Морин стояла у плиты, что-то помешивая на одной из сковородок. Мать обернулась и тепло улыбнулась. Темные волосы были собраны в низкий хвост, рукава пестрой кофты закатаны до локтей. Многие говорили, что Юэн очень похож на мать чертами лица. И Джи тоже. Только они вдвоем не унаследовали от нее синий цвет глаз.
– Надо же, ни одной ссадины или синяка, – сказала Морин.
Юэн усмехнулся.
– Так куда уехал Вилли? – спросил он, усаживаясь за стол.
Через секунду сестра начала таранить головой его плечо. Он одной рукой притянул ее к себе и взял в захват.
– На похороны какого-то дальнего родственника. Я так и не поняла, к кому точно, – сказала Морин, взмахнув лопаткой в воздухе.
«Кому-то пришлось умереть, чтобы у меня появилась возможность зайти домой без скандала».
Джи вырвалась из захвата и, уперев руки в бока, хмуро уставилась на Юэна.
– Вообще-то, так нечестно, – сказала она. – Это и твой дом тоже. Мы – семья. Почему тебе приходится жить отдельно, только потому что вы не ладите с Вилли?
Мать отвернулась к плите.
– Потому что я уже взрослый, и по-хорошему мне давно пора жить отдельно.
– Бред! – воскликнула Джи, драматично вскинув руки. – У нас в городе нет столько домов, чтобы вот так каждому жить отдельно. Многие из моих друзей живут в одном доме вместе со старшими сестрами и братьями.
– Возможно, у старших просто нет выбора.
– А зачем им выбор? Нельзя просто всем жить дружно под одной крышей?
– Все не так просто, как кажется. Подрастешь, поймешь.
Джи скорчила недовольную гримасу и сложила руки на груди. Впрочем, долго в обиженном состоянии она не могла находиться. Особенно когда на столе появился ее любимый торт-суфле. Мать не собиралась оставлять Юэна голодным, поэтому предложила все, что у нее было уже приготовлено или приближалось к такой кондиции. Поставив на стол перед Юэном несколько тарелок, она тоже села за стол, но сама взяла только яблоко.
– Ты ведь сейчас живешь у Бернарда Макхью, владельца той фотостудии? – спросила она, ненамеренно выделив интонацией слово «той».
Под словом «той», конечно же, имелось в виду «той самой фотостудии, что в одном здании с похоронным бюро недалеко от старого кладбища». Юэн даже поморщился. Наверное, только сейчас начал понимать, как это все звучит со стороны.
– Да, он разрешил мне пожить у него. Так даже удобнее утром добираться до студии и вечером обратно. Кстати, завтра в выставочном центре откроется его выставка фотографий, с которой я ему помогал.
Джи радостно воскликнула и в честь такой хорошей новости откусила от торта-суфле большущий кусок.
– Вы с ним друзья? – поинтересовалась Морин, кусая яблоко.
Настороженность в ее голосе напрягла. Мать не знала Бернарда так, как Юэн, и, скорее всего, воспринимала его просто как «того самого странноватого парня». Несправедливо. Хотя Юэн когда-то воспринимал его примерно так же. Однако сейчас многое изменилось.
«А мы… друзья?»
Юэн затруднялся однозначно ответить на этот вопрос, поэтому во избежание лишних расспросов просто кивнул. Морин тоже кивнула. Обмен кивками, по всей видимости, послужил для Джи сигналом к началу блиц-опроса. Вопросы от нее посыпались со скоростью звука.
– Расскажи о Бернарде. Его дом похож на фотостудию?
– Нет.
– У него есть девушка?
– Не видел. Может, он ее хорошо прячет.
– Он постоянно ходит с фотоаппаратами?
– Да.
– Даже в душ?
– Не знаю. Я к нему в душ не заглядывал.
– Ты пел ему песни?
– Пару раз было.
– Он уже попросил у тебя автограф?
– До такого еще не дошло, но, думаю, он хочет, просто стесняется.
– Вы смотрите спортивные матчи по телевизору?
– Нет.
– А романтические фильмы наподобие тех, которые нравятся маме?
– Нет!
– Тогда что? Ужастики?
– Тоже нет. Мы ничего не смотрим.
– У него дома есть игровая приставка?
– Не обнаружил. Может быть, он прячет ее так же тщательно, как девушку.
– Чем тогда вы занимаетесь по вечерам?
– Ужинаем. Он часто работает, я играю на гитаре, иногда он наблюдает и слушает.
– Он уже видел твой шрам?
Юэн помедлил с ответом, поймав пристальный взгляд матери. Ей, очевидно, тоже было интересно, входит ли Бернард в узкий круг лиц, которым Юэн доверяет.
– Да, – тихо сказал он.
– Ого! Серьезно? И что он сказал? – не унималась Джи.
– Ничего. Ничего не сказал.
– Ю, он скучает по своему папе?
– Наверное, да.
– Но ему хотя бы полегчало?
– Кажется, да. Он стабильно работает и уже не выглядит замкнутым, – на самом деле Юэн не был уверен в этом ответе, но пусть Джи думает, что все в порядке. Сестре Берни очень понравился, но не надо ей о нем переживать.
– Это хорошо.
– Согласен.
– Что-то ваши разговоры стали слишком печальными, – сказала Морин. – Вы вроде бы хотели прогуляться по городу. Идите, пока нет дождя.
