– Понятно, – спустя несколько секунд тишины сказал Бернард.
– Ага. Я изначально был прав насчет нее.
– Получается, что так, – с неохотой признал Бернард. – В таком случае, закроем эту тему раз и навсегда.
– С радостью. А теперь скажи: нам долго еще ехать? Я уже всю пятую точку отсидел.
Серпент-Капс имел статус города-призрака. О нем мало кто знал, даже Бернард никогда ничего не слышал, если бы случайно не наткнулся на пару коротких статей в архиве. Навигатор не отображал название города, но показывал, что якобы имеется проселочная дорога, не рекомендуемая для использования из-за аварийного состояния. Дорога действительно была – грунтовая и поросшая невысокой травой. Со стороны шоссе ее скрывали заросли кустарников, после съезда стоял шлагбаум с крепкой и ржавой цепью и огроменным замком. Впрочем, ограждение было символическим. Можно было легко преодолеть его по обочине.
Когда Бернард остановил машину в условной середине города, вышел наружу и огляделся, он ощутил легкое разочарование. С другой стороны, чего он еще ожидал от города, который был заброшен уже больше пятидесяти лет? Кое-где виднелись остатки домов, амбаров и сараев, больше похожие на холмики из сгнивших досок и поросшие мхом и лишайниками каменные фундаменты.
В этом был один плюс – они быстро управятся и успеют вернуться домой до грозы, тучи уже начинали сгущаться над головой. Буря часто приходила раньше времени. Юэн тоже выразил свои разочарования.
– Знаешь, – сказал он, когда они с Бернардом прошлись вперед по дороге и свернули на другую колею, вероятно, одну из бывших улиц, – когда слышишь слово «город-призрак», представляешь ряды заброшенных домов, пустынные улицы, остатки быта и слабый, едва уловимый след давнего присутствия людей, а не хаотически разбросанные груды обломков от старых зданий.
– Что ж, реальность не всегда бывает такой же живописной, как ее описывают в художественной литературе и показывают в кино, – отозвался Бернард, попутно останавливаясь и делая снимки. Было бы неправильно сказать, что тут совсем нет ничего интересного.
– Да, понимаю, просто я ожидал чего-то другого. Чего-то более масштабного, что ли.
– Серпент-Капс был маленьким поселением, жители которого занимались сельским хозяйством. Уверен, подобных ему десятки, о многих из которых даже нигде не упоминается. К тому же прошло слишком много времени. Я читал, что существуют крупные города-призраки, но это явно не рядом с нами. Ехать до них слишком далеко.
– Я бы посетил крупный город-призрак, – вытянув руки вверх и разминая затекшие в дороге мышцы, заметил Юэн. – Может быть, когда-нибудь мы с тобой доедем до одного из них.
Остановившийся сделать пару фотографий Бернард посмотрел в спину прошедшему мимо Юэну.
«Когда-нибудь».
Снова то самое чувство, что и на «мостике предложений» в доме отдыха «Вайтбридж». В этот момент Бернард задумался о том, что его ждет в будущем. Всегда ли будет существовать его студия? Останется ли он в городе вообще? Юэн тоже когда-нибудь, возможно, даже в скором времени, уйдет. Не будет же он всю жизнь подрабатывать ассистентом фотографа в маленькой студии. Их жизненные пути с Бернардом разойдутся.
«Когда-нибудь».
Звучит расплывчато. С намеком на какое-то грядущее действие. А любые планы на будущее строятся на хрупком фундаменте. Все может обрушиться в любой момент. Так что к чему размышлять о том, что будет, если этого может не произойти?..
Фотоаппарат фиксирует настоящее, которое становится прошлым. Ничего больше. Наверное, поэтому Бернард любит фотографию. Потому что это всегда о прошлом. Будущее туманно. Его не существует.
– Берн, ты посмотри какой раритет! – воскликнул Юэн и побежал сначала вперед по дороге, а потом куда-то в сторону, теряясь за зарослями кустарника и высокой травой.
– Подожди, Ю, не спеши, – окликнул Бернард, двигаясь с места.
Он сошел с дороги, обошел разросшийся кустарник и небольшой кусок высокой травы и заметил старый громоздкий пикап, около которого стоял Юэн, уперев руки в бока. Юэн обернулся, смотря на Бернарда с по-детски игривой улыбкой на губах, будто нашел самое настоящее сокровище.
– Ты только взгляни!
Судя по остаткам краски на корпусе, машина когда-то была синего цвета. Сейчас же она представляла собой ржавую громадину с вывалившимися, как глаза из глазниц, фарами и отсутствующими боковыми стеклами. Лобовое же, продавленное и в таких трещинах, что увидеть через него что-либо было невозможно, еще как-то держалось.
– Как ты заметил его среди зарослей? – спросил Бернард.
– Зрение хорошее, и нюх тоже.
Бернард с фотоаппаратом наготове обошел машину, осматривая находку.
– Неплохо.
– Пикап пятидесятых годов, – радостно вещал Юэн. – Он весит полтонны.
