В конце прямой дороги виднелось какое-то здание, а от дороги то и дело отходили дорожки в стороны и виднелись двухэтажные особнячки.
В один отворот свернули и мы.
В доме на первом этаже было две двери. Мы вошли в левую.
— Вот ваша лаборатория, — сказали мне.
"Лаборатория" состояла из комнаты с кроватью, совершенно пустой комнаты, кухонного отсека, ванной комнаты, туалета и встроенных шкафов в каждой комнате.
— Осматривайтесь, составьте список необходимого оборудования и передайте нам, скоро за вами зайдут и проводят в место для приема пищи, — сказал мой сопровождающий.
— Мне нужен мой компьютер, — сказал я.
— Все будет, осваивайтесь, — и он ушел.
Я пошел принять душ после дороги и в это время кто-то и что-то переставлял у меня в помещениях. Я вышел в махровом халате и с мокрой головой и поразился увиденному. Вероятно, я прибыл несколько внезапно, а сейчас в моих комнатах была полная обстановка, рабочие заканчивали развешивание штор и портьер, техническая работница заправляла мою кровать, а со мной поздоровалась миловидная женщина в красивом брючном костюме.
— Здравствуйте, Юлиан Васильевич, — сказала она, — пойдемте в вашу спальню, я сниму с вас мерки.
— Извините, я не одет, — стал сопротивляться я, потому что замочил в ванной свое белье и намеревался его постирать немного позднее.
— Не волнуйтесь, я к вам не буду приставать, — улыбнулась она. — Все белье и нижнюю и верхнюю одежду вам принесут через несколько минут.
Я скинул халат. Женщина промокнула им некоторые мокрые места на моем теле и, ничуть не смущаясь, стала снимать портновские мерки. Мне когда-то приходилось шить костюм на заказ, и эта процедура была мне знакома, только я тогда не был совершенно голым.
Закончив измерения, она достала из плоской сумки каталог и дала мне.
— Отметьте все, что вам нужно, и вам это доставят, — сказала она. — До свидания. Мой номер телефона вы найдете в справочнике на тумбочке в прихожей. До свидания.
Только я проводил гостей и стал переодеваться в найденный синий спортивный костюм из шерсти с лавсаном, как в дверь кто-то постучался. На пороге стоял молодой мужчина с каким-то странным взглядом.
— Привет. Ты новенький? Я твой сосед. Пустишь? А у тебя хорошо, — и он и, не дожидаясь приглашения, прошел в мои апартаменты. — Компьютер тебе поставили, что надо. Ты программист? Кстати, через полчаса пойдем обедать. Я тебе все покажу. Не волнуйся, я был такой же, как ты. Ага, меня зовут Миша. Ты не волнуйся, я нормальный, я просто разговариваю одновременно с тобой и с собой, поэтому можешь не отвечать на мои вопросы, я не обижаюсь.
Мой сосед по-хозяйски осмотрел мое новое жилище и повернулся ко мне.
— А ты чего умеешь? — спросил он. — Обещали нам привести мужика, который глазами способен рассмотреть детали на вещи, находящейся в тридцати километрах отсюда. Вот это способности, так способности. А у тебя как началось? Ты сначала головой обо что-нибудь ударился или тебе молния под ноги полыхнула? У одного, я знаю, грибков поел и отравился. Так организм стал себя спасать и проявил сверхспособности. Сейчас вот сидит с карандашом, проверяет компьютерные расчеты и ошибки находит. У компьютера. Ты представляешь это? С карандашом, ха-ха. Я его спрашиваю, зачем тебе карандаш, возьми ручку, хочешь с золотым пером, хочешь — с платиновым? Нет, говорит он мне, карандашик лучше, он сам на ошибку указывает. Если я тебе надоел, то ты так и скажи. Я не обижусь. А вот вчера я был на Куликовом поле и знаешь, что я тебе скажу? Не было там никакой битвы. Так подрались два конных разъезда, потом к ним на помощь прискакали по сотне с обеих сторон. Похлестались, поплевались, поматерились друг на друга и разъехались. Поняли, что русские в силу вошли и с ними лучше не связываться. Новый характер отношений строить нужно. Там как раз в Золотой Орде перестройка была.
— Тебе никто не говорил, что болтать нужно меньше? — спросил я.
— Да мне все время про это говорят, — согласился Миша, — я к этому уже привык. Мне выговориться нужно, потому что внутренняя энергия без выхода меня убьет.
— А если ты к врагу попадешь, и все тайны ему выдашь? — съязвил я.
— Уже попадал, уши от меня затыкали, да только я язык за замком умею держать, и нам с тобой еще придется вместе работать, — сказал парень, — а сейчас пошли кушать. Если хочешь, то еду будут доставлять прямо сюда. У нас здесь полный коммунизм в отдельно взятом маленьком кусочке необъятной нашей родины. Лучше, все-таки, ходить в столовую. Первое — прогулка и разминка. Второе — общение. Третье — а чего же третье? А это сам придумаешь, что у тебя будет на третье.
— Почему же ты думаешь, что нам придется вместе работать, — заинтересовался я. Похоже, что здесь все и все знают, кроме меня, конечно.
— Если тебя поселили в дом, где живет Миша, то и ты имеешь дело с временными скачками, — ответил сосед. — Потом поговорим.
— А у тебя какое звание? — спросил я Мишу.
