пкий, и агрессии в нем было больше. Юэн сглотнул, уже предчувствуя вкус крови на языке. Если Чед снимает гитару, то только для того, чтобы освободить руки для удара.
– Ну-ка, повтори, – прошипел он.
– Ребят, может, хватит? – вступился Брэд, расталкивая парней, испепеляющих друг друга взглядом. Брэд был самым высоким участником группы и не самым сильным, однако при назревающих конфликтах всегда старался отыгрывать роль миротворца. – У нас совсем скоро выступление, а мы снова тратим время на бесполезные разборки.
– Скажи это нашему «красавчику», – Чед кивнул на Юэна. – Это из-за него у нас все не ладится. Я предупредил, что мы меняем сонглист, и нам нужно пройтись по тем песням, которые мы давно не играли, чтобы не налажать на концерте, но Юэн, как обычно, отличился.
– Конечно же, я виноват. Всегда и во всем, – саркастически заявил Юэн. – Ну, опоздал и опоздал, зато сел и сразу начал играть, без пустой болтовни и постоянных перекуров. Сам-то ты много репетируешь? Может, если бы ты относился к группе серьезнее, то у нас и проколов было бы меньше на выступлениях? Восхваляй акустику клуба, она сглаживает твои косяки, – он сделал шаг вперед, не обращая внимания на выставленную руку Брэда.
– Это я-то косячу на сцене? Мне кажется, ты начал зарываться, когда тебе позволили спеть пару твоих слащавых песенок. Чувствуешь уже себя настоящей рок-звездой? Мечтаешь о толпах фанаток? Считаешь свой голос самым лучшим? – Чед с силой ткнул Юэна в плечо, отчего тот даже пошатнулся.
– Пою лучше тебя, по крайней мере.
– Эти писклявые завывания ты называешь пением? Ты поешь как девка. Сто-о-нешь.
– Да, именно это называется пением, а не те звуки из унитаза, что ты производишь своим ртом.
– Ребят, хватит! – попытался снова встрять Брэд, но уже с меньшим энтузиазмом, вероятно, предчувствуя, что обстановка накаляется до предела и ему лучше отойти, чтобы не попасться под горячую руку. В таких ситуациях, как эта, он обычно ничего не мог сделать. Юэн с Чедом просто не замечали ничего вокруг и сцеплялись в драке.
Юэн знал, что последняя его фраза выведет Чеда из себя, поэтому был готов и попытался увернуться от удара, последующего незамедлительно. Однако так как и сам был на взводе, неверно оценил расстояние и время, поэтому крепкий, костлявый кулак немного задел его по скуле. Юэн наклонился влево и замахнулся левой рукой, направляя ее в сторону лица парня. Чед тоже не смог уклониться от удара, однако успел рывком схватить Юэна за кофту и с силой оттолкнуть. Тот попятился назад и чуть не споткнулся о собственную гитару, но в самый последний момент удержал равновесие.
– После выступления я не хочу больше видеть тебя в группе, – прошипел Чед.
Юэн негодующе сжал кулаки и двинулся в сторону Чедвика. Брэд уже даже не пытался никого из них останавливать, только ошарашенно смотрел то на одного, то на другого. Рик, сидя за ударной установкой, схватился за голову, словно спортивная повязка начала сильно давить ему на череп.
Судя по виду, Чед не планировал отступать. Он вскинул подбородок, у краешка его губ блестела капелька крови. Если Юэн попытается его ударить или скажет что-то язвительное, кулак Чедвика снова будет искать мишень. Юэн тоже не остановится. Не остановился бы раньше. Но сейчас он внезапно разжал кулаки и наклонился, чтобы отсоединить гитару и уложить ее в чехол. Щека в месте, куда ударил Чед, начинала пощипывать. Юэн справился буквально за несколько секунд, затем вскинул гитару на плечо.
– Чего ждать так долго, я ухожу сейчас.
– Юэн, – предостерегающе произнес Брэд, выдохнувший с облегчением, что конфликт не перерос в полноценную драку, но и напрягшийся оттого, что ситуация так обернулась.
– Ты прекрасно знаешь мою гитарную партию, так что флаг тебе в руки. Если Чед считает, что поет лучше, – хорошо, пусть поет. Рикки, – сказал Юэн и обратился к барабанщику, который все еще держал руки с барабанными палочками на голове, – так уж сложилось, что барабанщиков часто обвиняют во всех грехах, поэтому теперь ты будешь виноват во всем вдвойне. Всего хорошего, ребят. Творческих вам успехов, – он махнул рукой и, пока желание разбить Чеду лицо вдребезги не пересилило, поспешил покинуть репетиционную студию.
Прохладный вечерний воздух не охладил его пыл. Внутри все буквально кипело и булькало, словно проснулся спавший столетиями вулкан. У Юэна чесались руки, ему сильно хотелось что-то ударить, разбить, кинуть, но ничего подходящего в поле зрения не попадалось.
Около клуба собралось как-то подозрительно мало людей, и никто не хотел докапываться до Юэна, от которого буквально летели искры. А ведь ему нужен только повод. Влезть в драку и раскрасить кому-нибудь лицо, получить немного самому – лучший рецепт для снятия напряжения.
