– Коллекционер кукол? – прошептал Юэн. – Что-то мне резко захотелось отсюда уйти.
У Бернарда появилось ощущение, будто они вторглись на чужую территорию. Когда оказываешься в заброшенном здании и внезапно находишь следы присутствия (не случайного единовременного появления) людей, чувствуешь себя лишним. Но если рассуждать логически, то этот коллекционер тоже не имел никаких прав тут находиться, тем не менее он сделал из комнаты свой рабочий кабинет, может, в какой-то другой комнате жил. Что тогда стало с этим человеком? Почему он исчез, оставив недоделанные работы на своем столе? Это неумолимо напоминало Бернарду о матери.
Его потянули за рукав.
– Эй, Берн, – прошептал Юэн. Комнатка была насколько узкой, что приходилось стоять плечом к плечу, и Бернард чувствовал, что Юэн все еще дрожит, – предлагаю сделать несколько фотографий и убраться отсюда, пока хозяин этой странной коллекции кукол-инвалидов не решил вдруг объявиться. Мало ли он натравит на нас свою армию. Да и находиться тут как-то жутко, не хочу потом вздрагивать каждый раз при виде кукол сестры.
– Да, – рассеянно кивнул Бернард. – Дай мне минуту. Здесь не так много пространства, я подумаю, как лучше расположить свет.
Юэн снова кратко потянул его за рукав и задел плечом, пока разворачивался. Бернард хотел спросить, все ли с ним в порядке, однако, когда повернул голову, тот уже разглядывал серию кукол в старомодных платьях и шляпках. Одна из кукол казалась поразительно похожей на ту незнакомку в пальто и с вуалью, являвшуюся Бернарду в последнее время.
– Когда я говорил, что хочу провести вечер с куколками, я не имел в виду это, – пробурчал Юэн себе под нос. Он тряхнул головой, будто сбрасывая с себя сонливое состояние, и закашлялся. С одной куклы слетела шляпка, и Юэн протянул к ней руку. – Тысяча извинений, мадемуазель, – прошептал он, подбирая с пола и отряхивая маленькую шляпку. – Пожалуйста, не сообщайте об этом происшествии своему хозяину.
Бернарду потребовалось даже меньше минуты, чтобы наметить план, с какого ракурса делать фотографии и как лучше организовать освещение. В процессе работы обстановка стала менее напряженной, а куклы уже не выглядели так жутко, но пустующее рабочее место все равно тревожило. Бернард отснял половину оставшейся пленки, а потом заменил катушку и отснял целую. Появиться бы тут еще раз, но не с фонариком, а с нормальной лампой. Можно было бы даже попробовать открыть окно.
Он взял миниатюрную куклу в пальто и с вуалью. Фасон ее одежды очень напоминал ту незнакомку, и в какой-то момент Бернард даже вздумал засунуть ее в карман, пока Юэн рассматривал что-то с другой стороны, но, обернувшись на рабочий стол, вздохнул и вернул на место.
Стоило отдать должное: человек, собравший здесь такую разнообразную коллекцию, не заслуживал такого отношения, даже если уже был давно мертв. Он просто собирал кукол и их части, словно ему было их жаль, по возможности пытался их чинить. Может, он был бездомным, и это увлечение было его единственной отрадой. Сейчас он отсутствовал, но мог и когда-нибудь вернуться.
Когда они вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь, Юэн направил пляшущий луч фонарика в самый конец коридора.
– А вот гримерка и комната для реквизита, – сказал он. В его голосе послышалась хрипота. Судя по дрожащей руке, Юэн снова начал замерзать, однако на этот раз делиться с ним еще и толстовкой Бернард не намеревался.
Они встали перед дверью плечо к плечу. Бернард потянулся и коснулся ручки. Дверь чуть приоткрылась, и он выпрямился, с вызовом посмотрев на Юэна.
– Теперь твоя очередь.
Юэн состроил недовольную гримасу и толкнул дверь, направляя танцующий луч света в самое сердце тьмы. Медленно он перешагнул через порог, Бернард двигался следом на близком расстоянии.
Комната выглядела изрядно опустевшей. Вдоль правой стены в хаотическом порядке стояли напольные вешалки на проржавевших и сломанных колесиках. На них местами все еще висели театральные костюмы, которые, по всей видимости, чем-то не приглянулись бездомным. Наверное, оказались чересчур пафосными и непрактичными. С левой стены на столе с покрывшимся трещинами зеркалом лежали посеревшие от пыли карнавальные маски. Лампочки, обрамлявшие зеркальную поверхность, были либо разбиты, либо выкручены. Юэн потоптался около гримерки, толкнул кресло, которое в ответ лязгнуло, и вытер руку об штанину.
– Идем дальше или возвращаемся? – спросил он. – Я еще могу успеть к девочкам, пока их всех не разобрали.
– Если ты так спешишь, можешь возвращаться. Я хотел бы еще одну комнату осмотреть, если она откроется, – ответил Бернард и потянулся к Юэну. – Тогда возвращай фонарик, дорогу обратно посветишь себе телефоном.
– Э-э нет, – возмутился Юэн и, уведя фонарик в сторону, задел рукой пыльное боа, лежавшее вместе с масками на столе. В воздух поднялось облачко пыли. – Если уходить, то вместе.
– Кажется, тебя интересовала комната для реквизита. И вот, когда мы только вошли сюда, ты хочешь уйти и не увидеть самого интересного.
Юэн поводил лучом фонарика по комнате, быстро, однако все равно было заметно, как дрожат его руки. Удивительно, что не было слышно клацанья зубов.
– Я посмотрел и понял, что тут не очень интересно. Все разобрали.
