Рив пару секунд смотрел на меня со своего места, а потом тихо сказал:
– Сделай шаг назад.
Я повиновалась.
Рив встал с сиденья, и оно поднялось как кресло в кинотеатре. Потом он сел перед ним на корточки, ко мне спиной, и вытащил что-то из кармана.
– Что ты делаешь? – прошептала я.
Рив мне не ответил, но я видела, как его плечи начали двигаться вверх-вниз, и слышала царапающие звуки.
Я огляделась по сторонам. Продавщица в кафетерии читала газету в ожидании покупателей. Думаю, она почувствовала, что я смотрю на нее, потому что подняла голову и улыбнулась мне. Я выдавила ответную улыбку, а потом отвернулась и сделала вид, что смотрю на дождь за окном.
И тогда я поняла, что Рив использовал меня в качестве прикрытия.
Я не хотела неприятностей, но при этом почувствовала себя… полезной.
Закончив, Рив сел на свое место. Он играл с ножом, открывая и закрывая его одной рукой.
– Я его стащил у моего брата, Люка, – сказал он.
Я не знала, что делать. Вернуться обратно на палубу? Но Рив весело добавил:
– Если хочешь, я покажу тебе, для чего каждое лезвие.
И всю оставшуюся дорогу он рассказывал мне о своем ноже.
Когда паро́м почти причалил к материку, Рив взял свои вещи и ушел в туалет. Я ждала его возвращения. Не дождавшись, я подошла к окну. Рив уже спустился с парома и направлялся по дороге в школу.
Я не торопилась и специально шла медленно, чтобы не догнать его.
Звенит звонок, и класс сразу же наполняется голосами, как будто сорок пять минут все задерживали дыхание, а теперь наконец-то смогли друг с другом заговорить. Одноклассники группами выходят в коридор, а я остаюсь одна.
Конечно, я не надеялась, что мгновенно стану популярной в новой школе. У меня еще не совсем крыша поехала. В Монтессори у меня не было миллиона друзей, но мне всегда было с кем поговорить и с кем сидеть за обедом. Моя жизнь была полностью нормальной, пока не появился Рив.
Зачем я вернулась? Чего именно хотела добиться?
Я потратила много времени и сил на то, чтобы почувствовать себя лучше, и у меня получилось. Мне стало легче. А теперь все эти ужасные чувства, которые я испытывала в то время, вернулись, как будто последних четырех лет и не было. Я могла бы сейчас быть дома, с мамой и папой. Но я почему-то здесь, совсем одна, в окружении тяжелых воспоминаний, рядом с парнем, который превратил мою жизнь в ад.
Ну все, хватит.
Я уезжаю.
Как только я принимаю решение, мне становится проще. Я собираю вещи, выхожу в коридор и вижу Рива, такого же напыщенного и самовлюбленного, каким он был всегда, твердо уверенного в том, что он получит все, чего хочет.
Отлично.
Я точно знаю, что буду делать. Вчера он застал меня врасплох, но сегодня я готова. Я подойду прямо к нему и громко назову свое имя, свое настоящее имя. Покажу ему, что он не сломал меня. Я здесь. Потом я просто поцелую его на прощание и поставлю жирную точку на этой главе своей жизни. Раз и навсегда. Больше никаких сожалений. Так жить нельзя.
Кровь наполняется адреналином. Я набираю скорость и пробиваюсь сквозь толпу в коридоре, чтобы добраться до него.
– Рив! – кричу я с лестницы.
Но он не оборачивается. А я не могу подойти ближе. У меня на пути слишком много народа. Стена людей.
– Эй, Рив! – кричу я снова, проталкиваясь вперед.
Он все еще меня не слышит.
– Рив! – я делаю глубокий вдох. – Рив!
Порыв ветра пролетает по коридору, такой сильный, что все дверцы шкафчиков захлопываются в унисон. Громкий металлический звук разносится по всей школе.
Рив останавливается и оборачивается. Все оборачиваются.
– Что это было? – спрашивает кто-то.
– Я откуда знаю?
– Шторм?
– Чувак, мы только что вернулись с пробежки. На улице солнце.
На секунду воцаряется покой, а потом звенит второй звонок. Он снова возвращает всех к жизни. Ученики отправляются по своим делам.
Я поворачиваюсь и иду в обратном направлении. Я должна убраться отсюда. Это моя единственная мысль.
Глава одиннадцатаяЛИЛИЯ
Я в школьной одежде лежу на кровати с широко раскрытыми глазами.
Прошлой ночью я не спала. Да и как я могла уснуть, не зная, где моя сестра? Даже после того, как Алекс привез Надю домой, я услышала, как она на цыпочках поднимается по лестнице и со скрипом открывается и закрывается ее дверь, я не смогла уснуть.
Сомневаюсь, что после нашей вчерашней ссоры Ренни за мной заедет. Я жду до без десяти восемь, а потом говорю Наде, что отвезу нас сегодня, и велю садиться в машину.
После этого мы не говорим ни слова.
Всю дорогу я пытаюсь найти хоть какой-то смысл в этой ситуации. Чем они могли заниматься вместе посреди ночи? Может, Алекс хотел вернуть свою футболку и отвез Надю к Джанель, чтобы забрать ее? Или сестра чувствовала себя виноватой и хотела извиниться перед Алексом за то, что пролила клубничный дайкири не только на свою футболку, но и на его ковер? А возможно, они планировали вечеринку-сюрприз в честь моего дня рождения? Посреди ночи. В лесу.
