– Направо…
Фрол, сидевший рядом заметил, что девушка говорит, даже не открывая глаз…
– Куда? – не понял Плотников, кося на пролетавшие слева по курсу переулки.
– Сейчас… Здесь!
«Жигули» взвизгнули тормозами. В переулке «тойоты» уже не было и, следуя указаниям Коры, Мик через пару минут выехал на широкую улицу с лентой бульвара посередине. Желтая машина стояла у светофора.
– Куда же это они? – вопрос Келюса вновь повис в воздухе.
«Тойота» резко набрала скорость, но Плотников не отставал. Минут через пять машина Волкова свернула в переулок, проскочила его и помчалась дальше, минуя небольшую площадь.
– Стойте! – неожиданно велела Кора. Мик нерешительно поглядел в сторону Келюса, тот повернулся к девушке.
– Стойте, – повторила она. – Волкова нет в машине.
«Жигули» причалили к кромке тротуара.
– Табань, – устало произнес Лунин. – Приплыли, бином…
– Если он и вышел, то где-то рядом, – Мик не терял присутствия духа. – Проедем по переулку!
– Лучше пройдем, – предложил Фрол. – Если он и вправду здесь вышел, я этого ярытника враз учую.
– Слышь, воин Фроат, – забеспокоился Лунин. – Ты оружие взял?
– Зачем, елы? – благодушно поинтересовался дхар. Келюс хотел было популярно объяснить – зачем, но взглянул в недобро прищуренные глаза приятеля и промолчал.
Переулок был невелик, поэтому решили, оставив машину, пройти его из конца в конец.
– Между прочим, – заметил Мик, закрывая дверцу и проверяя замок, – кварталах в двух отсюда есть церковь.
– Скажешь еще! – усомнился Лунин. – Волков – и в церкви?
– Да она, кажется, заброшенная, – самым спокойным тоном добавил Плотников, и Келюсу при этих словах почему-то стало не по себе.
Вся компания, не особо торопясь и оглядываясь по сторонам, двинулась по переулку, уже освещенному желтоватым светом редких фонарей. Несколько минут шли молча, но внезапно Кора остановилась.
– Погодите! Он вышел здесь.
– Точно, – подтвердил дхар. – След, елы, аж светится!
– Ты что, следы видишь? – поразился Лунин, но дхар лишь кивнул, не пускаясь в объяснения.
Пройдя еще несколько десятков метров, Фрол, шедший первым, остановился, а вслед за ним – и все остальные.
– Ну, я же говорил, мужики, – удовлетворенно изрек Мик. – Церквуха!
– Не церквуха…
Лунин внимательно разглядывал плохо различимое в сумерках небольшое здание странной архитектуры.
– Это, между прочим, костел. Правда, непонятно, куда подевался шпиль…
– «Спортивный клуб „Астра“», – прочитал Плотников, подойдя вплотную к табличке у входа. Словно в ответ, за высоким сплошным забором, окружавшим боковую и тыльную части здания, громко завыла собака. Фрол, нахмурившись, хотел было что-то сказать, но передумал.
– Штурм, думаю, придется отложить, – на Келюса собачий вой подействовал не самым лучшим образом.
– Жутковато тут, – согласился Плотников, – и пусто. Спать они уже легли, что ли?
– В костеле? – не понял Лунин.
– Нет, на улице…
Действительно, переулок, несмотря на сравнительно ранний час, был абсолютно пуст. Вновь послышался собачий вой.
– Перелезть, что ли? – проговорил дхар, бродя вдоль забора. – Люблю, елы, таких собачек!..
Тут над самыми головами пронеслось нечто темное и скрылось под крышей костела.
– Летучая мышь! – поразился Мик. – Они же осенью не летают!
Фрол и Кора переглянулись, но промолчали.
– Ну что? – вздохнул Николай. – На штурм? Или отложим?
– Он там – и не один! – Кора не назвала Волкова по имени, но все поняли. – Мы легко их найдем, но ничего не сможем сделать. У них оружие. Он уйдет подземельем, а остальные прикроют.
– Верно, – вынужден был признать Лунин. – Без оружия туда соваться нечего. Вот, бином, обидно!..
Фрол хмуро поглядел на утонувший в сумерках костел, но не стал спорить.
– Уходим…
Чем больше они удалялись от костела, тем спокойнее становилось на душе. Но возле самой машины откуда-то повеяло холодом, и непонятный страх заставил всех застыть на месте. Летучая мышь вновь вынырнула из темноты и, пролетев возле самого лица Фрола, исчезла среди черных ветвей высокого клена.
…Барон и Лида встретили вернувшихся с нескрываемым облегчением. Корф не преминул намекнуть на то, что его боевой опыт используется явно не в полную силу. Выслушав рассказ Келюса, он немного подумал и рассудил:
– Что не пытались штурмовать – разумно. А в остальном…
– Завтра же мы… – подхватил Николай. – Только…
И он посмотрел на художницу. Дхар перехватил его взгляд в все понял.
– Лид, – неуверенно начал он, – может, тебе на несколько дней уехать?
– Иного я не ожидала, – вздохнула курносая. – Вы что, ребята, спятили? Да эти козлы вас всех перестреляют! Как хотите, но Фрола я с вами не отпущу. Михаил Модестович, вы ведь старше их всех, что вы молчите?
– Я… гм-м, – замялся барон.
– Между прочим, я тоже умею стрелять. У художника должен быть острый глаз и твердая рука. Не смею особо хвастаться, но восемьдесят из ста выбиваю.
