И первым вонзил короткий испанский меч в грудь худощавого раба.
Гребец, сдавленно вскрикнув, повалился на свою цепь, царапая ееслабеющими пальцами.
Воины с невозмутимыми лицами пронзили копьями еще несколько рабов.
Смерть товарищей и вид крови отрезвили остальных. Рабы в испугепопятились, расселись по своим местам. Весла вразнобой погрузились в воду.
— А ну, кто еще ищет смерть? — зарычал на гребцов триерарх и, давая знакфлейтисту снова бить в тамбурин, яростно замахал рукой: «И — раз! И — р-раз! И— р-р-раз!!»
Помощники триерарха и несколько воинов сбросили на палубу тела убитых,сами взялись за их весла.
«Афродита» снова стала набирать ход, но Эвбулид чувствовал, как что-тоизменилось в ее прежнем ритмичном движении, когда, казалось, что она идет наодном дыхании.
Пентера без труда нагоняла обреченное судно. До нее оставалось чутьбольше двух стадиев.1
Триерарх, качая головой, взглянул на белесое небо, на мелкие, словноигрушечные волны и скомандовал оставшимся на палубе воинам:
— Выноси оружие из трюма!
— Неужели они нападут на нас? — задыхаясь, спросил триерарха старыйкупец, нанявший «Афродиту» для перевозки дорогих товаров в Сирию.
— Нет, Писикрат, они извинятся за беспокойство и проплывут мимо! — созлостью бросил триерарх и закричал на купца, Эвбулида и всех, кто стоял напалубе без дела: — А ну быстро помогать выносить оружие!
— О боги! — всплеснул руками купец. Его острая бородка мелко затряслась.— Значит, будет бой?..
— Я сказал — быстро!!! — рявкнул триерарх, и купец сломя голову бросилсяв трюм.
Вынося охапку луков со стрелами, он, сбиваясь, пробормотал начальникунаемного отряда:
— Ты самый опытный в военных делах... только ты сможешь понять меня! Скажи...мы отобьемся?
Воин бегло взглянул на него и невозмутимо посоветовал:
— Молись всем известным тебе богам, отец!
— Но мои товары... мои прекрасные товары! — застонал купец, со страхомкосясь на остро отточенные стрелы в своих руках. — Моя жизнь!..
Два воина с трудом протащили мимо Эвбулида тяжелую корзину со свинцовымиснарядами для пращей. Эвбулид бросился к ним на помощь, но ручка корзиныоборвалась, и снаряды, грохоча, покатились по палубе. Он поднял один имашинально прочитал нацарапанную на бронзовом боку надпись: «Я несу смертьврагу!»
И только тут до него дошел весь ужас происходящего. Как щука,преследующая малька, не замечает уже нависшего над ней гарпуна рыбака, так ион, погнавшись за сколотами, мог теперь сам оказаться во власти пиратов.
К близким ударам тамбурина «Афродиты» стали примешиваться чужие,отдаленные удары — глухие и частые, словно стук загнанного сердца.
Подтащив корзину к самому борту, Эвбулид разогнулся и бросил взгляд наморе. Руки его невольно опустились. Ноги стали ватными.
Заслоняя проснувшееся солнце, на них почти вплотную надвинулась темнаятуша пиратской пентеры. Уже была видна змеиная голова на ее носу. Два надводныхбронзовых тарана целились прямо в корму «Афродиты», третий — подводный и самыйопасный вздымал вокруг себя целые буруны воды.
Эвбулид не обратил внимания на порыв ветра, ударивший его в лицо.
— Боги покинули нас! — упавшим голосом пробормотал он.
— Нет! — торжествуя, оборвал его триерарх. — Теперь боги с нами!
Прыгая через ступеньки, он быстро поднялся на капитанский помост, иЭвбулид услышал, как зазвучал оттуда его радостный голос:
— Поднимай паруса!
Развернулся, захлопав на ветру, долон1. Матросы ринулись вверхпо мачтам.
— Бом-бом-бом! — ухал ближний тамбурин.
— Там-там-там-там-там! — опережал его дальний, с пиратского судна.
На приблизившейся пентере стали слышны гортанные голоса. Взглянув на нее,Эвбулид увидел пиратов, облепивших борта и нос корабля, который неумолимонадвигался на «Афродиту».
Одетый в пурпурные одежды человек на капитанском помосте что-то кричал,показывая рукой на ползущих наверх матросов.
Звонко пропела и, сыто чмокнув, впилась в мачту первая стрела. За ней —вторая. Третья...
Дико закричал матрос, падая с высоты в море. Еще одна стрела, пущеннаяумелой рукой, вонзилась в спину уже подползающего к парусу другого матроса изадрожала оперением.
— Ай, молодец, Ороферн! — донеслось с пентеры.
Матрос успел протянуть руку к парусу, но силы уже покинули его.
Эвбулид услышал новый всплеск за бортом.
Глядя, как гибнут один за другим, так и не добравшись до цели, матросы,триерарх в отчаянии ударил кулаком по перилам помоста. Он первым понялнеизбежность гибели корабля и, обнажив меч, приготовился к рукопашной схватке.
Стрелы, дротики и камни летели теперь на «Афродиту» нескончаемым потоком.
На скамье гребцов послышался вскрик. Раб-нумидиец со стрелой в голове,гремя цепью, ткнулся в плечо соседу. Тот попытался оттолкнуть его, но тут жесам потерял равновесие, пронзенный новой стрелой.
