Какое-то время они сидели в полном молчании. Тишина была мягкой, обволакивающей, как теплое пуховое одеяло в слякотный и холодный день. Занавеска у окошка едва заметно колыхалась.
– Берн. Почему ты не рассказал ей о призраке? Она ведь видела свою сестру. Тогда, когда угодила в аварию.
Откинувшись на спинку дивана, Бернард с таким интересом изучал крупный ловец снов, висевший на стене, словно в переплетениях его нитей таился ответ на озвученный вопрос. А может, и вообще на все вопросы.
– Потому что проще жить, не зная обо всем этом, – ответил он спустя несколько секунд молчания. – Все эти годы Рона подпитывала призрака своей сестры. Не так, как делал и продолжает делать Питтс. Иначе. Целью Дарсен было не вернуть сестру с того света, потому что она не смирилась с ее смертью, а найти ее. Найти ее тело, чтобы… окончательно отпустить. Ей не нужно знать о существовании призраков. Не нужно знать, что Лейла привела нас к костям. Для Роны эта история закончена, убийца получил наказание и давно умер. Все.
– Понимаю. Да, ты прав. Так будет для нее лучше, – кивнул Юэн. – Я так подумал, что, наверное, вся эта ситуация с Лейлой в итоге и сформировала характер Роны. Еще я заметил, что ее вселенское недовольство будто исчезло. Может быть, оно развилось от неизвестности относительно сестры.
– Мне тоже так показалось. В конце концов, ее благодарность и предложение обращаться в случае чего к ней за помощью в конце нашего разговора показались мне действительно искренними.
– Лишние союзники нам не помешают.
– Это верно.
Воцарилась тишина. Секунды капали медленно и тихо. Желание вставать с места ослабевало. Желание задремать усиливалось.
– Берн, – снова обратился Юэн, повернувшись в его сторону, – после того обморока ты выглядишь очень подавленным. Могу понять, но, честно, не очень хочу представлять, какие жуткие кадры показал тебе призрак. Жаль, что тебе пришлось все это увидеть. Если бы можно было обойтись без этого…
– Самое удивительное, когда она мне все это показывала, она испытывала чувство вины, – сказал Бернард, зафиксировав взгляд на одном из перьев ловца снов. – Я будто бы считывал ее состояние. Все эти годы ей было невыносимо одиноко. Она хотела поделиться правдой хоть с кем-нибудь. Осознавала, что кадры эти неприятные, и каждое мгновение мысленно просила прощения за то, что ей приходится их показывать.
– Получается, что призракам тоже свойственно страдать от одиночества. Ничто человеческое им не чуждо.
– Да, как ты тогда сказал в разговоре с Питтсом: «в них могло остаться что-то человеческое».
– Как ты себя чувствуешь после всего случившегося? С тобой все нормально?
– Да, все в порядке, – сказал Бернард, пытаясь оживить свой голос, чтобы звучало более правдоподобно.
– Другого ответа я и не ожидал, – буркнул Юэн. – У тебя «все в порядке», даже когда это совсем не так. Серьезно. Что такого случится, если ты хоть раз честно скажешь о своем состоянии? Это не делает тебя слабым. Даже призраки рассказывают о том, что чувствуют и что их беспокоит.
Бернард нашел силы, чтобы отлепиться от спинки дивана. Он сделал глубокий вдох, потом долгий медленный выдох, спрашивая при этом у самого себя: а что я чувствую?
– Не буду отрицать, что я под впечатлением от сегодняшнего дня, но надеюсь, эмоции улягутся, время пройдет, и все будет в порядке, – сказал он. – Охота на призраков чревата нервным истощением. Теперь я это осознал в полной мере на собственном опыте. Долго так продолжаться не может. Если каждый приходящий ко мне призрак будет показывать такие истории… – нахмурившись, он сокрушенно покачал головой. – Я понимаю, что, скорее всего, они продолжат мне являться. Тогда, в «Вайтбридже», мать сказала, что я свечусь для них, как маяк. Возможно, я «свечусь ярче», когда думаю о них, когда обращаю на них внимание, когда следую за ними. Если долго смотреть в бездну… – не договорил он и горько усмехнулся.
– То бездна начнет вглядываться в тебя.
– Да, – кивнул Бернард. – Именно это сейчас и происходит. Я понимаю, что могу им помочь. И призракам, и людям, но между этим осознаю, что я обычный смертный человек и что надолго при таких условиях меня вряд ли хватит.
– Та-ак, – протянул Юэн. – Верный ход мыслей.
– Короче говоря, – оживленно сказал Бернард, чувствуя, что сонливость отступила, – я вряд ли смогу это все остановить. Более того, наверняка меня и самого будет тянуть к призракам. Я не смогу их игнорировать, однако пока что морально не готов к новым мрачным историям. Нужно время, чтобы переварить все случившееся. Хочу взять перерыв от паранормального.
– Знаешь, возможно, твой отец в какой-то момент подумал так же. Только он поздно это осознал. Хорошо, что осознание пришло к тебе сейчас.
– Я не хочу бросать фотографию, как это сделал мой отец, – Бернард снова откинулся на спинку дивана и посмотрел на ловец снов. – Призраки все равно будут ко мне приходить. Надо как-то научиться пользоваться своей способностью без особого вреда для здоровья. Думаю, это возможно.
