Баюн дёрнулся и снова зашипел.
— Ну вот, опять… — Валик поморщился, холодно глядя на извивающего в моих руках кота. — Начинается…
— Да он нормально к чужим людям относится, — растерянно отозвалась я, отпуская кота. Он шустро скрылся под кроватью. — К родителям, к Альке… Никогда не прятался и не шипел, наоборот, знакомиться выходил и на колени забирался подружить… В чём дело?
— Не только у людей аллергия на животных. Бывает и наоборот, — пожал плечами друг. И пожаловался: — Я уйду отсюда или нет?.. У тебя не хата, а болото, как зайдёшь — так и завязнешь.
— Если останешься, диван выделю, — пообещала щедро.
— Спасибо, что не коврик в коридоре.
— Исключительно из-за отсутствия оного, — заверила я, вставая с пола.
Валик улыбнулся. Обулся, застегнул куртку и открыл дверь, предупредив:
— Завтра меня нет.
— А мне и сегодня хватило, — я чмокнула его в щёку. — Спасибо, Вальк. И с наступающим.
— Ладно, пока. Не сходи с ума.
Я закрыла дверь и отправилась на кухню разбирать покупки. И, пока рылась в пакетах, наконец обратила внимание на одну странность. Валик, здоровый до чёрной зависти, уходил бледно-зелёным и осунувшимся. А ведь даже похмельем не болел никогда… Я сунула в морозилку куриное филе, сполоснула руки и побежала за сотовым. Позвонила, но он не взял трубку. Значит, уже в дороге. Он ненавидел говорить по телефону и рулить. Значит, перезвонит. Если не испугается, что я опять к нему с костюмом пристану.
Закончив с покупками, я переоделась в домашнее, постирала платье, включила музыку и взялась за уборку. Давно нужно было прибраться, да всё руки не доходили. А после ёлки — сам бог велел.
Я расставила по подоконникам пышные еловые букеты. Тщательно пропылесосила ковры и пол, вытерла пыль и полила цветы. Глотнула чаю и на разогреве взялась украшать ёлку и квартиру. Завтра лень будет, да и хочется уже выключить свет, зажечь гирлянду и ощутить новогоднее настроение… Прицепила к гардинам мишуру и дождь, украсила букеты. Да, у меня праздник.
На шуршание коробок и пакетов из-под кровати выполз Баюн. Обнюхал мишуру и отправился исследовать квартиру. Изучил зачем-то каждый угол и подозрительно покрутился в коридоре.
— Баюн! — я спустилась со стремянки и села на пол, похлопав по коленкам: — Не сердись! Иди сюда! Кис-кис-кис!
Кот призыв проигнорировал. Удалился на кухню, похрустел кормом, взобрался на стол и привычно запрыгнул на стеллаж, затаившись между цветочными горшками. Это называется, «меня нет». Ну, хоть поел. Значит, не болен. Значит, у Валика аура нехорошая, хотя с чего бы? Добрейшей ведь души парень…
Закончив с ёлкой, я убрала оставшиеся игрушки и пустые коробки на верхнюю полку кабинетного стеллажа. Так, теперь в душ. Птеродактиль дрыхнет на батарее, и приятных ему снов. Отгорожусь шторкой. Сколько ж можно трястись и сходить с ума? Потом — пельмени. Переварились, конечно, но съедобны. И на завтра ещё останется, раз Валик побрезговал. Кстати, а ведь так и не перезвонил…
Разогрев пельмени и заправив их сметаной, я налила чай, но толком поесть не успела. Неожиданно решил очнуться второй мой «постоялец». Цветок над канделябром вспыхнул, заискрил, и я едва не подавилась пельменем. Пока кашляла, из искр свился саламандр. В штанах, кстати.
— Добрый вечер и приятного аппетита! Всё хорошо? — осведомился глюк жизнерадостно и сел на табуретку.
— Нет! — буркнула я, с силой втыкая вилку в пельмень. — Всё плохо!
— А что случилось? — фальшиво удивился саламандр.
— Ты!
— Я — ещё не худшее явление в твоей унылой жизни, — он заулыбался и, оглядев украшенную кухню, оценил: — Красиво!
Я сморщилась и отодвинула тарелку. Кусок в горло не идёт… Так, где валерьянка?..
— Чем это пахнет? — принюхался гость и с подозрением огляделся.
— Пельменями, — я пожала плечами. — Ёлкой. Средствами для уборки.
— Не только…
И глюк след в след повторил путь Баюна. Прошёлся по квартире, осмотрел внимательно все углы, потоптался в коридоре и хмурым вернулся на кухню. Разве что на стеллаж не полез прятаться.
— У тебя кто-то был?
— Друг, — я снова пожала плечами и капнула в чай валерьянки. Я спокойна, я абсолютно спокойна…
— Ты ему доверяешь? — он снова сел на табуретку.
— А тебе какое дело? — спросила резко.
Саламандр промолчал и с интересом посмотрел на пельмени. Внимание, Вася, воспитание! Гостей, даже таких странных и незваных, надобно кормить.
— Есть хочешь?
— В этом, — и он кивнул на тарелку с пельменями, — не нуждаюсь. Зажги ещё свечей.
— Зачем?
— Силы наберусь, — тёмные глаза смотрели загадочно. — Мало ли…
— Кстати, — я вспомнила слова Муза, — а рассказать ничего не хочешь?
— Хочу, — ответил он спокойно, — но потом, — и быстро огляделся в поисках Муза. Оного не обнаружилось, и саламандр расслабился.
— Когда потом? — не сдавалась я.
— Когда ты поверишь в то, что происходит, — глюк улыбнулся. — Ты в меня-то пока не веришь, и поверишь ли моим словам? Подождём.
