здесь.
— Если это так, то скорей бери все деньги, что остались в доме! —обрадовалась Гедита. — Если этого мало, я сбегаю к жене Демофонта и возьму еще!Обойду всех соседей! С каждого по несколько драхм — и мы выкупим Эвбулида!
— Остановись, мама! — закричал Диокл взявшейся за ручку двери Гедите. —Он же все врет! Я знаю, чьих рук это дело... А ну, жалкий раб, признавайся, —пристально посмотрел он на Армена, ища на его лице запинки, следов лжи, — тысобирался бежать в свою Армению?
— Да... — помолчав, тихо признался Армен.
— Ага! — торжествуя, вскричал Диокл. — Это сколоты подговорили его прийтик нам якобы за выкупом для отца! А потом пообещали доставить его домой! Ну,отвечай, это так? — снова затряс он раба.
— Диокл, Диокл! — заметалась между сыном и рабом Гедита. — Армен, скажи,что это неправда...
— Что он может сказать? — оглянулся на мать Диокл. — Сама подумай: откудаон может знать об отце, если был не с ним, а со сколотами!
— Я действительно был и с господином, и со сколотами... — прохрипел,силясь высвободиться, Армен.
— Разве такое возможно?! — закричал Диокл.
— Да, только отпусти меня...
Выпущенный из цепких рук юноши Армен упал на клине и объяснил:
— Сначала пираты захватили корабль, на котором я плыл со сколотами, апотом — корабль, на котором пытался догнать их твой отец... Я встретился с нимв трюме их проклятого судна!
— Я же говорила, что Армен говорит правду! — упрекнула сына Гедита и снадеждой взглянула на раба: — Значит, нужен выкуп?
— Да...
— А если пираты обманут? — встревожилась Гедита. — Что им стоит взятьвыкуп, а потом продать Эвбулида в рабство? Не лучше ли рассказать обо всемархонтам? Они выведут в море весь наш флот и спасут моего мужа!
— Нельзя... — покачал головой Армен, вспоминая слова худощавого пирата ивздрагивая от подозрения, что не случайно тот оделся в хитон и гиматий. —Пираты сказали, что если я приведу охрану — этой ночи Эвбулиду не пережить...
— О, Афина!
— А вот обманут они или нет, я не знаю, — честно признался Армен.
— Зато я знаю — не обманут! — воскликнул Диокл.
— Зачем ты так успокаиваешь меня? — нахмурилась Гедита. — Никогда неговори того, чего не можешь знать.
— Но я знаю — они не обманут! — горячо повторил Диокл. — Как только ониполучат выкуп, отец сразу будет на свободе! В вертепе, где я... — он запнулся,затем махнул рукой и докончил: — ... а, что там теперь! Где я бываю каждыйдень, живет бывший пират, совсем уже старик. Он говорил мне, что не было ещетакого случая, чтобы пираты не сдержали своего слова. Они уверены, что за обманПосейдон тут же пошлет их корабль на дно или прибьет к мели!
— Ах ты, мой маленький пират! — обрадованно потрепала Диокла Гедита. —Смотри только не ходи туда больше! Неизвестно чему еще научит тебя этот бывшийпират!
Она перевела глаза на Армена и спросила:
— А сколько же нужно денег?
— Господин сказал — два таланта! — с готовностью ответил раб.
— Два... — запнулась Гедита, — таланта?! Может, две мины? Ты не ошибся?
— Нет... — холодея от предчувствия новой беды, выдавил Армен. — Господинсказал именно два таланта.
— Обычно пираты берут за свободнорожденных греков намного меньше! — сноваподозрительно взглянул на Армена Диокл.
— Это так! — уныло развел руками раб. — И с тех четверых греков, закоторых я тоже должен привезти выкуп, они берут по полталанта. Но твой отецперед тем, как попасть в плен, убил одного из этих негодяев.
— Эвбулид? Убил?! — воскликнула Гедита.
— Зачем он это сделал? — болезненно скривился Диокл.— Разве есть на светесила, которая может одолеть пиратов?!
— Два таланта... — покачала головой Гедита. — Ты хоть представляешь, чтоэто такое?
— Нет... — признался Армен.
— Это... — Гедита попыталась перевести таланты в драхмы, но ей, привыкшейбольше иметь дело с медными оболами, такие подсчеты оказались не под силу.
— Сто двадцать мин или двенадцать тысяч драхм! — поспешил ей на помощьсын, умевший считать гораздо лучше, чем писать. — Или семьдесят две тысячиоболов!
— Нам и за десять жизней не заработать таких денег... — чуть слышнопрошептала Гедита.
Пораженный Армен молчал, переводя глаза с госпожи на Диокла.
— Господин велел мне взять эти деньги у Квинта Пропорция! — наконецвспомнил он.
— Конечно же! — радостно воскликнула Гедита. — И как я это забыла? Мы такхорошо говорили с Квинтом, когда Эвбулид побежал догонять сколотов. Он спасетЭвбулида так же, как когда-то Эвбулид спас его самого!
— Господин велел взять деньги под любой процент, на любых условиях! —подсказал Армен.
— Конечно! Соглашайся на любые условия! И скорее назад, к Эвбулиду!
— Но я даже не знаю адреса Квинта! — заметил раб.
— И я тоже... — растерялась Гедита.
— Я знаю! — закричал Диокл.
— Ты?
— Но откуда?
— Во дворе этого Квинта вместо собаки на цепи привязан раб! — объяснилюноша. — Мы с ребятами бегаем посмотреть на него и послушать, как он лает. Этоочень смешно! Иногда мы бросаем ему гнилые яблоки, он ест их, рычит, точнонастоящая собака, и тогда мы смеемся еще больше!
