Окно Иуды — страница 21 из 43

– Значит, мистер Хьюм хорошо знал этот поезд?

– Полагаю, что да.

Г. М. относился к обвиняемому с предельным вниманием, позволяя ему спокойно размышлять над каждым вопросом. Ансвелл, все с тем же застывшим взглядом, начинал каждое предложение четко и ясно, однако потом оно будто растворялось в воздухе.

– Что вы сделали после того, как прибыли в Лондон?

– Я… пошел и купил кольцо. Разобрался с разными мелкими делами.

– Что потом?

– Поехал домой.

– Во сколько вы туда прибыли?

– Примерно в час двадцать пять.

– И тогда покойный вам позвонил?

– Да, примерно в половине второго.

Г. М. наклонился вперед, сгорбившись и широко расставив руки на столе. А руки обвиняемого в этот момент сильно затряслись; он снова бросил взгляд на крышу. Казалось, оба приближаются к резкому повороту, перед которым необходимо было двигаться с предельной осторожностью.

– Согласно свидетельским показаниям, покойный неоднократно пытался дозвониться до вас тем утром.

– Да.

– На самом деле он звонил вам начиная с девяти часов утра?

– Да.

– Вы слышали, как Дайер это говорил?

– Да.

– Ага. Однако покойному должно было быть известно, что вы не сможете ответить на звонок, не так ли? В девять часов вы только отправлялись из Фроненда, дорога до Лондона занимает час сорок пять минут. Он прекрасно знал расписание поезда, на котором часто приезжала его дочь, и должен был понимать, что связаться с вами сможет только через два часа.

– Думаю, вы правы.

– Что он вытворяет? – зашептала Эвелин в мое ухо. – Разделывает в пух и прах собственного свидетеля?

– Давайте теперь обсудим телефонный разговор, – продолжал Г. М. – Что вам сказал покойный?

Ансвелл повторил показания других свидетелей. Теперь в его голосе звучала неподдельная искренность.

– Сказал ли покойный нечто для вас оскорбительное?

– Нет.

– Что вы подумали в целом о его манере речи?

– Ну, он не был приветлив, но, в конце концов, это могло оказаться чертой его характера. Я решил, что он просто необщительный человек.

– Возможно, вы подумали, что ему стало известно о самой ужасной вашей тайне?

– Нет, насколько я помню, ничего такого мне на ум не приходило.

– Когда вы отправились к нему в гости тем вечером, вы взяли с собой пистолет вашего кузена?

– Конечно. Не. Взял. Зачем он мне?

– Вы подъехали к дому покойного в шесть десять? Да. Далее, мы слышали рассказ о том, как вы уронили шляпу и сердито отказались снимать пальто. Почему вы так себя вели?

Судья Рэнкин снова прервал быстрое бормотание обвиняемого:

– Для вашей же пользы советую вам говорить громче.

Обвиняемый повернулся к нему и озадачено всплеснул руками:

– Ваша честь, я очень старался произвести выгодное впечатление. – Молчание. – Тем более что по телефону мистер Хьюм был… не слишком любезен. – Молчание. – Когда я вошел в дом, шляпа выскользнула из моих рук. Это меня взбесило. Я не хотел выглядеть как…

– Как кто?

– Как полный дурак.

– Как полный дурак, – ровным голосом повторил судья. – Продолжайте.

Г. М. поднял руку:

– Полагаю, все молодые люди во время первого разговора с тестем чувствуют себя точно так же. А что насчет пальто?

– Я не хотел… Не хотел этого говорить. Но после того как сказал, уже не мог взять свои слова обратно, иначе вышло бы хуже…

– Хуже?

– Я показался бы придурком, – выпалил свидетель.

– Ну ладно. Дальше вас проводили к покойному? Да. Как он вас встретил?

– Прохладно и… странно.

– Что значит «странно»?

– Не знаю. – Молчание. – Странно.

– Хорошо, просто скажите присяжным, о чем вы с ним говорили.

– Он заметил, что я смотрю на стрелы на стене. Я спросил, увлекается ли он стрельбой из лука. Он стал рассказывать мне о том, как играл с луком в детстве на севере, и о том, насколько это модно сейчас в Лондоне. Затем пояснил, что стрелы – его сувениры с ежегодного состязания Кентских лесничих. Он сказал: «Первый попавший в золото становится Хозяином Леса на весь следующий год».

– В золото, – повторил Г. М. громким голосом. – В золото. Что он имел в виду?

– Я тоже об этом спросил, и он ответил, что имел в виду центр мишени. При этом он странно на меня посмотрел…

– Поясните, пожалуйста. Только не волнуйтесь…

Ансвелл снова взмахнул руками:

– Как будто решил, что я пришел к нему ради золота. Ради его состояния. Такое у меня создалось впечатление.

– Решил, что вы пришли к нему ради золота. Однако мне кажется, вы не похожи на охотника за чужим состоянием?

– Очень на это надеюсь.

– Что он сказал потом?

– Он посмотрел на свои руки, потом на меня строгим взглядом и сказал: «Эти стрелы по-прежнему остры. Ими запросто можно убить человека».

– Так-так. А дальше? – мягко подстегивал его Г. М.

– Я подумал, что мне стоит сменить тему, и постарался обратить все в шутку: «Послушайте, сэр, я пришел сюда не для того, чтобы красть ложки или совершить убийство, разве что это будет абсолютно необходимо».

