тогда Фемистокл высказал все, что поверял лишь ему, когда они вдвоем спорили орабстве.
Этим он вызвал гнев судьи и топот многочисленных зрителей, переполнившихздание суда.
— Вы слышите — он предлагает нам, свободным, жить без рабов! — кричалистец. — А кто же тогда станет чистить улицы, давить из винограда вино, пастискот, ковать мечи?!
— Чтобы с их помощью захватывать в плен и превращать в рабов новыхнесчастных людей? — возразил Фемистокл, и рев голосов заглушил его остальныеслова.
— Он опять называет рабов людьми!
— Боги разделили людей на рабов и свободных, и не тебе, безумец, нарушатьустановленный ими порядок! — кричали одни.
— Если ему не нравится у нас, в Афинах, пусть убирается и ищет страну илихотя бы город, где нет рабства! — предлагали другие.
— Только сначала пускай заплатит мне за укрывательство раба! — громчевсех требовал истец.
Суд потребовал показаний от Эвбулида. Но он отказался давать их противсвоего друга. Тогда истец потребовал на допрос Армена, который всегдасопровождал его в гости к Фемистоклу.
И вот тут он дрогнул, чего не мог простить себе до сих пор. Зная, что позакону рабы дают показания только под пыткой, он не посмел отказать суду ижадным до кровавых зрелищ афинским зевакам. Ну что он мог поделать, еслиграждан, отказавшихся дать на пытку своего раба, суд, бывало, признавалсоучастниками, а то и виновными в преступлениях, которых они не совершали...
Вопреки обычаю он, разумеется, не пошел на пытку своего раба. И только сослов зашедшего попрощаться Фемистокла узнал все подробности. Оказалось, чтоАрмен, обливаясь кровью, говорил совсем не то, чего добивался истец. Ему выкручивалируки, ломали ребра, бросали на битое стекло, забрасывали кирпичами, а онтвердил:
— Не видел... ни разу не слышал... клянусь, этот господин обращался срабом, как положено...
И только когда взбешенный обвинитель забил ему рот и нос кусками мела истал поливать этот мел уксусом, Армен, задыхаясь от ядовитого газа, сжигавшегоему легкие, выдавил нужные суду слова.
И вот итог: Фемистокл с позором был изгнан из Афин, Эвбулид получил отистца за увечья раба несколько десятков драхм, а Армен вскоре превратился внемощного раба, доживающего в муках свои дни...
— Лекаря! — оборвал ход его мыслей крик из угла. — Растолкайте лекаря!Еще один умирает...
— Очнувшийся Аристарх поспешил на зов, поднял руку гребца, раненногострелой в грудь, и бережно опустил ее.
— Мойра Атропа обрезала нить его жизни! — сообщил он притихшим пленникам.
Вздохнув, Эвбулид посмотрел в сторону сколотов и похолодел. Его бывшиерабы о чем-то шептались между собой, глядя то на двух мертвецов, то на него.
«Это они обо мне! — со страхом подумал Эвбулид. — Они хотят убить меня!Эх, Аристарх, Аристарх! И зачем ты вернул силы этому чудовищу!..»
Но он ошибался. Сколотам было не до Эвбулида. Они договаривались опобеге.
— Трусливые эллины не помощники нам! — убежденно доказывал Лад. — Ониждут выкупа. И гребцы так напуганы, что сразу не пойдут за нами. Им все равно,где грести! Рабские души... Будем надеяться только на себя!
— Лепо, лепо! — кивали сколоты.
— Нам нечего терять! Нас все равно не повезут на Понт Эвксинский! —распалялся Лад. — Отберем у морских татей их кривые мечи и проверим, так ликрепки их шеи!
— Они изрубят нас прежде, чем мы доберемся до этих мечей! — шепнул одиниз сколотов.
— Я думал об этом, Драга! — кивнул Лад. — И вот что надумал: эти мертвыестанут нашими щитами! Как только часовой прикажет вынести их наверх, мы будемсамыми послушными и терпеливыми! Мы понесем эти тела! Но как только окажемся напалубе, прикроемся ими и бросимся на часового! Отберем у него меч! Отбереморужие у всех, кто придет к нему на помощь! А когда у нас будет много мечей,нам помогут гребцы! И мы захватим этот корабль!
— Лепо, Лад, лепо!
— Мы заставим главного татя отвести нас до Понта Эвксинского!
— Лепо...
— И даже дальше — вверх по Борисфену!1
— Лепо, лепо!!
— Ты готов, Драга?
— Конечно.
— А ты, Дивий?
Вместо ответа косматый, заросший почти до глаз бородой сколот согласноположил свою ладонь на руку Лада.
