Бернард с трудом перевел взгляд с отца – будто тот мог исчезнуть с фотографии, если перестать на него смотреть – на примостившуюся с краю, будто чуть отдельно от всех, парочку.
Мужчина и женщина стояли близко, повернувшись друг к другу вполоборота. Бернард снова поднес фотографию очень близко к лицу. Чем больше он концентрировал взгляд, тем почему-то все сильнее расплывалось в глазах. Еще это непонятное головокружение и тошнота не отпускали, и он начинал сомневаться, что видел именно то, что видел.
– Это он. И мисс Грант.
– Находка становится еще интереснее, – весело усмехнулся Юэн. – Мне кажется, Чилтон совсем не изменился, а вот мисс Грант чуть пополнела. Ты посмотри, как они близко стоят! Я так и знал, что их что-то связывает или связывало, уж больно мило они беседовали друг с другом на поминках твоего отца.
– Я смотрю, ты спец в амурных делах. Все про всех знаешь, кто кому нравится, кто в кого влюблен. Можешь определить вот так с ходу, посмотрев всего один-два раза, – насмешливо произнес Бернард, не сводя глаз с фотографии. Может, найдется еще одно знакомое лицо?..
– Я – да, а ты точно нет.
– Почему это я точно нет?
– Да потому, – огрызнулся Юэн и забрал фотографию. – Мисс Грант выглядит немного смущенной, но счастливой, лицо Чилтона сияет, как дискотечный шар. Между ними точно что-то было.
– Ну и ладно, это их дело, – сказал Бернард. – Может, что-то и было, но сейчас вряд ли, иначе бы они были вместе.
Юэн в течение нескольких секунд задумчиво изучал фотографию, будто телепатически посылал вопросы изображенным на ней людям и ждал от них таких же телепатических ответов. Признавайтесь, Виктор и Мария, какие отношения вас связывали?..
– Что Виктор Чилтон вообще делал в доме отдыха? – спросил Юэн. – Уж его-то я не ожидал увидеть на этом снимке.
– Наверное, он отдыхал. Что можно еще делать в доме отдыха? Проходил лечение, допустим. Работал, подрабатывал или консультировал. У него же медицинское образование.
– Надо будет как-нибудь у него поинтересоваться. Так, между делом. Слушай, а Чилтон разве не был женат на тот момент? Может, у них с мисс Грант была интрижка?
– Он вдовец, и вроде бы уже очень давно.
– Вот как, – вздохнул Юэн. – Тогда не понимаю, почему у них ничего не сложилось в итоге. Они выглядят счастливыми рядом друг с другом. На этой фотографии и даже тогда, на поминках…
Бернард перевел взгляд с фотографии на лицо Юэна. Тот в задумчивости поглаживал подбородок, а серые глаза продолжали изучать снимок из-под нахмуренных бровей.
Они стояли рядом, почти соприкасаясь плечами. Он протянул руку и поправил перекрутившийся ремень от фотоаппарата на плече Юэна. А еще на рукаве его куртки было пыльное пятно. На несколько секунд оно захватило внимание Бернарда, но отряхивать он его не стал.
– Может быть, – сказал, наконец, Бернард, продолжая смотреть на задумчивого Юэна. – Чилтон не хотел сближаться, потому что боялся. Боялся потерять еще одного близкого человека.
Юэн поджал губы, немного повернул голову в сторону Бернарда, но взгляда так и не поднял.
– Травма прошлого, да? Потеря близкого человека, – отрешенно повторил он. – Виктор Чилтон и Мария Грант. Только представь, как изменилась бы их жизнь. У Чилтона появился бы еще один наследник, который мог бы перенять его похоронную империю в нашем городе. А у мисс Грант появились бы дети и, возможно, ее бы не так сильно тянуло посещать все похороны в городе и помогать родственникам усопших, чтобы ощущать себя ценной.
– Неизвестно, как могло бы быть. Этого не случилось. Может, дело было не в психологической травме Чилтона, а может быть, они с мисс Грант были всего лишь друзьями.
– Друзья так не ведут себя рядом друг с другом.
– А как ведут себя друзья рядом друг с другом? – резко спросил Бернард. – Ах да, прости, что опять ставлю твой профессионализм под сомнение.
С мягкой улыбкой на губах и каким-то уставшим взглядом Юэн повернулся и, пропустив мимо ушей реплику Бернарда, оставаясь при своем мнении, протянул фотографию.
– Забери ее с собой. Ей тут точно не место.
Бернард забрал фотографию и, взглянув на нее еще раз, задался вопросом: кому Грегор мог доверить свой фотоаппарат? Кто сделал этот снимок? Может, мать?
Чтобы попасть к крытому бассейну, надо было перейти в другой корпус, соединяющийся с главным. Еще в этом дополнительном корпусе находились медицинские кабинеты, но Бернард решил начать именно с бассейна, который оказался довольно большим. В распечатках из архива упоминалось, что здесь часто проводили соревнования. Местные и даже региональные, что в свое время играло в качестве рекламы дома отдыха и добавляло ему положительной репутации. Это подтверждалось еще и найденными фотографиями Грегора, на которых пловцы на пьедестале радостно показывали в камеру медали. Отец по долгу службы не мог пропустить подобные мероприятия.