— Ученая степень? — переспросил парень, — никакой. Школа да самоучкой историю, химию, физику и прочие науки, что под руки попадаются.
— Я про военное звание говорю, — уточнил я, — сержант госбезопасности или лейтенант госбезопасности?
— Ты, видно, сильно головой стукнулся, — сказал Миша, начав странно смотреть на меня. — Какой госбезопасности? Здесь одни ученые люди и все гражданские. Нет здесь никакой госбезопасности. Здесь самый главный Николай Николаевич, в кремовом пальто и в мягкой шляпе. Ты же с ним приехал? Здесь полная свобода, но в пределах периметра с колючей проволокой. Ты видел вывеску на воротах? Не видел. И я не видел. Но здесь находится научно-исследовательский институт изучения информации. НИИИИ. И знаешь, какую информацию здесь изучают? Всякую. Нет бесполезной информации. Это даже я знаю. Вот, например, как открыть бутылку вина с натуральной пробкой без штопора и его производных?
— Каких производных штопора? — не понял я.
— Какой ты непонятливый, — усмехнулся Миша, — производная штопора это шуруп. Его вкручивают в пробку и вытаскивают ее с помощью плоскогубцев.
— Что-то мне кажется, что вы тут ерундой занимаетесь, — сказал я, начиная испытывать раздражение от болтливого соседа и никчемности разговора, — все проще простого. Пробка проталкивается внутрь бутылки, затем берется мягкая проволока, складывается в виде петли, просовывается в горлышко и ею зацепляется пробка. Достаточно будет, если петля лишь прижмется к пробке. Тянешь проволоку на себя, и она легко выходит вместе с петлей. Причем пробка будет неповрежденной.
— Ух, ты, — восхитился Миша, — где ж ты раньше был? Ты же незаменимый человек. Понимаешь, не так давно я крутился около одного сосуда с вином, в который упал старинный папирус и никак не мог достать его, но у меня была веревка, и я все думал, что у меня нет крючка, чтобы достать документ из длинного горлышка. Вот, говорят, век живи, век учись. Пошли. Потом поговорим. И не смотри на свой внешний вид. У нас все новички в первый раз приходят в спортивном костюме.
Глава 40
Столовая находилась неподалеку от административного корпуса в таком же коттедже, в каком было определено жилье мне.
Вся территория была изрезана хорошо асфальтированными дорожками, всюду была зелень, березки, елочки. Так и хотелось сойти с дорожки и полежать под деревьями.
— Успеешь еще поваляться под березками, — сказал Миша.
— Ты умеешь читать мысли? — удивился я.
— Нет, мысли я читать не умею, — улыбнулся сосед, — просто у меня были такие же мысли, когда я в первый раз проходил здесь.
Обеденный зал находился на первом этаже и был разделен на две половины — розовую и голубую.
— Вы что, все тут гламурные? — скривил я губы.
— На гламур никто не обращает внимания, — спокойно объяснял мне Миша, — просто у каждого человека каждый день разное настроение. И основные виды настроения — голубое и розовое. С черным настроением люди обедают у себя. Но настроение учитывается только у постоянного состава, а переменный состав обедает на втором этаже. У них там без гламура.
— А кто это постоянный состав, — спросил я, сегодня мой день вопросов.
— Постоянный состав это мы, — сказал Миша, — а переменный состав это те, кто обеспечивает нашу работу.
— Это получается, что мы здесь на пожизненно? — утихшее было раздражение снова начало проявляться во мне, так как я начал понимать, что мою свободу ограничили колючей проволокой и, вероятно, я не буду иметь возможности держать связь с внешним миром.
— Получается, что так, — уныло согласился Миша, — но скучать здесь не приходится.
— И что, ни у кого нет семей, родных? — задавал я бесчисленные вопросы.
— Семья и родные мешают науке, — сказал Миша, — если тебе нужна женщина, то она придет через полчаса после звонка и удовлетворит все желания. Чего тебе еще надо?
— Действительно, а что мне еще надо? — думал я. — Клетка есть, игрушки есть, кормят вволю, одевают, обувают, сексуальные потребности удовлетворяют. Живи да радуйся. Кому еще выпадают такие условия для работы? Да, пожалуй, никому.
Меню обеда было разнообразно и обильно. Как в санатории. Карандашиком я отметил то, что я хотел бы скушать на следующий день. На завтрак, обед и ужин. Народу было немного. В голубом зале сидели пять человек, которые мельком взглянули на меня и снова уткнулись в свои тарелки.
После обеда мы еще погуляли по территории. Миша рассказал, что и где находится, а потом, взглянув на часы, сказал, что обеденный перерыв уже почти закончился и нужно идти на рабочие места.
Меня это несколько удивило. В санатории, обычно, не работают. Получается, что здесь не санаторий.
— А где твое рабочее место? — спросил я.
— В моей комнате, — просто сказал Миша, — а у тебя в твоей комнате, где стоит компьютер.
В моей комнате уже сидел Николай Николаевич и читал какую-то бумагу. Увидев меня, он посмотрел на часы и сказал:
— Вот здесь распорядок дня. Просьба придерживаться составленного расписания. Здесь программа предлагаемых вам исследований. Мы все-таки организация, которая получает финансирование и дает выходную продукцию, оправдывающую наше финансирование, а я являюсь вашим начальником.