***
Конечно, не стоило так кричать и размахивать руками - это бы не ускорило процесс. Но Сергею все труднее было удерживать себя в руках. Сердце в груди стучало, как бешеное, в ушах страшно пульсировало от его ритма.
Едва его пустили к пульту управления записывающей аппаратурой, он подвинул плечом охранника и прыгнул за стол. До этого момента следователю приходилось уговаривать себя успокоиться и перестать паниковать, теперь же, глядя в экран, он мыслил достаточно четко. Ведь времени оставалось все меньше.
Через минуту он уже видел на записи свою Мари. Качество, конечно, оставляло желать лучшего: очертания фигур были едва различимы и местами даже размыты, но девушка находилась близко к камере, и в полоске света ее изображение становилось четче. На фоне стоявшего рядом мужчины она казалась совсем крохотной.
Разве мог Сергей не узнать эти плечи? Эти стройные ножки и тонкую талию, подчеркнутую поясом бесформенного пальто. А еще эту буйную шевелюру, которую не удавалось сдерживать крохотному беретику на макушке.
Он столько раз мечтал, что по его квартире будут бегать почти одинаковые рыжеволосые босоногие карапузы. И пусть бы у них были такие же веселые веснушки, как у жены. Он был бы только рад и любил их еще больше.
Самой же Мари однажды, много лет назад, приснился сон, что у нее на коленях сидит черноволосый мальчишка с карими глазами. Она тогда убеждала его, что так будет выглядеть их первенец. Но Сергей знал, у его генетики не будет ни единого шанса перед этим сумасшедшим рыжим безобразием. Нет, имбирно-морковным великолепием. Нет, фейерверком из оранжевого апельсина с брызгами красного предзакатного солнца!
Глядя на пленке на свою Мари, он умилялся, но не мог даже улыбнуться. Внутри все сжималось. Интуиция почему-то подсказывала ему, что она еще жива, и это заставляло его тревожиться о ее спасении и судорожно искать хоть какие-то пути решения. Вот Камышев передал ей что-то. Небольшое прямоугольное. Похоже, что ту самую книгу. Она приняла. Жаль, он не мог видеть ее лица в тот момент.
Донских замер, ожидая, что будет дальше. Они перекинулись парой слов и разошлись в разные стороны. Девушка зашла в подъезд. В ее руках были сумка и небольшой пакет.
Камера не охватывала большой площади, но то, что было в поле ее зрения, вполне позволяло отследить происходящее. Вокруг было спокойно. Он принялся перематывать пленку в ускоренном режиме. Никто не заходил в подъезд сразу за Марьяной. Никто.
Вот, начало смеркаться. В двери заходят женщина с девочкой, вот из нее вышел молодой человек, через какое-то время вышла бабулька, зашли подростки. Еще несколько минут, и вот он сам. С цветами.
Он резко вскочил и помчался прочь из мастерской.
- Хм. Не за что, - проворчал ему вслед пожилой охранник и сел обратно на свой стул.
- Она еще в здании, оставайся здесь, - бросил на лету Донских одному из своих коллег, что дежурил на крыльце. Он забежал в подъезд и побежал вверх, перепрыгивая через две ступеньки. – Макс! – заорал он и припустил еще быстрее.
- Еще я хотел поинтересоваться, - продолжал Лисовский, - кто живет прямо над вами, в квартире выше этажом?
Женщина с жирным пятном на халате недовольно хмыкнула. Ей уже порядком надоели бесполезные вопросы, которыми уже пару минут мучал ее полицейский. Она хотела скорее вернуться к себе на кухню и возобновить поедание чебуреков с луком под кадры любимого, неунывающего, долгоиграющего сериала «Ундина-Кармелита».
- Так Ленька же, - ответила она, искоса поглядывая на экран маленького телевизора, стоявшего на полке в кухне.
- Фамилия?
- Моя? – переспросила женщина, заметив, что триста двадцать восьмая серия уже началась, и Яшка-цыган спешит к любимой русалке с признанием в любви.
- Нет, - проворчал Макс, - Ленькина.
- Так Выхин он. Ленька Выхин! Я могу идти?
- Скажите, пожалуйста, чем это ваш сосед Ленька занимается?
- Кто? Ленька? – косясь на кухню переспросила женщина.
- Да Ленька-Ленька! – рассердился Лисовский, притопывая ногой в нетерпении.
- Бездельник он! – Она презрительно фыркнула, глядя куда-то наверх. - Самый настоящий!
- Автомобиль у него есть?
- Была какая-то машина. Тарантайка, ей-богу!
- Марка?
- Не знай. Наша, отечественная – сразу видно, рукожопы делали. Угловатая такая, раздолбанная и вечно немытая развалюха.
- Цвет?
- Серый. – Женщина задумалась на секунду. От увиденного на экране ее глаза стали округляться. Яшка-цыган достал из кармана колечко с огромным камнем, встал на колено и предложил Кармелите стать его женой. – А может зеленая. Или черная. Темная какая-то. Не знаю, и… мне пора!
Она потянула дверь на себя и захлопнула перед его носом. Лисовский едва успел отпрыгнуть, пока его ненароком не пришибли.
- Андрей, - позвал он.
- А? – донеслось снизу.
- Что у тебя?
- Пока ничего!
- Ясно.