Воды в бассейне, конечно же, не осталось. Только грязь, листья, занесенные из одного разбитого большого окна, и расколотая плитка. Трибуны для зрителей протянулись вдоль продольной стороны бассейна. На нескольких фотографиях на них сидели люди. Сейчас же все это пространство, предназначенное для бурной деятельности, выглядело особенно унылым. В одном из углов обнаружились два инвалидных кресла, приставленных вполоборота друг к другу, как обычные кресла в гостиной. Не хватало только какого-нибудь маленького столика между ними, чтобы выглядело так, словно это уютное местечко для продолжительных и приятных бесед.
Бернард предложил сделать здесь перерыв. Они ходили уже достаточно долго, чтобы ноги начали гудеть, а желудок напоминать о том, что пора бы перекусить. Бернард стряхнул пыль со скамейки около окна и достал из рюкзака подготовленные еще ранним утром сэндвичи и большую банку содовой. Юэн пошутил о хорошем работодателе, который кормит своих сотрудников. Бернард не испытывал сильного чувства голода из-за непроходящих головокружения и тошноты, но знал, что поесть просто необходимо, чтобы состояние не ухудшилось. Расправившись с сэндвичем и сделав несколько глотков содовой, он протянул банку Юэну. Тот забрал ее, поднял перед собой, но пить не спешил.
– Ты в курсе, что когда люди пьют что-то из одной бутылки или банки, это считается косвенным поцелуем? – с нескрываемым сарказмом спросил он, посмотрев на Бернарда.
Бернард с ответом помедлил. Мыслительный процесс в его голове был поражен накатившей меланхолией от созерцания пустых трибун и пьедестала, а очередная шутка Юэна будто бы вытащила его из болота гнетущих размышлений о конечности всего и вся.
– Не слышал ничего об этом. Звучит как чушь, – сказал Бернард, мыском кроссовки откинув от себя камушек.
Камушек запрыгал, покатившись прямо к бассейну, и застыл у самой кромки. Бернард посмотрел на Юэна и протянул руку.
– Можешь не пить, если брезгуешь. Второй банки у меня все равно нет, есть только вода, но она в машине, – сказал он.
Юэн отклонился назад и в сторону.
– Я тоже считаю это чушью, – ухмыльнулся он. – И кто только такое выдумывает? К тому же я дико хочу пить.
На пару секунд Бернард застыл с протянутой рукой. Затем отвернулся и посмотрел на камушек, так и не упавший в пустой бассейн.
– Значит, говоришь, твои родители познакомились здесь? – вдруг спросил Юэн.
– В доме отдыха, да, – кивнул Бернард. Он предчувствовал, что Юэн рано или поздно поинтересуется. И сейчас Бернарду не хотелось увиливать от вопросов о семье. В конце концов, он прекрасно знал, в какое место едет, и сам предложил сюда поехать Юэну.
– И как это произошло?
Бернард склонился к коленям, переведя взгляд на два инвалидных кресла в углу. Краем глаза он заметил, что Юэн смотрел куда-то на трибуны.
– Я помню только то, что как-то рассказывала мать, когда я еще был ребенком.
– Она работала здесь или отдыхала?
– Отдыхала. Проходила лечение, если быть точным, но от чего лечилась, я не знаю, – Бернард замолк на пару секунд. Он так долго ни с кем не говорил о матери, что сейчас испытывал волнение. Ему казалось, что он медленно выворачивается наизнанку. И, что более странно, он чувствовал, что это необходимо. Как хорошо, что под ногами нашелся еще один камушек, который можно было снова отбросить к бассейну. На этот раз попал. Стук упавшего камушка эхом отскочил от кафельной плитки. – После ее смерти отец вообще о ней мало упоминал.
Юэн допил содовую и смял банку, продолжая смотреть куда-то на трибуны.
– Она умерла от болезни?
Бернард закивал, понимая, что не в состоянии сказать «да», горло неожиданно сильно сдавило, в груди заболело, а тошнота усилилась. Он боялся, что его просто вырвет, и, опустив голову, уставился на грязную плитку под ногами. Некоторое время они молчали.
Прошло, возможно, всего пару минут, а может, несколько десятков минут, прежде чем Бернард ощутил, что головокружение с тошнотой ослабли. За все то время, что они сидели, никто не произнес ни слова, Юэн даже не пошевелился.
– Она ходила по территории и собирала перья, веточки, камушки, – сказал Бернард окрепшим голосом, – в общем, все, что она обычно использовала при изготовлении амулетов. Отец увидел ее издалека и сфотографировал, как она склонилась к лебединому перу на земле. Той фотографии я так и не нашел, но помню, что мама рассказывала об этом. А потом, некоторое время спустя, он подошел к ней и вручил несколько белых перьев и сказал: «Вы обронили, это, должно быть, из ваших крыльев?» Банальный подкат, хотя, конечно, двадцать пять лет назад он, наверное, таким не казался.
Бернард горько усмехнулся, живо представив перед собой картину знакомства родителей. Тогда они наверняка не могли предположить, что их ожидает. Что у них родится сын. Что Инесс постигнет ранняя смерть. Что Грегор умрет от инфаркта.
– Банальный подкат или нет, но история все равно хорошая, – отозвался Юэн и повернулся к Бернарду. – Не думаю, что первая фраза обязана быть шедевральной. Знакомство вообще может выйти сумбурным или ничем не примечательным. Забавно, что никогда не узнаешь наверняка, как сложатся отношения с тем или иным человеком, встреченным на жизненном пути. Кто станет другом, кто врагом, с кем-то пути разойдутся, с кем-то неожиданно сойдутся.