала, что расстроила тебя.
– Я хочу поговорить о другом.
Он наклонил голову:
– Мне показалось, ты упомянула свою сестру и токсикологический анализ. Разве ты разговаривала с офицером Герон не об этом?
– Да, но у меня другой вопрос.
– Ладно, – сказал он, откинулся в своем кресле и скрестил руки на груди. – Может быть, тогда расскажешь мне, в чем дело?
– Анне не делали токсикологический анализ.
– Что ты имеешь в виду?
– Я запросила отчет о ее вскрытии, и там не было ничего о токсикологии. Я позвонила, и у них тоже не нашлось никаких данных.
– Ты запросила отчет о вскрытии своей сестры?
Вопрос прозвучал неожиданно серьезно. Он тяжело повис между нами, и я вспомнила, как мне пришлось подделать почерк отца и его подпись, чтобы сделать запрос.
– Ну то есть мой папа запросил его. Потому что я его попросила, – торопливо пояснила я, стараясь побыстрее проскочить момент с подделкой подписи. – Дело в том, что там не было ничего по токсикологии. Но родители сказали мне, что анализы показали алкоголь у нее в крови. Может, вы просто посмотрели не в тот отчет? Или вам прислали данные другого человека? Или родители что-то перепутали, а вы сделали вывод на основании тех бутылок в ее комнате?
Я заставила себя остановиться и подождать, давая ему возможность ответить.
Сначала он ничего не сказал. Только посмотрел на меня. Потом глубоко вдохнул, наклонился вперед, перегнувшись через край стола, и положил руки перед собой, словно судья, оглашающий приговор.
– Твои родители знают, что ты здесь?
– Какое это имеет значение? – ответила я. – Мне нужно, чтобы вы проверили данные Анны. Я хочу убедиться, что отчет по токсикологии существует и действительно принадлежит ей.
– Это был несчастный случай, – медленно проговорил он. – Ужасный, трагический несчастный случай. Я понимаю, почему ты так расстроена, почему ты ищешь какой-то подвох, какую-то загадку, которую ты смогла бы разгадать. Но ты ничего не можешь сделать, и даже я ничего не могу сделать – мы не изменим случившееся. И я не уверен, насколько правильно то, что ты сейчас делаешь.
– Я не пытаюсь изменить случившееся. Я пытаюсь понять, что именно случилось. Потому что, если у нее в крови был алкоголь, значит, она выходила из дома той ночью и встречалась с кем-то.
Он посмотрел на меня пустым взглядом.
– Допустим, – произнес он. – Получается, она упала, когда возвращалась откуда-то?
– Именно, – сказала я. – Может быть. Не знаю. Возможно, она упала даже где-то еще.
– Где-то еще?
– Я точно не знаю.
Он покачал головой:
– Прости, но я не думаю, что подобное могло случиться. Даже если она упала, когда забиралась обратно в дом, это ничего не меняет. Я думаю, твои родители не знают, что ты здесь, и мне кажется, что твой папа не запрашивал отчет о вскрытии. Полагаю, мне стоит позвонить твоим родителям, чтобы они забрали тебя домой.
Он потянулся к телефону, стоявшему у него на столе.
– Не надо, – быстро сказала я, вспомнив, как они смотрели на меня, сидя за обеденным столом, когда я безуспешно пыталась объяснить им насчет тех бутылок. Вспомнила миссис Хайес и ее заметки. – Пожалуйста. Они… я не хочу их расстраивать.
Он помедлил, занеся руку над телефоном. Потом снова опустил ее на стол.
– Ладно, – согласился он. – Я не хочу усложнять жизнь тебе и твоим родителям. Вам и так тяжело пришлось, я понимаю.
– Спасибо вам. – Я помолчала, вспомнив про отчет о вскрытии и про звонок в токсикологическую лабораторию. – А вы сами можете проверить отчет?
Он долго смотрел на меня молча. Мне подумалось, что он, быть может, считает до десяти.
– Слушай, – сказал он. – У меня скоро важная встреча, но если это для тебя важно, если ты и правда думаешь, что произошла какая-то ошибка, да, я могу проверить его позже сегодня, и если я выясню, что что-то пошло не так, то сообщу тебе и твоим родителям.
– Спасибо, – повторила я. – А если вы ничего не найдете?
– Тогда и сообщать будет нечего. А тебе, наверное, стоит принять это как знак, что лучше найти другой способ скорбеть по своей сестре. Что пора перестать подделывать письма и скрывать правду от родителей. Ты же понимаешь, все родители хотят защитить своих детей. Может, тебе стоит позволить им делать это – хотя бы сейчас. – Он бросил короткий взгляд на фотографию в рамке у себя на столе. Потом посмотрел на часы, отодвинул кресло от стола и встал. – Джесс, мне пора на встречу.
И на этом разговор был окончен. Выходя из полицейского участка, я задумалась: может быть, он прав? Может, в том, что я делаю, действительно нет никакого смысла? Это безумие, но я никак не могла выкинуть из головы тот факт, что он не дал четкого ответа ни на один мой вопрос.
Глава 51
Сидя на корточках под окном мистера Мэтьюса, я уже начала жалеть о том, что пришла сюда. Мне становилось все сложнее и сложнее напоминать себе о том, ради чего я, собственно, наблюдала за ним. Верить, что я и правда смогу что-то узнать, глядя в его окно, слушая, как он разговаривает со своей кошкой.
Два дня назад я сходила в полицейский участок и поговорила с начальником полиции. Оттуда не было никаких вестей. Сначала я надеялась, что, может, у него просто не было времени, но теперь постепенно я осознавала, что он не собирается звонить. Мой визит в полицейский участок казался мне очень глупым. Как и казалось глупым сидеть здесь, под окном у мистера Мэтьюса.