– В этот раз нет. Эш идет с Дереком, Пи-Джей пригласил эту милую десятиклассницу, Элли, а я иду с Ривом.
– Ты его уже спросила?
Как все это случилось? Когда все разбились по парочкам, не сказав мне?
– Еще нет. То есть, разумеется, он согласится, – Ренни возится со своим лифчиком без бретелек, пытаясь создать более глубокое декольте. – Говорю тебе, Лил, это будет наш вечер! У меня уже слюнки текут. Ты видела, что случилось во время игры в бутылочку? Фейерверк!
Я чувствую, как потею.
– Но мне тогда с кем идти?
– Иди с Линди, – говорит Ренни, спрыгивая с подиума, и исчезает обратно в примерочной кабинке.
О боже. Она серьезно? Это так в стиле Ренни! Она даже не придает значения тому, что Алекс связался с Надей, о чем она определенно знает, но так и не призналась мне. Невероятно бесчувственно. И я ни за что не пойду на танцы с Алексом, если есть хоть малейшая вероятность того, что я ему нравлюсь. Особенно после всего, что я ему сделала. Это будет слишком неловко.
– Я не пойду с Алексом, – говорю я. – Просто поеду с вами на лимузине.
С другой стороны двери я слышу:
– Мы все пойдем парами. Будет странно, если ты явишься вместе с нами, но одна, без спутника. К тому же Алексу пока тоже не с кем пойти. Вы все равно будете выглядеть так, как будто пришли вместе.
Мне, честно говоря, наплевать, как мы будем выглядеть.
– Я сказала «нет»! – говорю я, повышая голос.
– Ладно, пофиг. Я всего лишь хотела как лучше. Делай все, что пожелает твое сердечко.
Я возвращаюсь в примерочную и заставляю себя продолжать примерять выбранные платья. Последнее выглядит вполне неплохо. Оно черное, чего я не рассматривала, но фасон именно такой, как нужно: без лямок, с острым вырезом-сердечком и короткой пышной юбкой – стильное и изысканное. Я выхожу из примерочной кабинки и спрашиваю Ренни, что она думает.
– С нежно-розовыми туфлями на каблуках? – говорю я.
Ренни прикладывает палец к губам. Размышляет. Раньше я бы подождала, пока Ренни решит за меня, вместо того чтобы самой сделать выбор. Мне нужен был ее вердикт, хорошая это вещь или плохая.
– Думаю, я возьму его! – решаю я.
Точно, и сделаю высокую прическу. Я схожу с подиума и возвращаюсь в примерочную кабинку.
Сняв платье, я вешаю его обратно на вешалку. Оно не дешевое. Дороже, чем я ожидала от простого черного платья. Я стою в нижнем белье, размышляя, не убьет ли меня мама за такую трату, и вдруг вижу, что Ренни машет рукой из-под перегородки.
– Эй, дай мне его тоже померить!
«Ты уже нашла свое платье! – крутится у меня на языке. – А это тебе не по карману».
Но я молча передаю платье ей под дверь, переодеваюсь в свою одежду и жду, пока Ренни его померяет.
Меня бесит, что и в нем она выглядит шикарно. Именно в тот момент я решаю, что обязательно куплю его.
– Очень мило! – говорит Ренни, любуясь собой. – Какое из них мне больше идет, Лил?
Я хочу закричать, но, разумеется, не делаю этого. Просто меняю тему.
– Эй, а ты в курсе, что Мелани Ренфро активно агитирует всех голосовать за нее как за королеву осеннего бала? Я слышала, как она говорила с командой бегунов.
Ренни закатывает глаза.
– Насчет Мелани Ренфро я не волнуюсь. Говорю тебе, Лил, у меня все схвачено, – говорит она, наклоняя голову в сторону, а потом решительно кивает: – Серебряное. Вот оно, платье королевы бала.
И меня осеняет. Идеальный способ отомстить Ренни.
Пока мы плывем на пароме домой, я не могу дождаться, чтобы поделиться с Кэт идеальным планом для ее мести: мы найдем способ помешать Ренни стать королевой бала.
Когда мы возвращаемся на Джар Айленд, я больше чем уверена, что Ренни подбросит меня до дома. Но она проезжает мимо моего квартала. Я оборачиваюсь на сиденье, и она говорит:
– Я заеду к Алексу. Хочу поговорить с Ривом о танцах.
– Прямо сейчас? Не можешь меня сначала домой отвезти?
– Нет, – она прижимает руку к сердцу. – У меня такое чувство, что это должно случиться сегодня. Я минут на пять, не больше.
Вот опять. То, чего хочу я, ее не волнует.
– Я подожду в машине.
– Просто зайди со мной внутрь. Составишь Алексу компанию, пока я буду говорить с Ривом.
Мы паркуем машину, и Ренни секунду мешкает, поправляя блеск для губ. Она так сильно волнуется, что у нее дрожит рука. Я следую за ней в домик у бассейна, скрестив руки на груди. Думаю, что выгляжу не очень счастливой, и чувствую себя так же. Вообще-то, я надеюсь, что Рив ей откажет.
Рив и Алекс сидят на диване и режутся в приставку. Видимо, происшествие на футбольном поле уже давно забыто. Забавно. Думаю, парни вообще не умеют друг на друга обижаться. Наверняка Рив просто сказал, что не имеет никакого отношения к футболке и поэме, и Алекс поверил ему на слово. Надеюсь, Алекс не станет искать виновных.
Я останавливаюсь в дверях, пока Ренни заходит и встает прямо перед телевизором.
– Риви! – сладко мурлычет она. – Можно мне тебя на секундочку? Хочу поговорить с тобой наедине.
