Но графа от души поблагодарил за совет и попросил накидать примерную схему. Патриарха это так воодушевило, что он сразу же отправился в кабинет, позабыв про брошенную карточную партию.
Мой же путь лежал к фамильному призраку. Самый лучший вариант для начала развития — это дружественный дух. Пусть при нашем знакомстве он показал не самые лучшие стороны характера, но всё же предок.
В библиотеке было очень тихо. Чтобы не мешать работать с книгами, тут по периметру был установлен заглушающий звуки контур. Причем не слышно было только изнутри.
Призрак снова парил под потолком, словно его открывающийся замок спугнул.
Я как можно радушнее улыбнулся предку и заявил:
— Ваше сиятельство, настало нам время побеседовать.
Чего угодно я ожидал. Игнорирования, пренебрежения, долгих уговоров… Но не того, что дух резко испугается и исчезнет.
— Ммм, да я просто поговорить… — я растерянно покрутился на месте.
Призрак пропал, даже отдаленного отголоска не осталось.
Я упрямо ждал. Уселся в кресло, пролистал книжку по прикладной работе с эфиром. Время шло, но предок не появлялся.
Такая реакция была очень странная. Я же не мог его отправить в эфир или вообще хоть как-то навредить. По-крайней мере пока не мог. Чего он испугался? Всегда с призраками всё очень сложно.
Но без духа Видящим мне не стать.
В гильдейское хранилище меня вряд ли пустят на ночь глядя. Да и одного не оставят, так что вариант отметался. Оставался самый простой и эффективный путь.
Ночь, кладбище и свежие могилы.
Призраки в большинстве своем привязывались именно к предпоследнему пристанищу, то есть к телу. Так как именно его считали якорем в этом мире. Меньшая часть оставалась там, где хотела. Поэтому и досаждали живым они не так часто. На погостах же всегда были сдерживающие и ослабляющие артефакты, чтобы духи не выходили за рамки приличий.
По сути, из-за этого, на кладбище призраки были самыми слабыми. Но для начала мне должно было хватить.
Поиск в Эфире дал понимание, куда направиться. Старинные и закрытые кладбища не подходили — не факт что найдутся призраки. Простые тоже, слишком много разгневанных духов, мало того что при жизни недовольных, так и смертью, как правило, не своей умершие.
Мне нужен был последний приют аристократии — хоть был шанс, что они манеры сохранили и не станут трепать мне нервы.
Кто меня отвезет ночью на кладбище, я не сомневался. Индраджит ответил моментально, традиционно жутковато поприветствовав:
— Доброй ночи, ваше сиятельство! Да последуете вы мудрому примеру Айяппа и никогда не свяжетесь с коварными женщинами, что вырвут ваше сердце и растопчут в пыли под своими ногами! Куда вас отвезти?
— И тебе доброй ночи, Индраджит. Обязательно последую, — вежливо поддержал я его горячую речь. — Тут совсем недалеко…
— Убивать? — радостно перебил индус.
— Не в этот раз, Индраджит. Всё должно пройти спокойно. Мне нужно на Смоленское кладбище, часа на два или три. И потом обратно.
— Хорошо, понял, — разочарованно протянул он. — Скоро буду, ваше сиятельство!
Одеваться неприметно я не стал. Проникнуть в такое время на престижный погост в самом центре столицы без теневой магии невозможно. А вот в виде дворянина, ищущего острых ощущений, вполне.
Тем не менее оружие я с собой взял. Выбрал пару надежных кинжалов — один прекрасно скрылся под пиджаком, в плечевых ножнах, а второй поменьше у щиколотки.
Индраджит припарковался чуть дальше по улочке, ведущей к главным воротам Смоленского кладбища, расположенного в центре Васильевского острова.
Я прошелся пешком, взглянул на темные окна трапезной, соседствующей рядом с погостом. Удобно — навестил умерших и тут же отпраздновал жизнь. Возле запертых дверей кто-то позабыл увядший погребальный венок.
На решетке ворот висел серьезного вида и размера замок. Я потряс его и где-то за забором зашлись в глухом лае собаки. В окошке сторожа загорелся свет и через пару минут явился он сам.
Поднял повыше фонарь и сонно прищурился на меня.
— Открывай, — я недовольно прикрыл рукой глаза от яркого света, заодно демонстрируя родовой перстень на пальце.
— Господин, — мигом сориентировался сторож. — Ну так ночь же на дворе, не положено…
— Открывай, — нетерпеливо повторил я. — Родню навестить желаю. За беспокойство заплачу, не переживай.
Я извлек пачку денег и сунул её между прутьев. Сторож раздумывал недолго, купюры ловко исчезли, а он тут же завозился с замком.
— Родня это святое, конечно же, господин, — бормотал он, открывая. — А уж какая им там теперь разница, ночь иль день на дворе.
После арочного прохода ворот вглубь уходила мощеная дорожка. Вдоль неё стояли фонари, слабыми пятнами освещая пространство вокруг. В их теплом свете виднелась пышная листва деревьев. Кладбище было больше похоже на парк.
Я всмотрелся в окружающую темноту и перевел взгляд на фонарь сторожа. Тот понимающе протянул его мне.