Опять прав, зараза.
— Запали ещё свечей, — повторил мягко. — И не бойся ничего, я контролирую огонь.
Ладно… Я достала из шкафа всю заначку — десять больших свечек, расставила их на кухонном столе и по очереди все зажгла. Саламандра аж перекосило от удовольствия. Он посмотрел на меня пьяным и шальным взглядом и предупредил:
— Будь осторожна. И никому не верь, — и убёг спать.
Я моргнула. Цветок «разросся» — «стебель» пламени взметнулся к потолку, мелкие вьющиеся лепестки расползись по кухне. Надо его в следующий раз, как проснется, в гостиную переселить… Убрав пельмени в холодильник и помыв посуду, я налила чаю и вооружилась шоколадкой. Так, надо чем-то руки занять — и голове легче будет…
До полуночи я возилась с подарками. Упаковала каждый в обёрточную бумагу и украсила лентами. Сложила блестящие свёртки под ёлкой, выключила свет и зажгла гирлянду. И несколько минут молча сидела на полу, обняв колени и наблюдая за бегающими разноцветными огоньками.
«Будь осторожна»… А чего мне бояться? В мире смерть — на каждом шагу, а волков бояться — в лес не ходить. Или глюк имел в виду иные опасности… с этим миром не связанные? Вернее, связанные не с этим миром? Ведь Серафима Ильинична тоже что-то говорила про опасности и душу… Но верить словам глюка и помешанной — себя не уважать. И вообще, время.
Встать с пола я не успела. Часы в гостиной пробили полночь, и мне словно мешок на голову набросили. Я моргнула и привычно провалилась в темноту.
Часть 2. Бессонница
Глава 1
Мерещится
То ли Большая, то ли Малая
Медведица!
Я угрюмо смотрела на своё отражение в зеркале. Чингачгук вышел на тропу войны… Вслед за двумя символами на левой стороне лица появился следующий — извилистые черно-серые линии спускались по подбородку к шее и расползались по ключице. Крыша намеревалась удрать, но побег не удался: угрозами и уговорами, с жёстокой внутренней борьбой, я таки удержала её на месте. Изучила ночное «приобретение» и поплелась в спальню. А то ли ещё будет?.. И как же тяжко держать это в себе, и с каждым днем всё сложнее находить аргументы в пользу собственной нормальности…
Сев на постель, я рассеянно почесала за ушком Баюна. Ночью кот замёрз и сменил гнев на милость, а стеллаж — на одеяло. Альке, что ли, позвонить?.. Она меня родителям не сдаст, что бы ни говорил Валик. Зато… Нет, она мне ничем не поможет, но жить становится чуть легче, если груз тайны с тобой делит кто-то ещё. Но стоит ли напрягать её сейчас, когда они на чемоданах и всем семейством собираются в Таиланд на новогодние каникулы?.. Пожалуй, нет. Пусть хоть у кого-то всё будет хорошо.
Приняв непростое решение, я встала и поплелась на кухню. Переживу… И остановилась. Знакомо запел сотовый. Да, есть между близнецами пресловутая мистическая связь…
— Васька, привет! — в голосе сестры сквозила тревога. — Ты в порядке? Да? А мне кажется, что нет. Что стряслось?
— Аль, это не телефонный разговор, — вздохнула в ответ.
— Хорошо. Приезжай.
— А твои сборы? А…
— Мои у свекрови, — хмуро пояснила Алька. — Она решила нам заранее подарки вручить. Приезжай, а?.. Заодно и собраться поможешь!
Я заколебалась. С одной стороны, хотелось, а с другой…
— Вась, я сейчас приеду и всё из тебя вытрясу! — угрожающе добила она.
— Ладно-ладно, собираюсь…
— Жду.
Так, за бортом — минус тридцать три… Удобнее на такси, но… Воскресенье и мороз. Такси наверняка либо перемёрзли, либо в разъездах, и на них дикая очередь. Дома-то сидеть надоедает, и по выходным ожидание такси до пяти часов доходит. Лучше городским транспортом — полчаса в пути максимум. Заодно мозги проветрю и с мыслями соберусь. А мороз за тридцать переносится легче, чем ветряные двадцать. Главное — многослойность одежды.
Утеплившись, я быстро перекусила, выпила кофе, собрала в пакет подарки и подсыпала коту корм. Закрыла дверь и быстро сбежала вниз по лестнице. Кстати, дядя Боря пропал куда-то — третий день отсутствует. Впрочем, это не моё дело. Ой, я же ключи его соседу так и не отнесла…
У подъезда я опять столкнулась с парнем. Опять тот самый, придурошный, в ярких кедах и лёгкой курточке. И рыжая псина крутилась рядом. Что-то они мне постоянно попадаются на пути, следят, что ли?.. Я вздохнула про себя. Мания преследования, Вася, — это признак сама знаешь чего… Забудь.
— Привет, — вдруг сказал парень, заступая мне дорогу. — Как дела?
Я посмотрела на него недоумённо, буркнула «супер» и сбежала. Почти с позором. Некогда мне личную жизнь устраивать. С головой бы разобраться…
До остановки я домчалась за десять минут, прижимая ко рту шарф и с трудом вдыхая морозный воздух. Очертания домов терялись в белесой дымке. Спящие тополя укутывала густая вязь инея. Вдоль тротуаров высились кривые двухэтажные сугробы. Светофоры «замёрзли» и нерешительно подмигивали однообразным жёлтым. По обледенелой дороге тащилось штук пять машин. На остановке не было ни души. Воскресенье, и народ сидел по норкам. И правильно делал.