– Надо найти золотую середину, – подытожил Юэн. – Надеюсь, ты действительно так считаешь, а не говоришь только для того, чтобы я от тебя отвязался.
– Тебе я должен сказать отдельное «спасибо» за то, что помог мне все это оперативно осознать, – посмотрев на Юэна и улыбнувшись, сказал Бернард.
– Ой, да брось, – усмехнулся Юэн и толкнул своим коленом колено Бернарда. – Мой вклад незначителен. Ты умный парень и сам до всего додумался.
Юэн положил ладонь на свое правое плечо, затем пощипывающими движениями спустился к локтю, будто проверял, не отнялась ли рука вообще. Кофта с длинными рукавами скрывала его шрам на предплечье. Бернард до сих пор не мог до конца понять, почему Юэн его скрывает. Не похоже, чтобы он стеснялся его как физического дефекта. Скорее как дефекта психологического. Но шрам ведь не показатель слабости, и тем не менее Бернард чувствовал, будто Юэн видит в этой метке уязвимую точку.
«Даже призраки рассказывают о том, что чувствуют, – горько усмехнувшись, вспомнил недавние слова Юэна Бернард. – А живые не всегда».
Словно услышав чужие мысли, Юэн положил руку на свое правое предплечье, задумчиво прощупывая сквозь ткань неровности шрама.
«Тебе нет смысла его скрывать, – хотел сказать ему Бернард. – Не прячь».
– Ладненько, Берн, – сказал Юэн, устало улыбнувшись. – Мне нравятся наши с тобой беседы, но на сегодня я выдохся. Завтра будет новый день, и кто знает, что он нам принесет. Спокойной ночи.
Юэн поднялся с места и отправился на второй этаж. У него даже хватило сил напеть отрывок из какой-то песни. Бернард посидел еще пару минут, борясь с желанием уснуть прямо здесь, на диване. Затем собрался с силами и встал. Надо было тоже смыть с себя лесную грязь и остатки напряженного дня.
Душ подействовал освежающе. Голова прояснилась, излишние навязчивые мысли утекли в водосток, а вместе с ними и желание спать. Бессонница так легко уходить не хотела. Провалявшись в кровати часа полтора без сна, Бернард спустился, однако поглощать на кухне в больших количествах успокаивающий чай ему не хотелось, как и сидеть в четырех стенах дома – один их вид начинал надоедать. Поэтому Бернард оделся, накинул джинсовую куртку и вышел во внутренний дворик.
На улице было холодно. Бернард включил фонарь и посмотрел на лесную опушку в конце ровного небольшого земельного участка. Он сел на прохладное крыльцо, скрестив руки на коленях. Просидел так минут десять, пока не услышал скрип открывающейся за спиной двери.
– Не спится?
Бернард обернулся.
– Да.
Придерживая края накинутой поверх плеч куртки, Юэн сел на крыльцо рядом.
– Мне тоже, – сказал он. – Думал, что усну, едва коснусь головой подушки, а в итоге провалялся без сна.
– Такая же ситуация. Хочу спать, но заснуть не могу. Подумал, свежий воздух пойдет на пользу и навеет сон.
– Я сначала предположил, что ты решил устроить ночную фотосессию. А ты тут даже без фотоаппарата, – сказал Юэн, цокнув языком. – Странные дела.
Бернард улыбнулся уголками губ и посмотрел на небо, на котором тускло мерцали немногочисленные звезды. Забавно, но, выходя на улицу, он даже не подумал о том, чтобы прихватить с собой фотоаппараты, хотя бы один. Обычно это действие происходило у него на автомате.
– Ты хотел поговорить о чем-то важном, – сказал Юэн и подвинулся ближе. – Может, поговорим сейчас, раз уж нам двоим не спится?
Поджав губы, Бернард в задумчивости посмотрел на лужайку. Да, он хотел завести важный разговор, но не сейчас. Сможет ли он найти подходящие слова после сегодняшнего дня? С другой стороны, чем раньше он скажет, тем лучше. Может быть, именно это не дает ему покоя, провоцирует бессонницу…
– Эй, Берн, – протянул Юэн, мягко толкнув Бернарда здоровым плечом. – Опять о своих призраках задумался? Серьезно, заканчивай с этим.
– Удивишься, но думаю я не о призраках.
– Частично удивлен, – кивнул Юэн. – В таком случае ты думаешь о том, как завалишься в темную комнату и будешь проявлять пленку, с любовью полоскать в растворах снимки и все такое.
– Нет, – рассмеялся Бернард.
– Ладно, может, не совсем об этом, – сказал Юэн, кутаясь в свою легкую ветровку. И когда этот парень начнет носить теплые вещи? – Но точно о том, что как-то связано с фотографиями или фотоаппаратами. В этом плане ты предсказуем, и не надо читать мысли, чтобы знать, о чем ты думаешь.
– Развею твой стереотип о моей предсказуемости: думаю я не о фотоаппаратах, не о фотографиях и не о призраках.
Юэн вскинул здоровую руку в безоружном жесте.
– Тогда сдаюсь.
Несколько секунд Бернард собирался с мыслями. Он давно осознал то, что хочет донести до Юэна, но не знал, как правильно начать.
– Ты когда-нибудь думал уехать из города? – спросил он, посмотрев на Юэна. – Например, чтобы профессионально заняться музыкой? Найти подходящий коллектив или получить образование в этом направлении. Пройти какое-ниб