– Нет, я не входил внутрь.
– Понятно. Когда вы последний раз посещали этот дом до 4 января?
– Должно быть, около года назад.
– Угу. Так я и думал. Но разве вы не слышали, как Дайер, давая показания вчера, говорил, что старая дверь со стеклянной панелью полгода назад была заменена целиком деревянной? Если у вас имеются сомнения на этот счет, взгляните на отчет официального землемера – это одно из вещественных доказательств, – и вы увидите, что он прямо заявляет об этом. А что вы собираетесь сообщить нам теперь?
Казалось, голос свидетеля звучит из бездны.
– Возможно, дверь была открыта…
– Это все, – кратко произнес Г. М. – В завершение допроса, милорд, я предлагаю принять меры по поводу происшедшего.
Сказать, что удар был сильным, было бы слишком мягко. Реджиналд возник из небытия, чтобы подтвердить виновность Джеймса Ансуэлла, и спустя всего восемь секунд был пойман на лжесвидетельстве. Но это еще не самое важное. Впервые я увидел, как некоторые присяжные с сочувствием смотрят на обвиняемого. Слово «подтасовка» почти физически ощущалось в атмосфере. Если Г. М. и ожидал такого трюка от Реджиналда, это не уменьшало эффект.
– Вызывайте вашего следующего свидетеля, сэр Генри, – мягко произнес судья.
– Милорд, если генеральный прокурор не возражает, я бы хотел повторно вызвать одного из свидетелей Короны – всего лишь с целью опознать некоторые предметы, которые я собираюсь предъявить в качестве доказательств. Лучше всего это мог бы сделать обитатель дома, чье знакомство с этими предметами было установлено.
– У меня нет возражений, милорд, – сказал сэр Уолтер Сторм, потихоньку вытирая лоб носовым платком.
– Очень хорошо. Этот свидетель присутствует в суде?
– Да, милорд. Я бы хотел повторно вызвать Херберта Уильяма Дайера.
Мы не успели подумать о новом обороте дела, когда Дайер занял свидетельское место. Но подсудимый выпрямился, и его глаза сияли. Серьезный Дайер, одетый так же аккуратно, как вчера, хотя и менее мрачно, внимательно склонил седую голову. Тем временем Лоллипоп раскладывала на столе таинственные предметы, завернутые в коричневую бумагу. Первым делом Г. М. продемонстрировал коричневый твидовый костюм для гольфа. Мы с Эвелин посмотрели друг на друга.
– Вы когда-нибудь видели этот костюм раньше? – обратился Г. М. к свидетелю. – Передайте костюм ему.
– Да, сэр, – ответил Дайер после паузы. – Это костюм для гольфа доктора Спенсера Хьюма.
– Поскольку вызвать доктора Хьюма не представляется возможным, полагаю, вы в состоянии его опознать? Превосходно. Этот костюм вы искали в вечер убийства?
– Да.
– Загляните в правый карман пиджака. Что там находится?
– Штемпельная подушечка и две резиновые печати, – ответил Дайер, вытащив их.
– Это те подушечка и печати, которые вы искали в вечер убийства?
– Да.
– Отлично. У нас имеется еще кое-что, – небрежным тоном продолжал Г. М. – Белье из стирки и пара турецких комнатных туфель, но это, так сказать, не ваша епархия. Их сможет идентифицировать мисс Джордан. А вот это вы в состоянии опознать?
На сей раз был предъявлен большой чемодан из черной кожи с инициалами, вытисненными золотом на клапане возле ручки.
– Да, сэр, – отозвался Дайер. – Несомненно, это чемодан доктора Хьюма. По-моему, его упаковала для доктора мисс Джордан в вечер… прискорбных обстоятельств. Мисс Джордан и я забыли о нем – она впоследствии тяжело болела, а когда спросила меня, что произошло с чемоданом, я не мог вспомнить. С тех пор я его не видел.
– Да, но здесь еще одна вещь, которую вы можете идентифицировать. Взгляните на этот графин из граненого стекла. Как видите, он наполнен виски, за исключением примерно двух стаканов. Вы когда-нибудь видели его раньше?
На секунду я подумал, что Г. М. держит в руке одно из вещественных доказательств обвинения. Предъявленный им графин был неотличим от представленного Короной. Очевидно, Дайер думал так же.
– Он похож на графин, который стоял на буфете в кабинете мистера Хьюма. Совсем как тот…
– Так и было задумано. Можете вы отличить их друг от друга?
– Боюсь, что нет, сэр.
– Возьмите оба графина в руки. Можете вы поклясться, что мой графин в вашей правой руке не тот, который вы купили у Хартли на Риджент-стрит, а первый экспонат в вашей левой руке не копия из стекла худшего качества?
– Не могу, сэр.
– Вопросов больше нет.