— Какие жестокие забавы! — ужаснулась Гедита, глядя на сына так, словновидела его впервые. — Неужели это может забавлять тебя? О боги, как же ты непохож на своего отца!
— Мне надо идти! — подал голос Армен. — Я должен обойти еще четыре дома идо захода солнца успеть к морю...
— Пойдем все вместе! — решила Гедита. — Вдруг Квинт не решится дать тебецелых два таланта? Виданное ли дело — доверять такие большие деньги рабу,который никогда не держал в руках больше обола!
— Чуть не забыл! — вдруг вспомнил Армен. Проковылял в свой уголок на кухне,покопался под лавкой и достал заветную кубышку с пекулием, куда он складывал —обол к оболу, лепту к лепте — те награды, которыми Эвбулид отмечал усердие ипреданность своего единственного раба.
— Здесь немного... — прошептал он, — но должно хватить, чтобы добратьсядо Армении и обратно. В крайнем случае, буду есть через день...
Армен встряхнул кубышку, но звука монет не последовало. Он поднес ее ксамому уху, встряхнул еще раз и выронил из рук.
Кубышка была пуста.
Раб поднял полные слез глаза на юношу.
— Нет, Армен, Диокл ни при чем, это я взяла! — тихо сказала Гедита. —Прости, но когда нам совсем нечего было есть и у меня не было даже обола, чтобыотправить тебя на агору за продуктами, я тайком вынимала из твоей кубышкиденьги...
— Я понимаю... — чуть слышно пробормотал Армен, опуская голову. — Тынапрасно коришь себя за это — ведь я тоже питался на эти деньги...
Гедита сквозь слезы взглянула на раба:
— Каждый раз, доставая медную монетку, я мысленно обещала тебе заменитьее другой, серебряной, как только нашему дому улыбнется счастье!..
— Оно еще улыбнется! — нетвердо сказал Армен. — Только для этого мне надоочень спешить.
Через полчаса они уже упрашивали привязанного к цепи белозубогораба-нумидийца пропустить их в дом Квинта Пропорция.
Раб громко, но безо всякой злобы лаял на них и предупреждал каждый шагхриплым рычанием.
— Да что с ним разговаривать! — возмутился Диокл, поднял с земли камень изапустил им в открытую дверь. — Эй, есть там кто-нибудь? Откройте!
Раб проследил глазами за камнем, втянул голову в плечи, увидев свежуюцарапину на двери, и неожиданно хриплым голосом сказал:
— Хазаин нэд.
— Как нет? — испуганно воскликнула Гедита.
— Где же он?— закричал Диокл. — Когда вернется?
Вместо ответараб снова залаял и принялся рваться с цепи.
Юноша недвусмысленно поднял еще один камень. Замахнулся:
— Ну?!
— Хазаин нэд! — повторил раб, с тоской глядя то на камень, то на дверь.Упал на колени и остервенело стал бить кулаками землю: — Нэд! Нэд! Нэд!
— Не надо бросать камень, — тихо попросил Армен. — Разве раб может знать,куда и насколько уходит его хозяин?
— Что же тогда делать? — воскликнул Диокл.
Армен поглядел на солнце и глубоко вздохнул.
— Я останусь здесь и буду ждать Квинта! — подумав, решила Гедита. — А ты,Армен, скорее иди в дома тех несчастных, за кого тоже должен везти выкуп. И, немешкая, возвращайся!
— А я побегу в вертеп! — крикнул Диокл. — Думаю, там нам тоже чем-нибудьпомогут!
4.Аристарх
Сознание медленно возвращалось к Эвбулиду.
«Жив...» — понял он, слыша сквозь пелену в ушах отдаленные крики пиратовна палубе и близкий говор пленников. Тугие толчки крови в висках радостноподтвердили: «Жив! Жив!! Жив!!!»
— Какое это счастье — жить, — думалось ему, — какая разница, в достаткеили без него, главное — жить, просто жить!!
Эвбулид открыл глаза и увидел склонившегося над ним Аристарха.
Худощавое лицо лекаря было усталым и озабоченным. Он тяжело дышал, ссилой надавливая на грудь грека. Лоб его был покрыт каплями пота.
— Ну, наконец-то! — с облегчением выдохнул, увидев, что Эвбулид открыл глаза.— Ты, кажется, уже становишься моим постоянным пациентом!
— Что со мной? — прошептал Эвбулид.
— Теперь ничего страшного. Но, клянусь Асклепием, пять минут назад ты ужесидел в лодке Харона, и мне стоило немалых трудов вытащить тебя оттуда!
— Голова!.. Мне словно забило уши водой...
— Еще бы! Мало твоей бедной голове досталось от пиратской булавы, так ещеи этот раб едва не пробил ею дно в трюме! К тому же он, считай, уже задушилтебя!
Наверху послышался звон разбитой амфоры и хруст черепков под тяжелымикаблуками. Смех. Ругань...
Все это доносилось до Эвбулида, словно из густого тумана. Он попыталсямотнуть головой, чтобы избавиться от неприятного ощущения, и вскрикнул от боли.Беспомощно взглянул на Аристарха:
— Ты уже дважды спасаешь меня. Помоги еще раз. Сделай так, чтобы я сновамог двигаться и... как следует слышать.
Аристарх кивнул.
— Здесь больно? — спросил он, трогая голову. — А здесь? Здесь?
Эвбулид вскрикнул и дернулся. Пальцы Аристарха забегали быстрее.