— Ну вот, мы и нашли место, куда спряталась твоя боль! — с радостьювоскликнул он. — Немного потерпи, и будешь слышать еще лучше, чем прежде!
— Спасибо... Я заплачу тебе за все, как только мы вернемся в Афины!
Пальцы Аристарха дрогнули, остановились.
— Мне ничего не надо, я просто выполняю долг врача — ведь я давал клятвуГиппократа! — заметил он, продолжая работу. — Впрочем... если ты зайдешь к моимродителям, дай им за мои труды, сколько сочтешь нужным...
— Так вместе и зайдем! — предложил Эвбулид, ловя себя на мысли, что этотлекарь нравится ему все больше и больше.
Но Аристарх неожиданно отказался.
— Нет, — покачал он головой. — Сходишь один. Твой раб покажет тебе дом,где живут мои отец и мать.
— А ты?
— Я? Я… буду занят.
— Продолжишь свою поездку?
— В некотором роде...
— Там, куда ты едешь, так много пациентов? — удивился Эвбулид.
— Да... Они есть повсюду.
— Кто же они: простолюдины, купцы или, может, архонты?
— Еще не знаю... — пожал плечами Аристарх, всем своим видом давая понять,что ему неприятен этот разговор.
— Посиди еще со мной! — попросил Эвбулид, не понимая, отчего так вдругизменилось настроение лекаря. Он поднял глаза и удивился еще больше: в лицеАристарха уже не было ни тени раздражения, он приветливо улыбался.
— Странный ты человек! — воскликнул Эвбулид. — Гляжу на тебя и никак немогу понять!
— Что же во мне такого странного?
— Ну... Все тут мучаются неизвестностью, страдают от духоты и жажды, атебе хоть бы что. Улыбаешься как ни в чем не бывало!
— Разве это плохо? — засмеялся Аристарх.
— Да нет... Но ты то сидишь как-то странно, словно бы не в себе, то вдругвскакиваешь и делаешь вид, будто колешь дрова...
— Так нужно! И это все мои странности?
— Нет! Я встречал немало лекарей, которые тоже давали клятву Гиппократа.Но все они, прежде чем помочь, спросили бы, какую я дам им за это плату! А тыбросился ко мне и спас жизнь, даже не поинтересовавшись, оставили ли пираты вмоем кошеле хотя бы один обол!
— Ну, положим, тогда тебя бесполезно было спрашивать об этом! —усмехнулся Аристарх.
— Все равно! — возразил Эвбулид, не принимая шутки.— Они сначала обыскалибы меня!
— И потеряли секунды, которые в тот момент были дороже для тебя всего насвете!
— Да они вообще бросили бы меня, узнав, что мне нечем заплатить им! Ведьони не стыдятся брать деньги за свое лечение, даже если больной после негоумирает! Так было с моими родителями, с отцом и матерью жены... А моя старшаядочь?! Узнав о нашей бедности, лекарь даже не стал осматривать ее, а сразупосоветовал состричь часть волос с головы Филы и принести их в жертву Аполлонуи его сестре Артемиде!1
— Какая алчность! Какое бездушие! — воскликнул Аристарх. — Такой лекарьдостоин самой суровой кары как богов, так и людей! Так, значит, твоя дочьумерла? — сочувственно взглянул он на Эвбулида.
— К счастью, тогда еще в Афинах жил мой друг. Фемистокл… Он дал мневзаймы денег, и тот же самый лекарь в три дня поставил мою дочь на ноги! Чтоскажешь на это?
— Скажу, что это был не лекарь, а самый настоящий купец с медицинскиминструментом в руках! Искать выгоду на боли и страданиях людей — что может бытьболее низким и подлым? Помогать лишь тем, кто в состоянии оплатить своездоровье! Лекарь, который приходил к тебе, — клятвопреступник, и он не имеетправо называться ни лекарем, ни даже человеком! Самые злостные воры и мошенники— невинные дети по сравнению с ним, потому что он играет на самом дорогом исвятом для человека... Блеск золота затмил глаза его совести, убил в немсострадание — святая святых каждого лекаря, заставил забыть не то что о долге,но даже и о собственном страхе!
— Страхе?
— А ты как думал? Что ему простится нарушение клятвы богам, которуюсоставил сам Гиппократ?
— Я много слышал об этой клятве, но саму ее так и не слышал, — призналсяЭвбулид.
— Тогда слушай: «Клянусь Аполлоном-врачом, Асклепием, Гигиеей и Панакеей2и всеми богами, беря их в свидетели, что направлю режим больных к их выгодесообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякоговреда и несправедливости... Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь исвое искусство. Что бы при лечении — а также и без лечения, я ни увидел и ниуслышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать,я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву,да будет дано счастие в жизни и искусстве и слава людей на вечные времена;преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому!».
— Как же — будет им обратное! — с горечью вздохнул Эвбулид. — Тот лекарь,что лечил мою Филу, продолжает все также «чисто и непорочно» лечить остальных!А другой — Диомед, получив щедрую взятку от детей одного почтенного гражданина,сказал тому прямо в глаза, что у него опухоль, и бедняга от тоски и страха умерза неделю, хотя, как говорят, мог прожить и год, и два. И что же — оба этилекаря живут себе припеваючи! Куда только смотрят боги?!