Три человека быстро сменили друг друга на свидетельском месте, пробыв там не более пяти минут. Мистер Рирдон Хартли из фирмы «Хартли и сын» на Риджент-стрит удостоверил, что графин, который Г. М. называл «моим», был оригиналом, проданным им мистеру Хьюму, а экземпляр обвинителя – копией, которую Эйвори Хьюм приобрел в пятницу 3 января. Мистер Деннис Мортон, химик-аналитик, подтвердил, что обследовал виски в «моем» графине и обнаружил в нем сто двадцать гран брудина, производного от скополамина. Доктор Эштон Паркер, профессор прикладной криминологии Манчестерского университета, дал более подробные показания:
– Я обследовал арбалет, который, как мне сказали, принадлежал Эйвори Хьюму. В желобке в центре, очевидно предназначенном для стрелы – вот здесь, – микроскоп обнаружил чешуйки засохшей краски. Я пришел к выводу, что они стерлись с деревянного снаряда, выпущенного из арбалета, вследствие внезапного трения. Анализ показал, что краска относится к типу «Лак Икс», используемому исключительно господами Хардиган, которые продали покойному стрелу, о которой идет речь. Я сделал письменное заключение по этому поводу.
Стрела была любезно предоставлена мне инспектором Моттрамом. Микроскоп показал, что чешуйки краски облупились вдоль стержня по неровной линии.
В зубцах ворота арбалета я обнаружил фрагмент голубого пера, который сейчас перед вами. Я сравнил его со сломанным пером на конце стрелы. Два фрагмента составили целое перо, за исключением исчезнувшего маленького кусочка. У меня здесь фотографии обоих фрагментов в десятикратном увеличении. Соединения волокон пера четко видны, и у меня нет сомнений, что оба фрагмента принадлежат одному и тому же перу.
– По вашему мнению, стрелу выпустили из этого арбалета?
– По моему мнению, безусловно.
Правда, на перекрестном допросе доктор Паркер признал теоретическую возможность ошибки.
– А я признаю, милорд, – заявил Г. М. в ответ на вопрос судьи, – что пока мы не объяснили, откуда взялись этот арбалет и другие предметы, и что произошло с исчезнувшим кусочком пера. Но сейчас мы это исправим. Вызовите Уильяма Кокрана.
– А это еще кто? – шепнула Эвелин.
Г. М. уже говорил, что в суде под председательством Чокнутого Рэнкина беспорядка должно быть не больше, чем на шахматной доске, но любопытство в зале приближалось к точке кипения, и было лишь стимулировано появлением на свидетельском месте скромно одетого пожилого мужчины.
– Ваше полное имя?
– Уильям Рат Кокран.
– Какова ваша профессия, мистер Кокран?
– Я управляющий камерами хранения вокзала Пэддингтон – терминала железной дороги Грейт-Уэстерн.
– Думаю, мы все знаем процедуру, – сказал Г. М., – но я кратко ее обрисую. Если вы хотите оставить на несколько часов чемодан, сумку, пакет или еще что-нибудь, вы передаете вещь через прилавок и получаете квитанцию, позволяющую забрать ее потом. Так ведь?
– Совершенно верно.
– Вы можете назвать дату и время суток, когда вещь была передана на хранение?
– Да. Они указаны на квитанции.
– Предположим, – продолжал Г. М., – вещь оставлена, но никто не заявляет на нее права. Что происходит с ней тогда?
– Зависит от того, когда ее оставили. Если вещь пробыла у нас очень долго, ее передают в камеру, специально предназначенную для таких целей, а если ее не требуют в течение двух месяцев, то могут продать и направить выручку в благотворительные железнодорожные организации, но мы прилагаем все усилия, чтобы найти владельца.
– Кто заведует этим отделом?
– Я. Все осуществляется под моим руководством.
– 3 февраля кто-нибудь приходил в ваш офис и осведомлялся о чемодане, оставленном на определенное время и в определенную дату?
– Да. Вы, – ответил свидетель с подобием улыбки.
– Кто-то еще присутствовал при этом?
– Да, двое мужчин, которых я теперь знаю как мистера Паркера и мистера Шенкса.
– Спустя неделю после нашего визита кто-нибудь еще приходил и справлялся об этом чемодане?
– Да, мужчина, который назвался…
– Имя не имеет значения, – быстро прервал Г. М. – Это нас не касается. Вы открывали чемодан в присутствии первых трех посетителей?
– Да, и убедился, что он принадлежит одному из них, – ответил Кокран, строго глядя на Г. М. – Содержимое чемодана – весьма необычное – было описано, прежде чем чемодан открыли.
Г. М. указал на черный кожаный чемодан с инициалами Спенсера Хьюма.
– Посмотрите на него и скажите нам, тот ли это чемодан?
– Тот самый.
– Я бы также хотел, чтобы вы опознали кое-какие предметы, которые тогда находились в этом чемодане. Попрошу секретаря поднимать их по очереди. Это?
Лоллипоп подняла костюм для гольфа.
– Да.
– Эти?
Последовали различные предметы одежды, включая пару красных кожаных шлепанцев.
– Это?
Одежду и обувь сменил неполный графин с виски, куда добавили наркотик.
– Это?
Следующим оказался сифон с содовой водой, чье содержимое уменьшилось на пару дюймов. Его сменили перчатки с именем «Эйвори Хьюм», написанным на подкладке несмываемыми чернилами, маленький штопор, два стакана и пузырек с экстрактом мяты.
– И наконец, этот арбалет был в чемодане? – осведомился Г. М.
– Был. Он идеально в нем поместился.
– А этот кусочек пера застрял в зубцах ворота?
– Да, вы привлекли к нему мое внимание. Это тот самый кусочек.
– Угу. Итак, вечером в субботу 4 января некое лицо явилось в камеру хранения и оставило там чемодан?
– Да.
– В случае необходимости это лицо могут опознать?