Один из дротиков пригвоздил начальника воинов к мачте, и он, с беспомощноопущенными руками, стоял, как приколотая к щепке огромная бабочка, озираясь посторонам бессмысленными глазами.
Пущенный из пращи камень угодил в голову флейтисту. Тамбурин умолк, ноколотушку поднял пробегавший мимо келевст.
— Бом! Бом! Бом! Бом! — ожил тамбурин.
Прямо над головой Эвбулида пропела стрела. Он невольно проследил за нейвзглядом и увидел, как она впилась в грудь тянущего на себя весло раба. Гребецсодрогнулся всем телом и без единого звука ткнулся головой вперед, выпуская изрук весло.
Эвбулид рванулся к скамье, отволок тяжелеющее тело в сторону, насколькопозволила короткая цепь, и сам взялся за весло. Сидевший рядом гребец покосилсяна него, Эвбулид с ужасом прочитал в его глазах мстительную усмешку.
Снова замолчал тамбурин, обагренный кровью келевста. Снова ожил в чьих-торуках.
Поражаясь, как рабы день и ночь могут ворочать такое тяжелое весло,Эвбулид с трудом опускал его в воду, а потом, запрокинув голову, тянул наверх.Уже через несколько гребков он почувствовал, что силы оставляют его. К тому жевесло даже в долгожданном воздухе, где можно было миг-другой передохнуть,неожиданно стало неподъемным.
Эвбулид дернул его раз, другой... Весло не поддалось. Он вопросительновзглянул на соседа и увидел, что раб перестал грести и сидит, скрестив на грудируки.
— Греби! — закричал на него Эвбулид.
— Чем? — усмехнулся раб, кивая куда-то за борт. — Они набросили на нашивесла сеть. Я уж не первый раз попадаю в такую историю. А теперь...
Страшный удар, от которого содрогнулась вся «Афродита», выбил Эвбулида изсидения. Едва он приподнялся, как новый толчок, еще сильнее первого, вновьповалил его на палубу.
Пентера, пронзив «Афродиту» всеми тремя таранами, стала медленно отходитьназад. В борта впились крючья сходней. По ним пираты стали перебираться напогибающую триеру.
Никому не было дела до Эвбулида. Люди метались от одного борта к другому,нигде не находя спасения. Одни падали, пораженные стрелами и дротиками, другихнастигали копья и длинные мечи пиратов. Лишь тех, кто падал на колени иподнимал руки, моля о пощаде, пираты отшвыривали к бортам, и оттуда они сужасом глядели на закипавшую битву.
Эвбулид наклонился за новой стрелой, но сильный удар булавой по головезаставил его выпустить лук. Последнее, что он еще видел — это отчаянные попыткитриерарха вытащить стрелу, пронзившую могучее горло. Стрела переломилась.Триерарх упал. И ночь, как тяжелая туша пентеры, надвинулась на Эвбулида изаволокла его сознание...
— Расковывай рабов! — закричал триерарх. — Раздавай им оружие!
Корабельный кузнец, калеча руки и ноги гребцов, наскоро сбивал с нихоковы, воины протягивали им оружие, но рабы, минуя протянутые им мечи и луки,бежали к бортам, бросались в воду...
Сильный удар камнем в плечо отбросил Эвбулида назад. Чтобы не упасть, онухватился рукой за мачту и вздрогнул, увидев рядом с собой пригвожденногодротиком начальника воинов. Голова грека уже безвольно свешивалась на грудь.
Впереди послышался торжествующий вопль. Эвбулид поднял глаза и увиделпирата в дорогой персидской одежде. Он махал над головой пустой пращой, что-токричал, показывая на него своим товарищам. Знавший немного по-малоазийски отбанщика-понтийца, к которому он частенько похаживал после гимнасия, Эвбулидразличил два слова: «Эллин» и «мой».
— Ну нет, — прохрипел он. Наклонился и поднял выроненный мертвым воиномлук. Положил на тетиву стрелу. — Прочь... Прочь!
Увидев оружие в руках эллина, двое пиратов стали убеждать товарища добитьего, но тот, оттолкнув их, быстрыми шажками направился к мачте.
Эвбулид, натянув тетиву и, почти не целясь, выпустил стрелу вприблизившегося пирата.
Брови понтийца изумленно поползли вверх, рот открылся в неслышном крике.Пират обеими руками схватился за впившуюся в живот стрелу и рухнул на палубу.
Дикий рев товарищей убитого пронесся над тонущей «Афродитой». Один споднятой булавой, другой с обнаженным мечом бросились на Эвбулида.
— Ко мне! — раздался с капитанского помоста крик триерарха. — Все, ктожив, ко мне!
2.Рыбак и щука
...Ледяная вода обожгла лицо. Эвбулид дернулся и застонал от нестерпимойболи в голове. Рот был полон соленой, густой слюны.
— Еще один живой!
— Под счастливой звездой родилась наша «Горгона» — за два дня четыретриеры!
— Окати его еще одним ведром. Море большое — на всех хватит!
Снова послышался топот шагов — и новый ожог...
«Что это со мной? — удивился Эвбулид, пытаясь вспомнить, что произошло сним. — Я, кажется, хотел спуститься в каюту триерарха... Да, теперь самое времясогреться кружкой вина!»
Он с трудом разлепил глаза и обвел мутным взглядом храпящих на скамьяхрабов. Некоторые из них спали в тех позах, в которых их застигла командаотдыхать. Другие уснули, прислонившись плечами друг к другу.
Эвбулид закрыл глаза и услышал мелодичный звон упавшей на палубу монеты.
— Митра!1
— Орел!
— Опять Митра — моя драхма!