– Тут только одежда. Идем дальше, уверен, дальше интереснее. Быстро посмотрим и уходим. И ты… тебе до сих пор холодно?
– Мне? – судорожно усмехнулся Юэн, будто старательно пытался уйти от этого разговора.
– Ну да, тут, вообще-то, кроме нас с тобой, больше никого нет. Логично, что я обращаюсь к тебе.
– Кроме нас с тобой – забавно звучит, особенно после посещения той комнаты с куклами… мне показалось, некоторые из них двигались, – произнес Юэн, разворачиваясь и уходя от ответа таким образом.
«Ладно, это будет последняя комната, и уходим», – подумал Бернард, смотря в спину внезапно осмелевшего Юэна, который буквально вломился в следующую дверь, оказавшуюся незапертой.
Луч фонаря пересек половину комнаты и внезапно запрыгал как бешеный, вместе с этим пространство сотряс грохот и крик. Бернард даже не успел понять, что произошло – какое-то буйство света и теней под душераздирающий аккомпанемент, – но нутром почувствовал, что дело неладное.
Фонарик закатился под груду хлама. Юэн валялся на полу и пытался справиться с двумя поломанными стульями. Выглядело так, будто он просто споткнулся и упал. Бернард откинул стулья и склонился над Юэном, который размахивал одной рукой, а предплечьем другой прикрывал лицо.
– Собака! Там собака! – кричал он сдавленным голосом, и хоть теперь ничто не мешало ему встать, он почему-то не мог этого сделать.
Бернард напрягся и хлопнул себя по карману, но осознал, что перочинный ножик остался в куртке, которой Юэн сейчас собирал всю пыль на полу. В кармане толстовки у него был только ловец снов, который вряд ли мог чем-то помочь в данной ситуации. Бернард с опаской выставил телефон вперед и, обернувшись, встретился с оскаленной мордой псины. Он интуитивно заслонил собой вжавшегося в стену Юэна, однако собака совсем не двигалась. Ее глаза тускло поблескивали от света, шерсть покрылась толстым слоем пыли.
– Это всего лишь чучело волка, – сказал Бернард и обернулся.
Однако Юэн этих слов словно не услышал. Он весь трясся, глубоко и громко дышал и продолжал бормотать что-то про собаку. Таким Бернард видел его впервые и поначалу даже опешил, совершенно не понимая, что делать. Сердце его бешено заколотилось, к горлу подступил ком, сопровождающий едкое чувство собственной беспомощности.
– Юэн, это ненастоящая собака, – сказал Бернард, но, видя, что тот снова никак не отреагировал, наклонился и схватил его за дрожащие запястья. – Всего лишь чучело, – мягко повторил он, но Юэна начало трясти еще сильнее, и Бернард обхватил его за плечи и притянул.
Он сделал это интуитивно, слабо понимая, поможет ли такое вообще. Просто надо было хоть как-то унять его дрожь и беспокойство, иначе Юэн навредил бы себе. Громко всхлипывая, Юэн часто дышал и размахивал руками. Бернард успокаивающе погладил его по спине, осознавая, как у самого начала кружиться голова. Некоторое время спустя Юэн перестал сильно дрожать и сам осторожно оттолкнул Бернарда от себя.
– Ты как? Что произошло?
– Все нормально. Здесь совершенно нечем дышать, у меня разболелась голова, я увидел эту страшную пыльную псину и оступился, – сказал Юэн хриплым голосом.
Бернард все еще придерживал его за дрожащие плечи и склонился, желая заглянуть Юэну в глаза. Но тот будто избегал встречаться взглядом.
– Встать сможешь?
– Смогу.
– Или помочь?
Юэн попытался подняться. Бернард потянулся руками, чтобы помочь ему, но тот отмахнулся и, пошатываясь, встал все-таки сам. Голову он не поднимал, будто боялся смотреть в сторону чучела волка. Юэн нагнулся и достал закатившийся фонарик из-под нагромождения сломанных стульев.
– Ты как хочешь, а я ухожу отсюда. Мне нужен свежий воздух. Я и так просидел несколько часов в душном клубе, а тут и вовсе задыхаюсь, – хрипло протараторил он и буквально вынырнул из комнаты.
Подсвечивая себе дорогу телефоном, Бернард едва поспевал за Юэном, на ходу отмечая, что сюда можно как-нибудь вернуться и доделать некоторые снимки. Но сейчас он сам начал чувствовать себя плохо из-за тяжелого воздуха. Сколько они тут уже ходят? Наверное, час, если не больше. На сегодня вылазка в заброшку закончилась. Юэн летел с такой скоростью, что за ним вздымалась пыль. Чтобы не дышать пылью и золой, Бернард ускорил шаг и поравнялся с ним.
– Не несись так. Здание старое, – напомнил ему Бернард на ходу.
Но эти слова пролетели мимо. Юэн уже выскочил в зрительный зал, где дышать стало чуть легче. Внезапно охватившая сознание тревога и что-то мелькнувшее впереди заставили Бернарда остановиться и интуитивно схватить Юэна ниже локтя.
Мерцающий силуэт с бледным, похожим на маску лицом плавал в воздухе над рядами кресел. Бернард неосознанно крепче сжал предплечье Юэна. На лице загадочного силуэта растянутая едва ли не до ушей улыбка быстро сменялась выражением уныния и грусти и обратно, будто на одной линии транслировались одновременно два канала. Фигура мерцала и рябила в помехах. Вверх от нее, прямо в закопченный потолок, уходили полупрозрачные толстые и извивающиеся нити, практически как у марионеток. Еще одна большая кукла, только не заметно кукловода, который ею управляет.