– Так точно!
Они сходили в кинотеатр на какой-то забавный мультик про вампиров, призраков, мумий и прочую нечисть. После шли и долго его обсуждали. Сестру тронула дружба между двумя персонажами-призраками. Она даже рассмотрела в этой дружбе романтический подтекст.
– Сто процентов, они любят друг друга, – не унималась сестра. – Они должны быть вместе во второй части, иначе это будет катастрофа.
Впрочем, подумал Юэн, она сейчас в таком наивном возрасте, что ей многое кажется простым. Она считает, что дружить можно со всеми, ведь не сложно найти общие интересы, а если вы в чем-то друг с другом не согласны, то просто принимаете, что в этом вопросе вы разные. Или, например, что люди влюбляются и живут без конфликтов всю жизнь, и ничто не сможет их разлучить, даже смерть. Потому что после смерти они тоже будут вместе. А потом переродятся, возможно, в разных странах и с разницей в года. Они будут не похожи на себя прежних, внешностью, характером, но все равно встретятся. И, конечно же, Джи казалось, что можно жить одной большой дружной семьей, в которой все друг друга поддерживают. Утопия. Точка.
Юэн и Джи росли не в тепличных условиях. Даже в таком юном возрасте сестра осознавала, что родной отец ушел из семьи, что у брата и отчима затяжной конфликт, что многое в жизни не так гладко, как хотелось бы. Однако, независимо от обстоятельств, она продолжала верить, что на самом деле все проще простого. В силу возраста и жизненного опыта Юэн смотрел на мир более прагматично, однако частично понимал сестру – без веры во что-то хорошее было бы совсем туго.
Они зашли в художественный магазин, из которого Джи вышла счастливая с новыми карандашами и альбомом для рисования, и погуляли по городскому парку. Вновь обсудили мультик. Юэн отметил, что ему больше понравился персонаж-вервольф, который с ужасом ждал полнолуния, так как не контролировал процесс своего обращения. А еще он боялся собак, но к концу мультика смог побороть эту фобию и научился контролировать свои трансформации. Да уж, в мультике все легче, чем в жизни.
– Надо было пригласить Бернарда, – грустно выдохнув, сказала Джи, когда доедала вторую порцию клубничного мороженого.
Они сидели на скамейке, периодически здороваясь с кем-то из знакомых прохожих.
– В следующий раз. Я даю ему передышку. Мы и так проводим слишком много времени вместе. Он от меня уже наверняка устал, – усмехнулся Юэн.
– А может, нет. Ты ведь у него не спрашивал, – уверенно сказала Джи. – От меня ты же никогда не уставал? Я, например, от тебя нет.
– Ты моя сестра.
– А Берни твой друг! Разве друг может надоесть? – спросила Джи и сама же ответила на свой вопрос: – Если он хороший друг, то нет. Мне мои друзья не надоедают. Может, это тебе Берни надоел?
Это была еще одна установка от Джи. Родственники, близкие люди и друзья никогда друг от друга не устают. Потому что просто не могут, им приятно находиться вместе. Всегда. Утопия. Точка.
– Нет, – сказал Юэн с улыбкой, отрицательно покачав головой. – Я точно от него не устал. С ним интересно.
– Уверена, ему тоже, иначе вы бы не общались.
Юэн усмехнулся.
– Но если переживаешь, лучше спросить у него напрямую. Ты спросишь?
Он ущипнул сестру за плечо.
– У тебя сегодня день вопросов? Знаешь, сколько ты их уже задала? Еще немного, и будет миллион.
Джи звонко засмеялась, потом попыталась в ответ ущипнуть Юэна за плечо. Он полностью расслабил руку и сделал мученическое лицо.
– Ну вот, теперь придется научиться играть на гитаре одной рукой.
Джи снова засмеялась и через пару секунд положила голову Юэну на плечо.
– Без тебя дома скучно, – сказала она, тяжело вздохнув. – А еще мне жалко Бернарда.
– Да, мне тоже, – Юэн приобнял сестру. – Но знаешь, мне кажется, он не нуждается в чьей-либо жалости. Он очень сильный и самостоятельный, я верю, что он со всем справится.
– А если не справится, ты ему поможешь? – спросила Джи, выпрямившись и заглянув Юэну в глаза.
– Чем смогу помогу, однако есть вещи, которые за других людей не сделаешь. Они должны сделать это сами, – поучительно произнес Юэн. – Помнишь, например, как ты училась ездить на велосипеде? Я придерживал тебя, чтобы ты не падала, но удерживать равновесие ты научилась сама. Я не крутил за тебя педали, потому что верил и знал – ты с этим справишься и научишься гонять на велосипеде.
– Это называется моральная поддержка, да?
– Вроде того.
– Так поступают настоящие друзья.
– Именно.
Джи задумалась на несколько секунд.
– Тогда передай Бернарду, что я тоже в него верю. И что я готова его придержать, чтобы он не упал.
– Хорошо, передам, – улыбнулся Юэн. – А теперь пошли домой, надо успеть вернуться до того, как объявится Вилли, а то такой хороший день будет безнадежно испорчен.
Юэн переоделся и прихватил с собой свежие вещи. На всякий случай. Морин вручила ему сумку с контейнерами, заполненными всевозможной едой. Джи в последние минуты пыталась рассказать все и сразу. Те дни, что Юэна не было дома, показались ей вечностью.