Алекс Линд и моя младшая сестра. Я даже не хочу об этом думать. Потому что, когда начинаю это делать, так злюсь, что едва могу дышать.
Перед самым звонком Ренни появляется у моего шкафчика. На ней свободный топ с широким вырезом, который свисает, открыв одно плечо, легинсы и сандалии-гладиаторы. Она держит два леденца на палочке как букет цветов.
– Предлагаю мир! – говорит она. – Один – тебе, другой – мне.
– Нет, спасибо.
Она серьезно думает, что леденец все исправит? Если бы она не потащила меня на вечеринку, ничего бы этого не случилось.
– Я пыталась вчера звонить тебе на мобильный, – говорит она, – но ты была вне зоны доступа.
Да почти весь остров вне зоны доступа.
– У меня не было пропущенных вызовов. Почему не позвонила на домашний?
Я вижу, что она пытается придумать другую ложь, но ей ничего не приходит в голову. Она прикусывает губу.
– Ладно, извинюсь по-настоящему. Прости, что ушла вот так вчера. Это было совсем не круто. Да что там, это было странно. Мы ведь с тобой никогда не ссорились. – Она опирается на шкафчик и смотрит на меня встревоженно. – Я знаю, что в последнее время все немного вышло из-под контроля. Но обещаю: выпускной класс все равно будет потрясающим.
Я беру леденец и медленно его разворачиваю. Меня уже больше не волнует выпускной класс.
– Так у нас все хорошо?
Я смотрю на Ренни и краем глаза замечаю, что Кэт стоит на лестнице и смотрит на меня.
– Да, – поспешно отвечаю я, – все хорошо.
– Чудесно! Зайдешь со мной в кабинет миссис Гизмонд? Мне надо занести ей лабораторную работу.
Я смотрю через плечо Ренни. Кэт произносит губами: «Нам надо поговорить», и у меня внутри все переворачивается.
– Вообще-то, мне надо занести кое-что в учительскую, – отвечаю я Ренни. – Встретимся на классном часе, ладно?
Ренни кивает и чмокает меня в щеку.
– До скорого!
Я смотрю ей вслед. Проходя мимо шкафчика Кэт, она открывает его и бросает туда наполовину обсосанный леденец, как в урну.
Как только она скрывается за углом, я подхожу к Кэт и говорю:
– Чего ты хочешь?
– Не здесь! – Кэт оглядывается по сторонам. – Я знаю, где мы можем поговорить наедине, – шепчет она как мафиози, заманивающий меня к себе в берлогу.
Я вздыхаю.
– Серьезно, Кэт. Завязывай уже с наркотиками. Они разрушают твой мозг. Мы не подруги, помнишь? Мы уже давно не подруги. Так что, пожалуйста, не звони мне и не пытайся заговорить со мной в школе. Мне жаль, что Алекс развел тебя на секс, но…
– Я не занималась сексом с Алексом!
Я пожимаю плечами.
– Ладно, но он явно в тебе не заинтересован, потому что встречается кое с кем еще. Но точно не с моей сестрой.
Кэт издает стон.
– Слушай, я не знаю, почему ты строишь из себя дурочку. Все твои друзья видели Алекса с Надей на парковке «Галстука-Бабочки» вчера ночью, после того как они обжимались в машине.
Что?
Кэт продолжает, но потом ее слова замедляются, и она пристально смотрит на меня. Это плохо, потому что сейчас я с трудом себя сдерживаю.
– Надя и Алекс приехали на его машине, и Ренни подбежала к окну и чмокнула ее в щеку.
Я хочу что-нибудь сказать. Например, что Кэт чертовски ошибается, но не могу выдавить ни слова.
Что-то проскальзывает на лице Кэт. Самодовольство.
– О, Ренни тебе не сказала, что они тусовались вместе? – Кэт прикладывает к губам указательный палец. – Надо же. Странно.
– Я не хочу об этом говорить.
Я собираюсь уйти, но Кэт меня останавливает.
Она говорит:
– Ты не хуже меня знаешь, Лилия. – В том, как Кэт произносит мое имя, смешиваются грусть, злоба и немного мольбы. – Мы обе знаем, какая Ренни на самом деле.
Интонация ее голоса заставляет меня закусить губу и слегка кивнуть в ответ. Затем она меня отпускает.
Еще нет и пяти часов, а солнце уже заходит. Жмурясь, я поднимаю подбородок к небу, чтобы почувствовать тепло лучей на щеках.
– Дать тебе очки? – спрашивает Ренни из бассейна. – Они в куче моих вещей.
Эшлин висит между двумя плавательными трубками, а Ренни растянулась на надувном матрасе, одной рукой держась за край бассейна, чтобы не уплыть.
– Нет, спасибо, – говорю я.
– Лил, тебе надо носить солнцезащитные очки, иначе в уголках глаз появятся морщинки.
Я мотаю головой. Я никогда не ношу очки. Мне не нравится видеть мир темнее, чем он есть. Я хочу как можно дольше наслаждаться солнечным светом.
Мы у меня дома, сидим у бассейна. Я попросила Ренни зайти, чтобы мы смогли поговорить, но она пригласила Эшлин.
Я лежу в шезлонге, пытаясь придумать, что сказать Ренни. Попрошу ее остаться подольше, когда Эш уйдет, и дам ей шанс все объяснить, рассказать мне, что, черт возьми, происходит между Алексом и Надей. И все. Потом с этим будет покончено.