— Я сам иногда поражаюсь терпению богов! — пожал плечами Аристарх. —Вместо того, чтобы подавать пример больным, наши лекари пьянствуют, обжираются,предаются похоти и разврату! Это у них называется «чисто и непорочно» проводитьсвою жизнь. Я не знаю лекаря по имени Диомед, но узнаю в нем многих своихколлег! Еще Гиппократ убеждал таких думать не о деньгах, а о здоровье людей! Аони и спустя двести пятьдесят лет после его смерти превращают медицину вдоходное дело. Причем многие до того невежественны, что приписываютвозникновение недуга действию тайных сил! Падучая болезнь у них — это кознизлых богов, каково, а?
Эвбулид развел руками, умолчав о том, что и сам верит в это. Знакомые емулекари часто ругали Гиппократа, обвиняя его в непочтении к богам, и особенносмеялись над тем, что он и его ученики считали, что здоровье человека во многомзависит от климата и местности, в которой он живет.
Аристарх понимающе посмотрел на Эвбулида и продолжил:
— Эти шарлатаны, выдающие себя за врачей, вместо того, чтобы исцелять,дают больным сомнительные лекарства. Они продают беременным женщинам средствадля изгнания плода, также нарушая этим клятву!
— Говорят, что они, пользуясь своим положением, соблазняют дочерей и женафинян! — добавил Эвбулид.
— И это за ними водится! — сокрушенно вздохнул Аристарх. — Но чаще многиеутоляют свою похоть только тем, что бессовестно мнут и гладят молодые тела,делая вид, что простукивают и прослушивают пациенток...
— Какая мерзость! — вздрогнул Эвбулид, ужасаясь тому, что так же,возможно, поступал и тот толстый, старый лекарь, лечивший его Филу.
— А чем лучше их «лечебные» комнаты? Они открыли их по всей Греции и заогромные деньги обещают вылечить своих богатых пациентов самыми модными иновейшими способами! Но беда в том, что доверчивые люди готовы отдать все,чтобы только избавиться от мучений, получают у них новые болезни и страшныеосложнения. Назначая эти ванны и кровопускания, лекарям некогда даже толкомизучить новый метод, иной раз они знают о нем лишь понаслышке! Им некогдасидеть над египетскими папирусами — главное опередить остальных и первымприменить модный метод в своей комнате!
— Если бы в Афинах было больше государственных лекарей!
— Увы! Плата в лечебницах, которые оплачивают архонты, так мала, чторедко кто долго задерживается в них. В основном эти врачи следят только засвоими помощниками-рабами, которые обслуживают таких же рабов...
— Но я слышал, что в больнице возле бедняцкого квартала Кайле есть врач,творящий чудеса! Он принимает свободных и рабов, днем и ночью лечит их болезни.Мой сосед, позолотчик шлемов, отдал целый месячный заработок Диомеду, но тоттак и не излечил его от рези в глазах. Когда же Демофонт пошел в квартал Кайле,то его мигом излечил врач по имени Аристарх... Постой! — вскричал Эвбулид,видя, как улыбается, глядя на него, лекарь. — Так это ты и есть?!
— Я! — засмеялся Аристарх. — А как твой сосед? Резь в глазах больше немучает его?
— Нет... — растерянно пробормотал Эвбулид.
— Прекрасно! — обрадовался Аристарх. — Я ведь тогда впервые применил напрактике трактат Герофила из Калхедона «О глазах». Надеюсь, он строго выполняетвсе мои предписания и больше не занимается позолотой шлемов?
— Увы! — вздохнул Эвбулид. — Стучит молоточком день и ночь — иначе егосемье не на что будет жить. Теперь и мне, когда вернусь, придется искатькакое-нибудь ремесло...
— Вернешься — скажи Демофонту, чтобы немедленно искал другую работу,более легкую для глаз! — строго сказал Аристарх. — Иначе не пройдет и года, какон ослепнет!
— Вместе скажем! — предложил Эвбулид. — Завтра же зайдешь ко мне в гости,и мы сходим к Демофонту.
— Я не смогу! — напомнил Аристарх. — Я… не поеду пока в Афины…
— Продолжишь изучение новых методов?
— Вроде того...
— А где ты до этого успел побывать?
— Почти везде, где есть медицинские труды: в библиотеках Александрии,Родоса, Коса, Книда, Апамеи Сирийской...
— Ого!
— Иерусалима, Дельф, Аполлонии...
— Пощади!
— Эпидавра, Фессалии, Делоса...
— И что же ты нашел в этих библиотеках интересного? — перебил АристархаЭвбулид.
— Все! Но самое интересное — это знать, как движется по нашим сосудамкровь, как работают сердце, печень, желудок, легкие...
— Движется кровь?! — не поверил Эвбулид. — Как ты мог видеть это? Ведь,как я слышал, в мертвом теле всякое движение останавливается.
— В мертвом — да, — согласился Аристарх. — Но в Малой Азии я своимиглазами видел работу всех важнейших органов на живых людях.
— Как? — вскричал Эвбулид. — На живых?!
— В Малой Азии власти часто отдают приговоренных к смерти преступниковученым медикам, — пояснил лекарь. — Так у них было при Герофиле и Эрасистратееще лет двести назад!
— Представляю, как мучились эти несчастные! Ведь вы заживо резали их накуски!1 — содрогнулся Эвбулид.
— Что делать! — пожал плечами Аристарх. — Зато это поможет остальным