— Благодарю, верну когда буду уходить, — пообещал я и уверенным шагом направился по дорожке.
Чем дальше я шел, тем больше было ощущение прогулки по парку. Могилы тут скорее напоминали выставку скульптур. Ну и гробницы, выстроенные вдоль пути, поражали изящными шпилями, ажурными окнами и великолепными статуями.
Атмосферно, особенно для моей задачи.
Я свернул, немного углубился по боковой тропинке и остановился, прислушиваясь к мертвой тишине.
Словно где-то в глухом спящем лесу, а не посреди столицы. Покой абсолютный. Приятное место, чтобы убежать от назойливого фонового шума города.
Магия духов была странной. Будто данной взаймы, потому что призраки сами решали, нужен ты им или нет. Обычно им было любопытно. Ну или хотели как-то напакостить, чтобы проявить себя, невидимые и позабытые.
Тут духи спали. Именно такое ощущение было от разлившейся по кладбищу магии. Ночь — время отдыха, как и у живых.
Я потянулся к эфиру, без него призраков не «разбудить». Самое простое действие — усилить свет фонарей, работающих на этой силе. На миг вокруг стало ярко, как днем, и я мгновенно перенаправил эфир в пространство.
Можно сказать, запустил призрачный будильник. Весьма раздражающий, но уж как пока умел.
Идея проверять новые силы в незнакомом и открытом месте, была не очень. Часто я бывал нетерпелив, когда дело касалось магии. Опробовать, проанализировать и решить, что дальше.
Но благо на таком уровне навредить я вряд ли мог.
Впрочем, духи так не считали. Поднялся такой жуткий вой, что монстр из шуваловского леса на их фоне просто мяукал. Кажется, долетело и до императорского дворца.
Звук стих быстро, за ним появился шквал эмоций. Я вовремя успел влить в самого себя силу жизни, чтобы отстраниться. Разозлил местное бесплотное сообщество я знатно.
Я шагнул к темной усыпальнице, откуда был не такой злобный отклик. Герб над дверью был неразличим, от старости и обвивающих всё строение лиан. Не похоже, что гробницу недавно посещали, значит призрак не из новых.
Но я спешил скрыться за защитным контуром — такие иногда делали, чтобы покой усопшего никто не нарушал, из таких же соседей.
Бытовало мнение, что и среди духов есть любители одиночества.
Петли просто рассыпались от моего рывка. Внутри запустение было более явным. Часть каменной кладки осыпалась, на полу валялись листья, а статуя ангела на низком пьедестале лишилась части крыла.
— Извините, что беспокою, — вежливо начал я. — Не хотел вас отрывать от… дел.
По ногам пробежался ледяной ветерок. Есть контакт.
Эмоции здешнего призрака были необычные — с одной стороны недовольство, с другой интерес скучающего разума, запертого тут давным давно. Такой, игривый интерес. Похоже, я встретил женщину. Скорее девушку и довольно юную.
Я посмотрел на черты лица статуи, возможно именно так выглядела девушка на момент смерти. Красивая.
— Если вам мое общество не по нраву, я сейчас же уйду, — предложил я.
И услышал тихий смех, будто он в голове прозвучал, а не наяву. Согласие, чтобы я остался.
Глубоко вдохнув, я сосредоточился на силе. Это не покой смерти, холодный и пустой. Нечто иное, другой мир, другой способ существования. Везде и нигде.
Как дуальный эфир, окружающий нас, так и духи незримо присутствовали вокруг. И в их мире было весьма прохладно. Я моментально замерз, сердце застучало быстрее, разгоняя кровь, чтобы согреться.
А ещё пришло ощущение, что находишься в бескрайней ледяной пустоши, где холод и сумрак до самого горизонта, куда ни глянь. И воет ветер, которого нет. Эти звуки доходили до живых. Звуки призрачной пустыни.
Дух разволновался и заметался по гробнице. Ну прямо девица, собирающаяся на бал. Даже смущение появилось — предстать в неподобающем виде.
Я от этого улыбнулся и дело пошло быстрее. Когда призрак хочет явиться, с ним гораздо проще.
Ухватить силу и потянуть в мир реальный. Осторожно, как тонкую шелковую нить. Я чувствовал, что нельзя давить — не получится ничего. Эту «нить» мне и предстоит развивать, делать крепче.
Пока же она была такой хрупкой, что я впал в транс, пока работал с этой связью.
И связь тянула меня на другую сторону. Не призрак того желал, другой мир.
Она вышла прямо из статуи. Один-в-один, только без крыльев. Воздушное создание, сплетенное из мириада сверкающих холодным светом частиц.
Завораживающее зрелище.
Девушка хотела быть такой же красивой, как была живой. Поэтому и призрачный образ её был прекрасен.
— Простите за прямоту, но вы обворожительны, — искренне восхитился я.
И снова тихий смех, разлившийся по гробнице. Он отскочил от стен и унесся наружу, медленно затихая.
— Благодарю, — прошелестела она, одаряя меня скромной улыбкой. — Давно не слушала комплиментов. Это… приятно.
— Готов обеспечивать ими вас сколько угодно. Мне это тоже приятно.
— А вы… — девушка приблизилась, скользя над полом и всмотрелась в моё лицо. — Вы…