Он достал телефон и устремился к следующей квартире, как вдруг услышал приближающиеся звуки шагов. Это был запыхавшийся Донских.
- Есть что-то? – на ходу выкрикнул следователь.
- Есть какой-то чувак, который не открывает. Живет в соседней с Марьяной квартире. У него, кстати, машина, подходящая по описанию.
- Пробей его срочно! Марьяна из подъезда не выходила. Вызывай всех своих.
- Вот черт! - Макс разблокировал экран телефона, провожая Сергея взглядом.
Донских поспешил наверх, в пару секунд преодолел лестничный пролет и замер возле двери Выхина. Картина постепенно вырисовывалась в его голове.
Вот, она поднялась и открыла дверь в свою квартиру. Поставила сумки. Вот он подошел сзади, схватил ее и потащил к себе. А там? Что он с ней сделал? Жива ли она еще?
Следователь наклонился на стену, прижался к косяку вспотевшим лбом и прислушался. За дверью было тихо. А что, если преступник прирежет ее, как только почувствует опасность?
Во рту поселился металлический привкус, так сильно Донских закусил губу.
Все равно нужно что-то делать. Сергей достал оружие, выдохнул и постучал. Колючая волна страха накрыла его с головой. Одежду можно было уже просто выжимать от выступившего ледяного пота, а голову бросало в жар.
Следователь не знал точно, что его ожидает за этой дверью. Знал лишь одно – он боится потерять ее. И этот страх был сродни страху собственной смерти. Он пробуждал в нем инстинкты.
Из квартиры по-прежнему не доносилось ни звука, дверь ему открывать не спешили. Сергей ждал, надеялся, готовился к схватке. Перед его глазами проносились страшные картины того, что могло происходить внутри. Ведь он даже не знал, находился ли внутри преступник, как он выглядел, каким оружием располагал. От мысли об убитых девушках голова кружилась сильнее.
Этот урод не оставлял ни единого следа, ни единого свидетеля, безжалостно отнимая жизни у молодых, красивых женщин, которых, избеги они этой участи, могло ждать впереди счастливое будущее. И все это из-за скудной добычи, из-за копеек, по сути. Да он был просто монстром, звереющим от запаха крови. И у него в лапах могла сейчас быть его Мари. Сердце снова больно защемило.
Донских постучал еще раз. Громко. По двери прошла ощутимая вибрация.
- Откройте! Полиция!
- Я пробил его. – Макс с трудом затормозил рядом с ним, скользя по бетону в своих смешных неказистых ботинках. Он пытался отдышаться, прикладывая ладонь к груди. Бывалый опер и сам в этот раз был на взводе. Ситуация небывалая. – Выхин Леонид. Двадцать семь лет. Живет один, нигде не работает. Мать умерла три года назад. Не судим, не привлекался. Но был один эпизод.
- Что? – Сергей снова пытался прислушиваться к тому, что происходило за дверью. Теперь ему казалось, что внутри кто-то скулил.
- Его год назад доставили в отделение. Драка с таксистами возле автовокзала. Он взял пассажиров на чужой территории. У них, сам знаешь, строго с этим, хотели его наказать.
- Бомбила, значит.
- Все сходится. Сажал девчонок, предлагал довезти, потом хоп – удавку на шею. И готово. А блондинка татуированная, видимо, оказалась бойкой, сопротивлялась. Вот он ей череп и проломил.
В груди Сергея снова больно защемило. Он что-то слышал. Определенно слышал какой-то звук. И она могла быть там, внутри, в квартире убийцы. Его Мари была в страшной опасности. Она была жива, в этом он не сомневался. Возможно, преступник держал нож возле ее горла.
Донских сжал ладони в кулаки и постучал снова. Ответа не последовало .
- Я не могу больше ждать.
- Я вызвал всех наших, - ответил Макс, доставая оружие. – Скорая тоже на подходе.
- Нужно вскрывать дверь. Я под свою ответственность, медлить нельзя.
- Ты не сможешь, покалечишься к хренам собачьим. Не выйдет. Звони Константинычу, он ведь тебе должен. Три минуты, и СОБР здесь.
- Не три минуты, - обреченно произнес Сергей, примеряясь взглядом к двери.
- Звони, дебил! А я пойду искать монтажку хотя бы. Где, б…, все наши?
Не спуская напряженного взгляда с двери, Донских достал телефон и набрал номер. Из квартиры Марьяны выглянул Костик, пожал плечами и спрятался обратно. Следователю не было дела ни до кого: он хватался за любую соломинку в попытке спасти любимую.
Несколько минут ожидания показались ему адом на Земле. Пытаясь сохранить рассудок, он пялился на эту чертову дверь и прокручивал в голове самые яркие воспоминания своей, как ему в тот момент казалось, никчемной жизни.
Босоногое детство. На бешеной скорости на велосипеде по траве. Разбитые коленки. С ранцем в школу. Умерла мама, бабушкины слезы, отец с бутылкой. Пышногрудая тетя, которая теперь требует звать ее мамой. Первая сигарета за углом возле школы. Количество подзатыльников от отца, увеличивающееся в геометрической прогрессии. Побег из дома, позорное возвращение. Одинокие вечера в гараже у реки, долгие ночи с гитарой у подъезда. Запах сгоревшего пороха, молодые лица друзей.