Когда Бернард сделал несколько снимков с разных ракурсов, Юэн подошел к кабине. Дверь оказалась не до конца заперта, парень дернул ее. Раздался дикий и противный скрип, от которого с ближайших деревьев пугливо вспорхнули птицы. Юэн залез в кабину и уселся на сиденье, от которого осталось только основание. Он потянул дверь на себя, отозвавшуюся чуть менее громким, чем в прошлый раз, скрипом. Бернард подошел к машине с водительской стороны и заглянул в салон. Юэн положил руки на руль. Только сейчас Бернард заметил, что на костяшках у него после того случая с зеркалом (как он сам рассказал) уже остались только слабые царапины.
Юэн широко улыбнулся, его глаза светились такой радостью, будто он сидел в новеньком спорткаре, а не в развалюхе, которая вот-вот рассыплется в ржавую труху. Наверное, это заразно, потому что Бернард улыбнулся ему в ответ.
– За бутылку хорошего виски, парень, – понизив голос до грубого хриплого баса, сказал Юэн, – я отвезу тебя и весь твой скарб хоть на край света. Садись, и поехали, черт возьми! Только радио у меня не работает, поэтому всю дорогу тебе придется слушать мои байки.
– Не пойдет, – усмехнулся Бернард. – У меня даже обычного виски нет. Так что давай договоримся забесплатно.
Юэн нахмурил брови, посмотрел куда-то вдаль перед собой (будто через треснутое лобовое стекло можно было что-то разглядеть), в задумчивости пожевал краешек нижней губы, затем повернул голову и кивнул:
– Согласен. Залезай!
Бернард потянул водительскую дверь. В этот раз скрип был тише, а в следующий раз она, возможно, и вовсе отвалится. Юэн скользнул на пассажирское сиденье, Бернард залез на водительское. Сквозь проржавевшее днище около педалей виднелась земля. Дверь Бернард закрывать не стал. Он сфотографировал салон, приборную панель и почерневшее зеркало заднего вида. Юэн тоже попался в кадр. Он до сих пор сиял, радуясь найденному пикапу.
«Как мало человеку нужно для счастья».
Наружу они выбрались по очереди, так как пассажирская дверь, как и следовало ожидать, не открылась. Юэн махнул рукой в противоположную сторону, там, у лесной опушки, виднелась старая мельница. Вернее, то, что от нее осталось.
Они вернулись на дорогу, прошли по ней чуть вперед, изучили дома, от которых сохранились лишь фундаменты и кое-где основания стен. Почерневшие. От времени. И от некогда полыхающего огня.
– И этот дом тоже сгорел, – констатировал Юэн, когда они остановились, чтобы Бернард сделал несколько фотографий.
– Да. Город из-за этого и стал заброшенным.
– Из-за пожара?
– В архивах упоминается, что пожар предположительно начался в конюшнях. Вечером, практически ночью. Наверное, сейчас найти их будет сложно. Вряд ли что-то осталось. По сухой траве огонь добрался до домов. Полагаю, они вспыхнули как спички.
– Тоже поджог, как в случае с театром?
Бернард пожал плечами.
– Точно неизвестно, но официальная версия такая. Конюшни принадлежали одному зажиточному фермеру. Он любил выпить и повздорить с соседями. Конечно, у него могли быть неприятели.
Юэн сосредоточенно смотрел на Бернарда, даже не стараясь его перебивать или вставлять какую-нибудь шутку или замечание.
– В конюшнях нашли два трупа. В одном из них опознали фермера, другой опознать не смогли. Предположили, что это мог быть таинственный поджигатель, которого фермер поймал с поличным и решил закрыть в конюшнях до приезда полиции, но между ними произошла потасовка, опять же как предполагают, в результате которой случайно или специально начался пожар, – говорил Бернард, пока они медленно шли по дороге. Юэн задумчиво смотрел себе под ноги, не произнося ни слова. – У фермера также пропал молодой сын. Некоторые тогда утверждали, что, воспользовавшись всеобщей суматохой, он сбежал с девушкой из соседнего поселения, с которой у него был роман. Другие же посчитали, что второй труп – это не кто иной, как сын фермера. Якобы отношения между отцом и сыном были очень напряженные. Начиналось со скандалов и доходило до драк. Как все было на самом деле, теперь неизвестно. Еще у фермера была дочь, которая должна была унаследовать землю. Но она сюда не вернулась. Благополучно вышла замуж то ли за полицейского, то ли за какого-то пожарного и не полезла разгребать прошлое.
Бернард остановился, ощутив, как дрожь холодком пробежалась по спине. Юэн по инерции сделал еще несколько шагов и тоже остановился, немного поникший. Почему-то именно в этот момент внутри Бернарда все закричало о необходимости развернуться и поехать домой. Может, просто так отпугивала приближающаяся гроза? Черные тучи виднелись на горизонте. Еще было время походить тут час или полтора.
– Давай перекусим, вон там, – предложил Бернард, указывая в сторону какого-то здания и старого каменного колодца рядом с ним. Теперь они были ближе к мельнице с отсутствующими лопастями.
Они прошли мимо накренившегося амбара с прохудившейся местами крышей, из которого кто-то в свое время сделал автомастерскую, судя по валявшейся на земле жестяной вывеске. Юэн снова восторженно воскликнул, обнаружив очередной старый автомобиль.
– Раритет пятьдесят первого года выпуска, если не ошибаюсь, – прикинул Юэн, подходя к машине. – И кто же оставил тебя здесь?..