— Извини! — примирительно сказал он. — Я не знал, что у вас не принято спрашивать о судьбе супругов. У русских — это вполне нормальный вопрос.
Элой быстро успокоился, так ничего не ответил, несколько раз недоумённо покрутил головой.
— Извини! — ещё раз повторил Александр, надеясь «замять» неприятный инцидент без последствий. — Да, и вот ещё что! Стант! Достань верёвку из своего рюкзака, мы обвяжемся ею и станем в одну цепь. Пойдём по восточному склону гребня. Иначе — пообморозимся к чёртовой матери! Но идти по склону — опаснее, чем по вершине гребня. Кто-то может и оступиться…. Приказ не пришлось повторять дважды.
К полудню люди и элой израсходовали все свои силы. Зато они преодолели больше двух третей пути и подошли к самой горе, нависшей над ними, словно Рок. Сашка долго не мог отдышаться, а когда восстановил дыхание, задрал голову, оценивая высоту, на которую им предстояло ещё подняться и путь, который они преодолели.
— Ты — семижильный, Заречнев. — тяжело дыша, прошипел Олег, для экономии сил усевшийся прямо на рюкзак, сброшенный на снег. — Не знаю, как мы поднимемся по этому склону, а если поднимемся — то как спустимся. Но прав ты в одном — лучше умереть вот так, в движении, добиваясь чего-то, чем подохнуть, как чебак, вытащенный из лунки и брошенный на снег удачливым любителем подлёдного лова.
— У нас есть существенная разница с этим чебаком! — в тон ему сказал бывший гладиатор.
— Какая? — не удержался от вопроса бессмертный.
— Мы знаем, кто наш рыбак и знаем, чего «он» от нас добивается. И мы — не подохнем, в отличие от этой безмозглой рыбёшки, которую ты приводишь нам в пример. Мы почти дошли. Сейчас в последний раз перекусим, и — вверх.
Поставили палатку. Разогрели два компакт-обеда. Олег прилёг на свой спальник, с аппетитом стал уплетать свою долю, выделенную им из рационов Сашка и Станта. Он поел, потянулся за кружкой с чаем.
— Саш! А может ты — того, наверх — без нас, один? — завёл он свою старую «песню». Но землянин готов был к такому повороту.
— Я и не против, если честно. Один я всяко-разно быстрее поднимусь, чем с вами двумя. Но…. Кто знает, какого размера этот контейнер? Вдруг мне одному, или нам вдвоём не дотащить «багаж» до склона горы? Здесь, по снегу, вниз, мы спустим хоть слона. Но как быть там, в пещере?
Олег хрипло крякнул, понимая, что «крыть» нечем, зашевелился, пытаясь подняться со спальника. — Ну, и что мы тогда сидим? Давайте двигаться! «Двигаться» вверх было невероятно тяжело.
Едкий пот струился по спине, застилал глаза, ноги дрожали, подкашивались. Тяжёлый рюкзак за спиной тянул обратно, к подножью горы так, что казалось — ещё шаг, и ноги не выдержат, подогнутся. Тело переломится, упадёт на снег и покатится вниз всё быстрее и быстрее, не встречая препятствий на воем пути.
«Всё! Надо что-то решать с этим рюкзаком! Ещё немного — и он меня задавит»! — подумал бывший гладиатор, косясь на Олега. Человек едва передвигал ногами, но всё равно — это были уже не те, не вчерашние движения, когда землянин едва отрывал от снега ноги. — «Ничего! От пяти-семи килограммов не умрёт»! — решил Заречнев, объявляя об очередном привале. — «Тем паче, до пещеры осталось-то…».
— Вот, что Олег! — неожиданно раздался голос элоя, как оказалось, тоже очень внимательно наблюдавшего за состоянием своих спутников. — Думаю, пора бы тебе часть твоих вещей и снаряжения из рюкзака Александра забрать обратно. Возьми хотя бы спальник и запас топлива для примуса.
Олег помолчал, понимая, что отказываться сейчас — последнее дело. Но идти налегке было намного легче, чем даже с самым незначительным грузом.
Однако инстинкт самосохранения и совесть боролись в нём недолго. Совесть победила.
— Хорошо! — вздохнул он. — Тогда и ты. Стант, давай свой спальник. Тебе, я вижу, жизнь тоже мёдом не кажется.
Бессмертный не стал заставлять себя уговаривать, охотно вытащил из своего рюкзака нужную вещь, передал мешок землянину.
Последние триста метров подъёма показались бесконечными. Жизнь скукожилась до одного-единственного шага, который необходимо сделать здесь и сейчас.
Сил осталось только на то, чтобы дойти. «Снежные барсы» шли молча, друг за другом, сосредоточенные на одним — сделать вверх по склону один шаг. Потом — ещё один. Потом — ещё….
Олег почернел лицом, дышал часто и мелко. Но это был уже не тот Олег, который проснулся в палатке сегодня утром.
«Умру, но дойду»! — написано было на его лице. Наверное, в каждом человеке существуют скрытые резервы. Да видно, не каждому дано использовать эти данные Богом ресурсы. Помимо желания, нужно ещё кое-что. Воля, например. Наконец, взобрались на козырёк перед входом в грот.
— Пещера Али-бабы и сорока разбойников! Дубль два! — прохрипел Олег, без сил опускаясь на снег рядом с провалом в горе.