Рив пытается смотреть на экран сквозь Ренни, но, видя, что это бесполезно, ставит игру на паузу.
– Конечно.
Ренни берет его под руку и ведет в спальню Алекса.
– Сейчас вернусь, Лилия!
Алекс поворачивается и видит меня.
– Привет, Лилия!
– Привет, Линди!
Я сажусь на дальнем конце дивана. Лицо Алекса уже почти не красное. Видимо, он наконец-то перестал пользоваться тем лосьоном.
– Твоя кожа выглядит намного лучше.
Алекс поворачивается и оказывается ко мне лицом.
– Ренни приглашает Рива на танцы, да?
Я удивленно спрашиваю:
– Как ты узнал?
– Ну, потому что Эшлин пригласила сегодня Дерека. И, думаю, Пи-Джей пойдет с девчонкой из десятого.
Я замечаю, что Алекс краснеет. Багровая волна начинается от груди и поднимается по шее.
– Тебя еще никто не звал, да?
О нет! О нет! Ренни, наверное, уже сказала Алексу пригласить меня. Я быстро встаю с дивана и подхожу к окну.
– Боже, я не понимаю, почему мы просто не можем пойти большой компанией, как всегда делали. Почему сейчас все изменилось? Это так глупо. В смысле, мы же все равно будем там все вместе.
Алекс подходит ко мне ближе. Не вплотную, но достаточно близко. Он кивает, как будто я сказала что-то дельное.
– Да, думаю, ты права.
Но я вижу, что он разочарован.
Ренни выскакивает из спальни и несется к стеклянной двери, у которой я стою. Щеки красные, улыбка во все лицо.
– Ну все, Лил! Идем! – щебечет она.
Ренни всегда получает то, чего хочет. Но не в этот раз. Того, что ей особенно важно, она не получит.
Глава двадцать седьмаяКЭТ
Я сижу на кровати, смотрю фильм на ноутбуке и вдруг слышу стук в окно. На одну безумную секунду думаю, что это может быть Алекс. Шэп спит, свернувшись калачиком на куче постиранного белья, и даже не поднимает голову. Глупый пес. Я спрыгиваю с кровати и выглядываю на улицу. Это не Алекс, а Лилия.
– Какого черта? – говорю я, открывая окно. – У меня есть дверь.
Она залезает внутрь, ее щеки горят.
– Уже час ночи, – напоминает она мне. – Я не хотела разбудить твоего папу. Но знала, что ты еще не спишь.
На Лилии короткий пуховик, хотя на улице совсем не холодно. Она вскрикивает, когда видит Шэпа.
– Шэп!
Шэп вскакивает и бежит к ней. Она наклоняется и обнимает его, чешет его спину и уши.
– Шэп! Я по тебе скучала!
– У него сейчас, наверное, из пасти воняет, – говорю я. – Он только что грыз кость.
Лилия меня игнорирует.
– Шэп, ты меня помнишь? Вижу, что помнишь!
Мой тупой пес истекает слюной вокруг нее, пыхтя и виляя хвостом.
Она еще немного его гладит, а потом подходит прямо к моему шкафу, как будто это ее комната.
– Я это помню! – вскрикивает Лилия, поднимая фарфоровую куклу, которую мама подарила мне на седьмой день рождения. – Ее зовут Нелли, так?
Да, ее зовут Нелли. И что? Я сажусь обратно на кровать, скрестив руки.
– Так в чем дело?
– Можешь, пожалуйста, сначала окно закрыть? Холодно.
Я хочу посоветовать ей сходить к чертовому врачу, потому что у нее явные проблемы с терморегуляцией. Но я должна быть с ней милее, поэтому делаю, как она просит.
– Спасибо, – говорит она и дышит на руки. – Итак, я придумала, как отомстить Ренни! Это идеально!
У меня случается дежавю от того, как она трогает мои вещи, поднимает свечи и нюхает их, закрывает мою музыкальную шкатулку с украшениями. Возвращаясь сюда летом, Лилия обожала копаться у меня и у Ренни в комнате. Как будто пыталась уловить детали нашей жизни, которые пропустила, пока ее не было на острове весь учебный год.
Лилия поворачивается ко мне, держа в руке золотую цепочку.
– Ты его до сих пор хранишь! – восклицает она, широко раскрыв глаза в удивлении.
Это тот дурацкий медальон в виде ключика, который она подарила мне в первый учебный день в девятом классе.
Я вскакиваю и вырываю медальон у нее из рук.
– Хватит трогать мои вещи! – рычу я.
– Я просто удивлена, что ты его сохранила, – говорит Лилия, взмахнув волосами.
– Не льсти себе. У меня просто не доходили руки его в ломбард отнести, – отвечаю я, бросая его обратно в шкатулку, и громко закрываю крышку.
Еле слышно Лилия спрашивает:
– С девятого класса?
Мама Лилии позвонила маме Ренни и пригласила Ренни поиграть у них дома. Поиграть, черт возьми! Нам было не по шесть лет, а по одиннадцать! Мама Ренни согласилась, и тогда Ренни начала умолять меня пойти с ней. Она хотела поехать на велосипедах, чтобы можно было смыться, если станет скучно, но моя мама запретила: Уайт Хэвен очень далеко. Дом Лилии был на другой стороне острова, всего в десяти минутах езды, но все же. Наши друзья жили в шаговой доступности, и мы все лето целыми днями бегали друг к другу домой. Но дом Лилии находился будто бы в другом мире.
В тот день мы до вечера играли у бассейна. Мы с Ренни тренировались нырять ласточкой и бомбочкой, а Лилия плескалась у неглубокого конца, притворяясь русалкой. Ее мама привела ее младшую сестру, Надю, и та плавала у нее на руках. Мама Лилии сказала: