Почти у выхода я оборачиваюсь и вижу Лилию. Она стоит на коленях на краю сцены и смотрит вниз.
– Вызовите скорую! – кричит она снова и снова.
Наконец-то я выбираюсь наружу и делаю большой глоток воздуха. Он кажется резким и холодным. Те, кто выбежал раньше меня, обнимают друг друга и звонят по телефону. Сирена скорой помощи раздается все ближе и ближе.
Лишь тогда я чувствую покалывание на лбу, прямо по линии волос. Я осторожно дотрагиваюсь до лица и ощущаю что-то жидкое и теплое. Кончики пальцев становятся красными. Разлетевшиеся осколки стекла. Дело не только в Риве. Другие тоже могли пострадать, и сильно.
С Лилией вроде все было хорошо, но я еще не видела Мэри. Горло сжимается – я понимаю, что она могла застрять в спортзале.
Черт.
– Мэри! – кричу я и бегу назад. – Мэри!
Сеньор Тремонт поднимает руку, пытаясь меня остановить.
– Туда нельзя, Кэт!
– Но там моя подруга!
Он не слушает меня, управляя потоком учеников и веля ребятам отойти подальше от здания. В нескольких метрах от него мисс Кристи расчищает пространство и пытается понять, кто из учеников пострадал.
Приезжает машина скорой помощи с сиреной и мигалками. Медики забегают в спортзал и через несколько минут вытаскивают Рива на носилках.
Я не вижу, чтобы он двигался.
Девчонки плачут. Девчонки, которые едва его знали. Я знаю его достаточно. Знаю, что у него аллергия на моллюсков, что у него шрам на левом плече после того, как он упал с дерева, что он плакал неделю, когда его кот сбежал из дома. Я знаю его, и это я во всем виновата. Я заварила эту кашу.
Ренни проталкивается через толпу. Она в истерике, пытается залезть в машину скорой помощи вместе с Ривом, но медики ей не разрешают. Она падает на землю и плачет.
Рив очень сильно пострадал.
Я не позволяю себе думать об этом. Я не стану, потому что этого не может быть. Мы дали ему совсем немного экстази. Не такой уж это и тяжелый наркотик. Он предназначен для вечеринок. Так какого черта с ним случилось? Что там произошло?
Я не знаю, где Лилия и Мэри и сто́ит ли мне их дожидаться. Затем я вижу Лилию: Алекс выводит ее за руку, их пальцы крепко сцеплены.
Я моргаю.
Увидев Ренни на земле, Лилия отпускает руку Алекса, подбегает к ней и помогает встать. Они крепко обнимаются и плачут. Алекс с кем-то говорит по телефону.
Скорая уезжает, сирены снова гудят. Все стоят, разбившись на группы, но футболисты начинают суетиться. Они запрыгивают в машины и караваном уезжают с парковки.
К обочине на полной скорости подъезжает лимузин. Алекс разговаривает с высунувшимся из окна водителем, а затем жестами подзывает девчонок. Эшлин тоже здесь, держит Надю за руку. Они забираются внутрь, и лимузин уезжает.
Я поворачиваюсь к школе и вижу Мэри. Спотыкаясь, она выходит из дверей, белая как полотно.
– Мэри! – кричу я. Она поворачивает голову, но не видит меня. – Мэри!
Глава сороковаяМЭРИ
Все крутится, как будто я на очень быстрой карусели. Вокруг слишком много людей, страшно шумно. Все наэлектризовано. Я шагаю, двигаюсь без цели и направления, просто поддавшись толпе. Я как будто в трансе. Хочу остановиться и прислоняюсь к стене.
Вдруг передо мной появляется Кэт, и все перестает кружиться.
Я вижу струйку крови, стекающую по ее лицу. Ей я тоже сделала больно.
– С тобой все нормально, Мэри?
Я начинаю дрожать.
Один-два раза все происходящее можно было назвать совпадением. Но пора смириться с правдой. Это не ветер закрыл в тот день шкафчики. Ренни не просто оступилась и упала с пирамиды. И сегодня – взорвавшиеся лампочки, вспышка электричества.
Это была я.
Кэт торопливо говорит:
– Давай уйдем отсюда.
Она пытается взять меня за руку, но я отшатываюсь. Нет, я не пойду. Я никуда не пойду. Я никуда не пойду, пока не узнаю, что с Ривом. Я вижу, что Кэт теряет терпение.
– Мэри, нам надо идти. Сейчас же!
– Это я виновата, Кэт. Это я сделала.
– Брось, Мэри. Это случайность. У Рива, видимо, аллергия.
Я сжимаю губы и борюсь со слезами.
– У тебя кровь. Ты тоже из-за меня пострадала.
Кэт мотает головой.
– Ты серьезно? Мэри, случился скачок напряжения или что-то вроде того, неважно. Пожалуйста, я тебя умоляю, давай просто уберемся отсюда, ладно? Нам надо залечь на дно и связаться с Лилией.
– Я не хотела ему навредить!
Я произношу эти слова и больше не могу сдерживать слезы. Я плачу, как будто мое сердце разлетелось на осколки. Так оно и есть.
– Он мертв? – спрашиваю я, и мой голос ломается. – Да?
Кэт не отвечает, и я падаю на колени, обхватив голову руками.
Сегодня Рив может умереть.
И мне хочется умереть вместе с ним.
Глава сорок перваяЛИЛИЯ
Больничная комната ожидания забита людьми. Похоже, все, кто был на балу, теперь здесь. Парни в основном расположились на полу или подпирают стены, а девочки устроились на стульях и диванах. Я сижу на диване, зажатая между Ренни и Алексом. Ренни положила голову на плечо Эшлин и наконец-то перестала плакать. Я хочу плакать, но не могу. У меня нет права. Я виновата в том, что произошло. Это я подмешала экстази ему в пунш.
Когда приезжают родители Рива, я не могу даже смотреть на них. Эш шепчет мне:
– Мистер Табатски плачет.
Я просто опускаю голову и смотрю в пол. Миссис Табатски в домашних тапочках. Ренни вскакивает и протягивает ей бумажные платки. Они долго обнимаются.
Алекс тихо говорит мне:
– С ним все будет хорошо.
Это не утешает, потому что Алекс не может знать наверняка. Никто не может знать. Говорят, состояние Рива стабильно, но врачи сейчас проверяют его мозг и сердце, чтобы понять, что вызвало приступ. У Рива сломана нога, но врачи еще не знают, не привело ли падение к повреждению позвоночника. Рив. Рив, квотербек. Рив, который любит танцевать, валять дурака и плавать, больше не сможет ходить? Невозможно себе это представить.
Я изо всех сил молюсь о том, чтобы врачи не стали проводить тест на наркотики. Знаю, что мы затеяли все это для того, чтобы Рива выгнали из команды. Но вдруг начнется расследование? Вдруг каким-то образом станет известно, что за всем этим стоим мы с Кэт и Мэри? Что тогда с нами случится? Мне жаль, что их сейчас нет рядом.
Алекс встает, чтобы принести родителям Рива кофе, а Ренни резко садится.
– Лил, что Рив говорил тебе на сцене?
– Когда? – спрашиваю я, избегая встречаться с ней взглядом.
– Перед тем как тебя поцеловать, – сухо отвечает она.
Я чувствую, как вспыхивают щеки.
– Ничего. Не знаю. Он нес какой-то бред.
– Я смотрела на вас, и все выглядело так, будто ты ответила на его поцелуй.
– Нет, не ответила. Он практически напал на меня, – я понижаю голос. – Он не понимал, что делает, Рен. Скорее всего, он слишком много выпил.
Ренни кивает.
– Да, он явно был не в себе, – она кусает ноготь. – Но ты знаешь, что я к нему испытываю.
– Клянусь, Ренни, я не целовала его в ответ. Я не знаю, что еще ты хочешь от меня услышать.
Ренни прикусывает губу и кивает. По ее щеке скатывается несколько слезинок. Она смахивает их и садится рядом с братьями Рива. Я встаю и иду к автомату с газировкой. Хочу включить телефон и убедиться, что с Кэт и Мэри все хорошо, но в больнице запрещено пользоваться сотовыми. Видимо, придется ждать, пока мне не удастся ускользнуть.
Что же мы теперь будем делать?
Глава сорок втораяКЭТ
Мы сидим на причале, рядом с моей лодкой. Мэри снова затихла. Она не сказала ни слова с тех пор, как мне наконец-то удалось посадить ее к себе в машину. Она лишь плачет время от времени. Я сажусь рядом с ней и вытаскиваю осколки стекла из подошвы ботинок.
Около полуночи мне приходит сообщение. Это Лилия. «Где ты?»
Я отвечаю, что мы у моей лодки и чтобы она срочно приехала сюда. Я понятия не имею, что делать с Мэри. У нее нервный срыв? Мне следует отвезти ее в больницу или еще куда-нибудь? Она не ранена, порезов нет, но выражение ее лица меня пугает.
Двадцать минут спустя Лилия подбегает к пристани. Она запыхалась. Я встаю.
– Как он?
Лилия начинает плакать.
– Он в реанимации. – Она садится, обхватив колени руками. Ее прическа совсем растрепалась. – Как все могло настолько выйти из-под контроля?
Я смотрю в сторону.
– Это я виновата. Думала, что вытащила достаточно голосов.
Мэри вытирает нос рукой.
Лилия холодно говорит:
– Это я дала Риву наркотики. Я лишила Ренни титула королевы бала. Это я во всем виновата.
– Не волнуйся, – перебиваю я, – никто тебя не заподозрит.
Лилия смотрит на воду.
– Я даже не знаю, что думать. Рив может остаться парализованным.
Мэри издает тихий стон.
– Он не парализован, – заявляю я так уверенно, как только могу. – Поверь мне, Лил.
– Ты его не видела. Ты не знаешь. – Лилия качает головой, слезы бегут у нее по щекам. – Мне надо домой. Мама наверняка меня ждет.
Я хочу сказать: «Подожди! Может, сначала договоримся, что будем всем рассказывать?». Но потом Мэри наконец-то подает голос.
– Это я во всем виновата, – говорит она.
Лилия вздыхает и снова качает головой. Вытирая лицо, она говорит:
– Ты не виновата.
Мэри дрожит, свернувшись в клубок.
– Виновата, – настаивает она, глядя мне в глаза. – Я знаю, что виновата.
Я достаю зажигалку из сумочки и прикуриваю сигарету. Затягиваясь, говорю:
– Мы все одинаково виноваты. – Я делаю еще одну затяжку, чтобы дым разошелся по всему телу. – Я только надеюсь, что это сойдет нам с рук.
БЛАГОДАРНОСТИ
Выпускникам старшей школы Джар Айленда 2012 года.
КОРОЛЕВЕ БАЛА: Зарин Джеффри
КОРОЛЮ БАЛА: Джастину Чанде
СТАРОСТЕ КЛАССА: Кэролин Рейди
ЗАМЕСТИТЕЛЮ СТАРОСТЫ: Джону Андерсону
АВТОРУ ВЫПУСКНОЙ РЕЧИ: Энн Зафиан