— Я — с тобой! — сказал Стант, заметив взгляд, который Сашка бросил на его рюкзак, в котором находилась их палатка. — Олег здесь, я думаю, и без нас управится. Справишься? Олег ничего не ответил, только кивнул. Он полулежал на спине, шумно глотал морозный воздух. Но через несколько секунд зашевелился, переворачиваясь на бок.
— Идите! — едва слышно прошептал он. — Я тут — сам!
Проём в горе был заметно меньше того, в котором они провели последнюю ночь. Это обнадёживало меньшим временем на «осмотр достопримечательностей». Человек и бессмертный зажгли синтетические факелы, медленно двинулись в глубь пещеры, тщательно осматривая все неровности. Стант шёл первым. Поэтому контейнер обнаружил именно он.
— Есть! — неожиданно громко крикнул он, бросаясь вперёд. — Есть! — повторил он, не скрывая своего удивления и своей радости. Сашка увидел, как элой подбежал к чему-то тёмному, упал рядом на колени, обхватил «посылку» обеими руками. Со стороны казалось, что он её обнимает. Может, так оно и было….
— Ты уверен, что это именно то, что мы ищем? — озабоченно спросил Сашка, впрочем, тоже не скрывающий своего удовлетворения о того, что их мытарства, наконец, закончились.
— Да, конечно! — воскликнул элой, стаскивая с руки рукавицу. Он ткнул пальцем в замысловатый вензель на крышке серого параллелепипеда, царапнул его ногтем, соскребая грязь и пыль. — Это — отличительный знак семьи Диты, точнее — её отца и матери. Что-то вроде фамильного герба, по-вашему.
— Ну и отлично! — облегчённо вздохнул бывший гладиатор. — Открывать будем?
— А зачем? — искренне изумился бессмертный. — Нам дан приказ — найти «посылку». И только. Зачем нам лезть в чужие тайны? Сам видел, к чему это может привести! — Он ткнул пальцем в потолок пещеры, имея в виду, разумеется, крейсер аресян.
— Да, уж. — согласился Заречнев. — Лишние неприятности нам ни к чему. — Ну, что, потащили?
Глава 8Живец — пойман!
— Тяжёлый, гроб! — Олег приподнял «посылку» за край, медленно отпустил её обратно на снег. — Как же мы его обратно-то попрём, через хребет? Мысли на сей счёт есть? — Он вопросительно посмотрел на Сашку.
— Пока — никаких! — отозвался Заречнев, впрочем, тоже «ломая» голову над решением новой задачи. Ночевать ещё раз здесь, в горах, в жутком холоде…. От одного только предположения, что ещё одну ночь придётся провести в одном спальнике с Олегом, его бросало в дрожь.
— А ты что думаешь? — обратился он к Станту, заметив заинтересованный взгляд бессмертного.
— Думаю, что главную задачу настоящей экспады мы решили. Контейнер обнаружен; осталось доставить его на корабль. — задумчиво, словно он разговаривал сам с собой, произнёс элой. — И вот здесь, как мне кажется, мы рискуем подменить одно понятие другим.
— В каком смысле? — пожал плечами Заречнев.
— Кто сказал, что мы должны этот контейнер обязательно доставить к шатлу? Кто?
— Ну, как же. Командир чётко приказала — доставить «посылку» на корабль.
— Правильно! Правильно! Доставить — на корабль. Но при этом никто не приказывал нам тащить контейнер через горную гряду.
— Я, если честно, совсем тебя не понимаю! — прервал его Сашка, выразительно похлопав себя по голове. — Говори прямо, какое у тебя конкретное предложение. Бросить груз здесь?
— Ну, зачем же так…. — Стант даже обиделся слегка. — Никто ничего бросать не предлагает. Суть моей идеи такова — спустить контейнер с горы в то место, откуда его можно перегрузить на шатл. Например, вон туда. — бессмертный махнул рукой в сторону подножья горы. — Осталось только решить, как быстро, и минимальными потерями сил сбросить «посылку» на нужное место. Слово вам, господин диверсант! — элой выразительно посмотрел на Заречнева.
— Ну…. Это проще простого. Достаём лыжи, привязываем к ним сверху сей замечательный ящик. И — в путь! Успевай только тормозить на поворотах.
— На каких поворотах? — удивился Олег. — Прямая — кратчайшее расстояние между двумя точками.
— Он прав! — вмешался в перепалку Стант. — Придётся подруливать нашим «гробом», а то он разовьёт такую скорость, что мы его потеряем. Искать это «чудо техники» во второй раз мне как-то не улыбается. На том и порешили.
«Барсы» вытащили две пары лыж, дружно принялись верёвками привязывать их к ящику.
— А ты свои — почему не достаёшь? — Поинтересовался Олег у Александра, не прекращая, впрочем, завязывать узел.
— Сломаться могут! А мне на них ещё до челнока топать, и топать….
— И то — верно! — поддержал бывшего гладиатора бессмертный.
— Зароется! — авторитетно изрёк Заречнев, придирчиво осмотрев результаты труда своего и «барсов». — Контейнер зароется в снег, стоит ему хотя бы раз клюнуть «носом».
— Что ты предлагаешь? — в вопросе элоя не было вызова или обиды.
— Предлагаю сместить «гроб» ближе к задкам лыж, а ещё — загрузить заднюю сторону контейнера. Как? Например, разместив на ней часть нашего груза, или просто придавив его нашими телами. Возражать никто не стал.
Наконец, всё было готово к спуску. Стант, как более опытный в делах горнолыжных наметил приблизительную траекторию спуска, объяснил землянам, что им нужно делать во время движения вниз.