– Он появился, когда мне было пятнадцать. В подростковом возрасте все воспринимаешь остро, особенно новых членов семьи, свалившихся хрен знает откуда. Вилли тоже сразу понял, что я тот еще придурок, с тех самых пор мы и не ладим. С Джи у него нет таких проблем. Наверное, потому, что она была маленькой, он к ней привык, однако считает, что я на нее плохо влияю. Беспокоится, что она вырастет такой же бесполезной, как я.
– На мой взгляд, вся проблема кроется в том, что тебе просто уже надо жить отдельно, – сказал Бернард, коснувшись большим пальцем кольца на мизинце. До сих пор было непривычно ощущать новый аксессуар.
– Я бы и сам рад, но пока что такой возможности нет. Да и ладно, это мои проблемы. Разберусь. Неловко, конечно, вышло, что он и до тебя докопался. Однако с ним такое случается, когда он немного выпьет. На будущее, если вдруг возникнет аналогичная ситуация, просто ничего не говори. Вилли, как кабан, реагирует только на движение и звук, если ты промолчишь, то он тебя даже не заметит. Со мной, конечно, такое не всегда срабатывает. Я для него практически всегда как красная тряпка для быка на корриде.
Бернард приглаживал нитку из ловца снов, размышляя над словами Юэна. У них с Грегором никогда не было таких проблем. Их недомолвки были прямо противоположными тем, что происходили между Юэном и его отчимом. Что лучше из этих двух ситуаций? Когда отец при любом случае обвиняет в нереализованности и несамостоятельности или когда он молча уходит и запирается в своей комнате? И существует ли вообще золотая середина в отношениях с родителями?
– Кстати, – сказал Юэн, чуть приблизившись, – что будешь делать с этим? – спросил он, кивнув на порвавшийся ловец снов.
– Не знаю, может, попробую как-нибудь починить, – ответил Бернард, немного потянув за нить. Узор медленно распускался.
– И еще кое-что, – сказал Юэн. – Тебе необязательно носить кольцо, которое подарила Джи. Я же вижу, что тебе с ним неудобно.
Бернард приподнял руку и посмотрел на отражающее лунный свет кольцо на своем мизинце. Затем снял и разглядывал его несколько секунд. В другой руке он продолжал держать ловец снов.
«Что, если…» – подумал он и, ухватившись за ниточку, принялся вплетать кольцо в середину ловца снов. Бернард знал, как правильно плести узор внутри круга, как завязывать узелки. Он научился этому еще в детстве.
На днях он заходил в комнату матери, которую она использовала как мастерскую. По факту это была кладовка с небольшим рабочим столом и стеллажом, на котором хранились коробки с нитками, перьями и прочими материалами. Бернард туда, бывало, заходил протереть пыль. Но в этот раз что-то изменилось. Он сел за стол и осмотрелся. Руки его тогда сами взялись за недоделанный ловец снов, найденный в одном из выдвижных ящиков. Этот же ловец снов сегодня нашел нового хозяина – Джи.
– Нестандартное применение кольца, – прокомментировал Юэн, когда Бернард закончил с ловцом снов и снова прикрепил его к своему рюкзаку. – Джи оценила бы такой творческий подход.
– Не пора ли нам по домам? – спросил Бернард, смотря на яркую луну, большим оком глядевшую на него в ответ.
– Поехали, – сказал Юэн, прихватывая с собой фонарик и обходя машину. – Призраков мы все равно не дождемся.
Бернард закинул рюкзак на заднее сиденье, дотронулся до ручки водительской двери и в последний раз посмотрел в сторону железнодорожной будки. Сердце его с силой попавшего в капкан животного забилось о ребра. Он то ли охнул, то ли издал какой-то тихий возглас – сам не понял. На платформе, будто паря над травой, стояла фигура в пальто. Не было сомнений, даже в темноте с естественным лунным освещением, это та самая незнакомка с вуалью. По коже пробежались мурашки.
– Эй, Берн.
Бернард посмотрел на Юэна, стоявшего по другую сторону машины. Глаза его поблескивали в темноте. Белая кофта светилась ярким пятном, словно привидение.
– Ты видишь призрака? – спросил он.
Бернард ощутил, как во рту все пересохло. Юэн тоже видел девушку с вуалью?
– Я… вижу… – начал он, но сбился. Мысли неожиданно свалялись в запутанный клубок. Призрак или всего лишь плод фантазии?
– Призрак-локомотив, да? Ты его видишь? Потому что я не вижу ничего.
Бернард вновь посмотрел в сторону будки. Теперь платформа была пуста. Ни фигуры в пальто, ни тем более призрака локомотива, который так сильно заинтриговал Юэна. Да с чего бы ему вообще тут быть? Только из-за того, что отец когда-то сфотографировал поезд у станции? И вообще, все это было больше похоже на галлюцинации, которые возникали все чаще и чаще в последнее время. Не намек ли на то, что Бернарду пора обратиться к психотерапевту? Полечить свое душевное здоровье. Явно ненормально видеть какие-то резко появляющиеся и так же резко исчезающие силуэты. Однако когда врач узнает, что у Грегора Макхью тоже было неидеальное психическое здоровье, Бернарду придется прописаться в кабинете специалиста-мозгоправа. Ведь как там говорят: много психических болезней передается по наследству. Тогда можно будет сказать «прощай» студии. Денег поддерживать в порядке ее и свою голову не хватит. А еще дом. Целый двухэтажный дом. Его тоже надо как-то содержать.