Проходя мимо небольшой группы из нескольких дерзких на вид парней, Юэн специально задел одного из них плечом, ожидая, что это послужит началом драки. Юэн помашет кулаками, получит несколько ссадин и синяков, гнев развеется. И все равно, что он один, а их несколько. В этот момент он даже об этом не задумывался. Злость и раздражение властвовали над его телом. Они хотели крови.
– Будь аккуратнее, – сказал крупный парень в кожаной куртке с шипами, которого Юэн задел плечом.
Юэн обернулся, чувствуя, как в кровь попадает новая порция адреналина. В таком состоянии он был готов вступить в драку со всей этой шайкой.
– А может, ты будешь аккуратнее? – раздраженно выпалил Юэн.
– Может быть, – ответил парень и улыбнулся. – Извиняюсь, если задел, – сказал он и, потеряв к Юэну всякий интерес, отвернулся к своим друзьям.
«Серьезно? – чуть ли не вслух взмолился Юэн. – Когда тут кто-то был таким добрым?»
Послав спине крупного парня злостный взгляд, Юэн развернулся и яростно зашагал по улице. Это был не тот гнев, что выдыхается со временем. Было просто жизненно необходимо что-нибудь сломать. На крайний случай можно было побить стену, если из людей сегодня никто не хотел влезать в потасовку, но Юэн скорее переломал бы себе все пальцы. Он остановился и развернулся, возвращаясь обратно к клубу.
– Так, ладно, где у него здесь аптечка, – Юэн разговаривал сам с собой, используя практически севший телефон в качестве фонарика.
Рассеянное пятно света дрожало и прыгало, пальцы немели от боли. Он подошел к одной из тумбочек, заваленной бумагами, и проверил выдвижные ящики.
– Здесь нет.
Послышался какой-то отдаленный звук. Юэн застыл на месте и прислушался. Что-то щелкнуло, затем раздался шорох и медленные шаги. На мгновение Юэн подумал, что это восстал из мертвых покойник, который по логике еще должен был лежать в подвале.
– Кто здесь? – спросил голос из темноты.
Юэн повернулся и увел свет от телефона в сторону, увидев Бернарда, крепко сжимающего бейсбольную биту двумя руками.
– Юэн? Что ты здесь забыл? – спросил он, принимая менее воинственную позу и опуская свое оружие.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Юэн полагал, что Бернард уже давно уехал домой. По крайней мере, его машины в такой поздний час около студии не заметил, как и машины Чилтона, а здание было полностью закрыто, свет нигде не горел. Бернард тоже не скрывал своего удивления и… недоверия.
– Ты же разрешил мне побыть в студии в твое отсутствие, – ответил Юэн, от всей этой ситуации его почему-то начал пробирать смех, но он сдержался. Он вдруг почувствовал себя готовым просто лечь на прохладный пол фотостудии и остаться так лежать до утра.
– Ты разве не должен быть на концерте? – спросил Берн.
– Должен, – только и ответил Юэн. В этот момент батарейка в телефоне окончательно села, и свет погас, оставляя их в полной темноте.
Юэна затрясло. Запахло воском и мокрой собачьей шкурой. Горло сдавило, и вязкая темнота забивала легкие. Послышался шорох и быстрые шаги. Бернард вмиг преодолел расстояние до выключателя. Юэн прищурился, интуитивно прикрываясь рукой. Яркий свет резанул глаза и развеял обонятельные галлюцинации.
– Почему ты не включил свет? – спросил Бернард, продолжая держать биту в руке.
«Откуда у него вообще бита?» – спрашивал себя Юэн, смотря, как Бернард решительной походкой направлялся в его сторону.
– Не хотел привлекать внимание.
– Какого черта? Что с твоей рукой? – воскликнул Бернард.
Юэн без особого интереса посмотрел на свою правую руку, свисающую вдоль тела. С первого взгляда можно было подумать, что он надел ржаво-красную перчатку. Кровь подсохла и запеклась, но на костяшках виднелись алые кровоподтеки. Он поправил край длинного рукава, немного испачкавшегося в крови, чтобы тот не задрался ни на дюйм.
– В общем, дело было так: я резал сыр…
– И решил заодно разрезать себе руку? – перебил его Бернард.
Юэн задрожал и почувствовал, как его снова начал разбирать смех, хотя ничего особо смешного, он и сам это понимал, в этой ситуации не было. Он засмеялся. От смеха становилось легче. Смех отгонял старые-престарые воспоминания, когда рука Юэна была тоже окровавлена.
– Я особо не всматривался. Посмотри и скажи, насколько там все плохо, – сказал он, приподнимая руку.
Бернард выругался. Выругался так смачно, что Юэн даже не ожидал от него. Бита с дребезгом упала на пол, и Бернард схватил Юэна за предплечье другой руки.
– Надо в больницу.
– Да здесь всего лишь царапина. Смотри, кровь почти не идет, – Юэн поднял окровавленную руку, но сам старался на нее не смотреть. Усмехнулся, вновь почувствовав себя дико усталым.
Бернард повел его в сторону темной комнаты, включил там свет и воду в раковине. Юэну показалось, что проявочная немного опустела. Вроде бы раньше здесь было больше вещей…
– Ты в порядке? – спросил Бернард, стоя рядом с Юэном около раковины и наблюдая, как тот оттирал кровь с руки, заодно намочив рукава кофты. – Двигать пальцами можешь?
– Да, – выдохнул Юэн и продемонстрировал, как он в состоянии шевелить пальцами. Порезы защипало, однако ничего серьезного в этой ране не было.