– Верим, верим, – поспешил вставить Келюс. – Но, Лидуня, не в этом дело…
– За Кору вы почему-то не боитесь! Джентльмены!..
– Боимся, – возразил Николай и замолчал, понимая, что объясниться будет трудно.
С утра Николай отправился в город, желая поподробнее узнать о заброшенном костеле. Фрол, оставшись без дела, слонялся по квартире, то перекидываясь словом-другим с Корой, неподвижно лежавшей на диване в затемненной комнате, то отвлекая барона от чтения очередного исторического опуса из лунинской библиотеки. Внезапно зазвонил телефон. Думая, что это Келюс, дхар снял трубку и бросил: «Слушаю».
– Слушай внимательно, чуг, – насмешливо проговорил низкий мужской голос. – Сейчас же собирайся и поезжай туда, где вы были вчера вечером. Дверь будет открыта. И учти – никому ни слова.
– Еще чего! – нашел в себе смелость хмыкнуть дхар.
– У тебя сорок минут, чуг. Твоя девица сейчас в Сокольниках – этюды пишет. Если поторопишься, с ней ничего не случится. Понял?
– Понял, елы… – с глухой ненавистью процедил Фрол, но в трубке уже гудел отбой.
Не объясняя ничего барону, всерьез увлекшемуся мемуарами Буденного, дхар стал быстро собираться. Уже надевая куртку, он вдруг увидел, что рядом стоит Кора.
– Я… Мне надо… – пробормотал растерянный Фрол.
– Не верь Волкову, – тихо сказала девушка, и дхар понял, что она все знает.
Как он ни спешил, у костела оказался только через сорок пять минут. Подвел транспорт, да и в столичных маршрутах дхар разбирался плохо. Фрол подбежал к двери и дернул ручку.
В прихожей – это была именно прихожая, ничем не напоминавшая вход в Храм – дремал старичок-вахтер. Фрол прошел к высокой двери, ведущей в главный зал и оказался в большом сумрачном помещении. Свет еле сочился из наполовину заложенных стрельчатых окон. Зал пустовал, только на полу лежали спортивные маты, а на стенах были развешаны лозунги, приветствовавшие участников очередной спартакиады. Но дхару было не до них – в конце зала, рядом с тем местом, где когда-то был алтарь, он увидел высокую, почти черную в полутьме, фигуру.
– Ты опоздал, чуг…
Волков говорил негромко, но голос, усиленный акустикой, был слышен, казалось, во всем здании.
– Впрочем, тебе трудно ориентироваться в городе. Чуги привыкли жить в лесу. Подойди поближе…
Дхар, не сказав ни слова, шагнул вперед и тут же понял, что тень солгала – Волков был одет в светлый костюм, тот же, что и вчера. На указательном пальце правой руки золотом блеснул массивный перстень.
– Что вам надо?
– Ты говоришь мне «вы», – удовлетворенно заметил майор, бесцеремонно разглядывая дхара. – Для чуга уже неплохо!
– А вы мне чего тыкаете? – не выдержал Фрол.
Волков удивленно поднял брови:
– Обращаться на «вы» к чугу? Впрочем, сейчас настало время скотского равенства. Ты родился недавно, чуг, и этот век слишком тебя развратил… Хорошо, Фроат, сын Астфана, из племени серых дхаров, будем следовать традиции этого глупого столетия. Присядем…
Волков, не оборачиваясь, прошел за невысокую ширму, отделявшую алтарную часть от зала. Там стояли небольшой столик и несколько металлических стульев. Волков сел на один из них и повелительным жестом указал Фролу на другой, напротив. Дхар сел в полной растерянности – то, что его отца звали не Афанасий, он никому, даже Келюсу, не говорил, а о «серых» дхарах помнилось вообще смутно: то ли так называлось одно из племен, то ли «серыми» их просто дразнили соседи.
– Итак, Фрол Афанасьевич, я попросил вас прийти, чтобы попытаться договориться. Причем, прошу заметить, в первый и, подчеркиваю, в последний раз. Прежде всего, позвольте объяснить внимание именно к вашей персоне…
Пока Волков говорил, Фрол пытался исподтишка рассмотреть майора. Но то ли случайно, то ли, что более вероятно, намеренно, тот сидел в густой тени. Лицо ярта почти невозможно было рассмотреть – свет из стрельчатого окна лишь краем задевал Волкова, золотя перстень на его руке. Фрол поневоле всмотрелся: украшение имело печатку, на которой цветной эмалью была изображена вытянувшаяся в прыжке фигура хищного зверя.
– Итак, немного о вас. Именно о вас, Фрол Афанасьевич – ваши друзья меня совершенно не интересуют. Я бы мог уничтожить их всех за один час. Но я этого не сделал – пока. Как вы можете догадаться, не из странного чувства, которое в этом веке называют гуманизмом. Я опасаюсь вас. Видите, Фрол Афанасьевич, я и не думаю этого скрывать.
Рука с перстнем еле заметно дрогнула.
– Вы меня удивили. В свое время я, да и не я один, сделали все, чтобы чуги… дхары, если вам так будет угодно… исчезли или превратились в деревенщину худшего пошиба. Но вы, я вижу, кое-что помните. Вы убили моих парней – и я знаю как. Признаться, что-то подобное я подозревал и держался в стороне. Фраучи был наивен – думал договориться по-хорошему. Он всегда попадал впросак, этот Фраучи… Как видите закончил – хуже некуда. Попался к этому…