– Нет, – сказал Бернард, открывая дверь. – Я тоже ничего не вижу.
Когда позвонила Эрика, Бернард был в студии один. Он даже не сразу сообразил, сколько вообще прошло времени с момента отъезда девушки. Возможно, месяц или даже больше? Вместо изначально запланированных двух недель. Лето всегда пролетало быстро, несмотря на длинные дни и короткие ночи.
Сначала Эрика предложила встретиться в кафе, посидеть и поболтать. Бернард попробовал этично отказаться, язык просто не поворачивался сказать «да».
Он вспомнил последнюю их встречу, перед отпуском Эрики, когда после кафе девушка в волнении выдала целую речь о странностях Дэвида Питтса. Не то чтобы Бернарду не хотелось с ней разговаривать, он, наоборот, хорошо относился к Эрике, и ему было даже интересно послушать, как она провела отпуск, однако почему-то сейчас встреча в кафе казалась лишней. Может быть, он просто не желал разговаривать об отце, не хотел, чтобы Эрика его жалела. Ведь в беседе они наверняка затронут эту тему.
Бернард не мог сказать точно, что конкретно отталкивало его от посещения кафе вместе с Эрикой, но встретиться и передать ключи он согласился. А еще заехать на почту и забрать заказ заодно, раз все равно придется проезжать через центр. Поэтому когда Юэн объявился в студии, Бернард сразу сообщил ему о предстоящих планах.
– Ты уверен, что для встречи с блондиночкой тебе необходима моя компания? – уточнил Юэн, когда они уже отъехали от студии. – Может быть, вы сами как-нибудь разберетесь, а то я чувствую себя третьим лишним.
– Мы едем на почту, – твердо произнес Бернард, ощущая зарождающееся внутри раздражение. – С Эрикой мне надо встретиться только, чтобы кое-что ей отдать. Это ненадолго. И ни слова больше о ней.
Юэн принял команду и с виду ничуть не обиделся. Тем для разговоров у него всегда имелось навалом, и всю дорогу он рассказывал о концерте, который скоро пройдет в соседнем городе.
– Мы немного изменили репертуар. Решили добавить чуть больше мелодичных песен, да и от старых все уже порядком устали. Пригласили одну нашу знакомую с неплохим вокалом. Посмотрим, зайдет ли такое публике, – тараторил он, постукивая пальцами по коленям. – Этим пьянчугам в клубе, знаешь ли, нравятся не все песни, особенно если группа молодая. Один раз из толпы в меня запустили бутылкой. Я думал, что умер, когда она прилетела в меня. Мы тогда только начинали, играли отвратительно, мое пение даже сложно было назвать пением, но, черт, бутылка! Так же и убить можно…
Окошко в машине было приоткрыто, и темные волосы Юэна развевались от сквозняка. На улице еще сохранялась теплая погода, не настолько теплая, как недели две назад, а по телевизору обещали, что дожди скоро вернутся в Сент-Брин. Юэн еще что-то говорил о предстоящем концерте и, когда они остановились на внутренней стоянке почтового отделения, протянул Бернарду флаер.
– Будет желание, приходи, – сказал он. – У тебя ведь остался тот бейдж, который я тебе давал?
Бернард забрал флаер. На маленьком листочке были написаны названия выступающих групп, время начала концерта и адрес места проведения. Он сложил листок пополам и положил в карман джинсов.
– Посмотрим, – сказал Бернард и вышел из машины.
Эрика уже стояла недалеко от кафе-пекарни на перекрестке и высматривала Бернарда. Она была в легком светлом сарафане, контрастировавшем с ее загорелой кожей. Светлые распущенные волосы ложились на точеные оголенные плечи. Бернард припарковался рядом. Юэн буквально пулей вылетел из машины, сообщив, что будет в кафе-пекарне, оставляя таким образом Бернарда наедине с Эрикой. Так было даже лучше. Есть вещи, которые ему видеть и слышать необязательно.
– Привет, – улыбнувшись, произнесла Эрика. На ее загорелом лице теперь сложно было заметить румянец от смущения. – А вы тут… – она кивнула в сторону пекарни.
– Мы приезжали на почту по работе. Сейчас вернемся обратно в студию, – ответил Бернард, смотря на то, как девушка теребит ручку своей сумки.
– Ты, как обычно, весь в делах.
Бернард кивнул и, достав ключи из кармана, протянул Эрике.
– Пару раз я ими воспользовался, – сказал он. – Меня даже не засекли. Но я не смог проверить то, о чем ты рассказывала.
Эрика забрала ключи, нарочно или случайно скользнув пальцами по ладони Бернарда.
– Ничего страшного. Пока была в отпуске, я подумала обо всей этой ситуации и пришла к выводу, что ни к чему лезть в дела Дэвида. Если у него есть повод находиться в библиотеке самому или позволять кому-то быть там в такое позднее время, значит, так надо, – она пожала плечами и небрежно кинула ключи в сумку.
Бернард проследил за этим ее движением, и почему-то ему показалось, что это был не единственный комплект ключей Эрики, как она сама утверждала еще до отпуска. Все-таки странно отдавать другому человеку такую важную вещь. Впрочем, от этого никто не пострадал. И нельзя было обвинять Эрику в том, что она, быть может, хотела использовать Бернарда в своих целях – выяснить, чем занимается Питтс (или кто-то другой) по ночам в библиотеке. Это действительно не ее дело, если только их с Дэвидом не связывали внерабочие отношения, в чем Бернард сомневался. И уж тем более ему не надо в это все лезть, у него и своих проблем сейчас хватало.