– Ах вот как?! – прогремел Г. М. – Значит, прежде всего остального вы сказали: «Я пришел сюда не для того, чтобы красть ложки»? Представляете, мы слышим об этом в первый раз. Вы в самом деле так сказали?

– Да, я точно помню, что сначала говорил про ложки, потому что у меня в голове по-прежнему сидело его «золото» и я размышлял, что же все-таки он имел в виду. Это вполне естественно.

– Конечно, конечно. Что было дальше?

– Я решил, что больше незачем ходить вокруг да около и прямо сказал ему: «Я хочу жениться на мисс Хьюм. Как насчет этого?»

Далее Г. М. не спеша допросил его по поводу виски:

– Прошу вас основательно подумать и сказать, что именно он говорил и делал после того, как разлил этот виски; меня интересует каждый взгляд, каждое движение, все, что сможете вспомнить.

– Он сказал: «Позвольте пожелать вам всяческих успехов», затем выражение его лица переменилось и стало… Оно мне не понравилось. Он произнес «мистер Джеймс Кеплон Ансвелл» так, будто за кем-то повторил мое имя. Затем посмотрел мне в глаза и продолжил: «Буду с вами откровенен. Эта свадьба была бы выгодна для обеих сторон».

Г. М. поднял руку, перебивая свидетеля:

– Минуточку. Будьте очень внимательны. Он сказал «эта свадьба», не так ли? Не «ваша свадьба»?

– Именно так.

– Продолжайте.

– Затем он сказал: «Как вам известно, я уже дал свое согласие».

– Позвольте мне повторить, – снова быстро вмешался Г. М. Он опять поднял руку и отмечал каждое выделенное слово движением короткого пальца. – Он произнес: «Эта свадьба была бы выгодна; я уже дал свое согласие»?

– Да.

– Понятно. Что он сказал дальше, сынок?

– «У меня нет никаких возражений. Я имел честь быть знакомым с покойной леди Ансвелл, и мне прекрасно известно, что финансовое состояние вашей семьи не пустой звук».

– И снова подождите! Он сказал: «ваше финансовое состояние» или «финансовое состояние вашей семьи»?

– «Финансовое состояние вашей семьи». Затем: «Поэтому я собираюсь сказать вам…» Вот все, что я слышал. В этот момент наркотик, подмешанный в виски, начал действовать.

Г. М. глубоко вздохнул, так что мантия его сильно заколыхалась, и вернулся к прежнему спокойному тону:

– Давайте снова поговорим о телефонном звонке, во время которого вы получили приглашение на Гросвенор-стрит. Покойный знал, что вы прибываете в Лондон на поезде, который отходит от вокзала во Фроненде в девять часов утра?

– Должен был знать.

– Он также был в курсе, что поезд не доберется до Лондона до десяти сорока пяти, а значит, связаться с вами до одиннадцати будет невозможно.

– Мэри все ему сообщила.

– Вот именно. И все же он без конца названивал к вам в квартиру начиная с девяти утра, когда вы еще даже из Фроненда не выехали?

– Выходит, что так.

– До того как вы разговаривали с покойным по телефону субботним днем, в половине второго, вы когда-нибудь раньше слышали его голос или встречались с ним?

– Нет.

– Я бы хотел услышать начало этого разговора. Просто скажите, как он начинался.

– Зазвонил телефон, – спокойно сказал Ансвелл. – Я поднял трубку. – Он показал, как это сделал. – Тогда я сидел на диване и протянул руку к телефону, не отрываясь от газеты. Мистер Хьюм заговорил первым. Мне показалось, что он попросил к телефону Кеплона Ансвелла, и я ответил: «Слушаю».

Г. М. наклонился вперед:

– Вот как? Вам показалось, что он попросил к телефону Кеплона Ансвелла? Однако позже, вспоминая этот разговор, вы поняли, что ошиблись?

– Да.

– Что же вам тогда сказали?

– Что-то другое.

– Не сказал ли голос в трубке следующее: «Могу ли я поговорить с капитаном Ансвеллом»?

– Да.

Г. М. бросил на стол папку с документами, в которую заглядывал, когда цитировал показания, протянул вперед обе руки и убийственно мягким голосом произнес:

– Короче говоря, во время этой беседы и позже, у себя дома, покойный предполагал, что разговаривает с вашим кузеном, капитаном Реджинальдом Ансвеллом!

Глава одиннадцатаяВ центре внимания

Секунд десять в зале суда не раздавалось ни звука: ни шепота, ни скрипа. Мне казалось, я слышу дыхание людей. Смысл сказанного медленно доходил до их сознания. Теперь этот новый факт, который возник из ниоткуда, необходимо было приобщить к делу, и я гадал, позволит ли судья это сделать. Обвиняемый, чье усталое лицо приняло озлобленное выражение, пытался встретиться взглядом с Реджинальдом Ансвеллом. Безрезультатно – Реджинальд сидел за столом солиситоров спиной к кабинке свидетеля, стуча пальцами по графину с водой, и, казалось, ничего не слышал. Его угрюмое лицо выражало ленивое удивление.

– Да, я говорю об этом человеке, – настаивал Г. М., привлекая к нему всеобщее внимание.