— Мы еще увидим лед на наших реках и снега на селах!2 —мечтательно улыбнулся тот и предупредил: — А пока лежим и набираемся сил! Чую,они скоро нам понадобятся!..
Сколоты затихли. Тревожно поглядывал на них Эвбулид. Дорофей с дочерью по-прежнемусидели, прижавшись друг к другу.
В трюме надолго воцарилось тягостное, нарушаемое лишь стонами игорестными вздохами молчание. Каждый думал о своей судьбе, о том, что ждет егочерез день и даже через час в этом страшном, безжалостном мире.
Только наверху по-прежнему веселились пираты, да время от времени биласьо борт волна — вечная, как это затянувшееся ожидание, скиталица бескрайнихморей.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
Часть третья
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1. Мессана
Незадолго до рассвета ведомые Фемистоклом рабы подошли к окрестностям Мессаны. Когда ониминовали заброшенные полясо следами пепелищ на месте богатых вилл, первые лучи солнца уже высветили полуразрушенные стены крепости большого портового города насамой границе между Сицилиейи Италией.
— У вас есть даже тараны? —уважительно спросил Клеобул,показывая Фемистоклу на зияющие проемы в крепостных стенах.
— Нет! В этом нам помогли сами римляне.
— Римляне?!
— Они были так самонадеянны послепобеды над Карфагеном,что даже не потрудились укрепить стены здешних городов! — объяснил Фемистокл. — Разве они моглиподумать, что соседняя провинция,которой они привыкли пользоваться с таким удобством, станет когда-нибудьтеатром войны?
—Поэтому вы так быстро овладели почти всей Сицилией?
— Да, и еще потому, что римское войскосовершенно разложилось вэтих теплых и сытых краях!
— Ты забыл, что мы победили толькоблагодаря великой мудростинашего славного Антиоха! — воскликнул подъехавший Серапион.
— Конечно! — одними губами усмехнулсяФемистокл. — Без егомолитв и небесных знамений мы не взяли бы ни одного города с развалинамивместо стен, где против нас стояли разучившиесядержать мечи легионеры!
Серапионзлорадно сверкнул глазами и прикрикнул на плетущихся позади рабов:
— А ну, поторопись, если не хотитепропустить самое интересное!
— Штурм? — воскликнул Фрак, прибавляяшагу.
— Как бы я хотел подождать здесь, показакончится эта бойня! —признался Клеобул, с ужасом глядя на стены крепости, усеянные фигуркамиобреченных мессанийцев. — И этот варвар может называть это интересным?!
— Серапион имел в виду не сам штурм, ато, что у нас обычно предшествуетего началу, — пояснил Фемистокл. — Евн делаетэто для того, чтобы нагнать больше страха на осажденных и придать мужества и ярости своим воинам! Он даетперед каждым штурмом настоящий спектакль!
— Он держит еще и актеров?!
— Зачем? В этом спектакле действующиелица — сами рабы! Кстати,Евн тоже принимает в нем участие!
— Как? Сам царь?!
— О-о! — протянул Фемистокл. — Этосамый талантливый актериз всех, кого я видел когда-либо на сцене. А впрочем, и в жизни тоже! Никто лучше него не знает, когда надонадевать комическую маску,когда — трагическую, а когда быть самым настоящим царем! Хотя… до сихпор не могу понять, кто он: царь, в котором сидит раб, или раб, в котором сидитцарь. Впрочем, скоро ты самсможешь оценить это его непревзойденноекачество. Но для этого нужно поспешить — Евн не любит затягивать со штурмом!
Словно в подтверждение его словам, все пространство перед осажденной крепостью сталоприходить в движение. Лагерьрабов просыпался, в небо прямыми столбами поднялся дым от множества костров.
Подслушавшему разговор греков Проту было интересно увидеть в ролиактера самого царя, пусть даже и рабов.
Он спрыгнул с повозки, догнал размашисто шагающего Фрака и, стараясь не отставать отэтого сильного, мужественногочеловека, во все глаза смотрел на огромное скопище рабов.
Сколько же их тут было: тысяча?
Сто тысяч? Миллион?!
Казалось,рабы всего мира стеклись сюда, чтобы расплатиться со своими господами за свои муки и унижения.
Поравнявшись с лагерем рабов, Прот не переставал изумляться богатым нарядам и дорогомуоружию подданных Евна-Антиоха.Проходя мимо одного из костров, он заглянул в глиняную миску воина и восторженно покачал головой, увидев в ней мясо.
Фемистокл вел их в самый центр разноязыкой, шумной массы людей.
У самого высокого шатра из ярких тканей, в котором могла бы легко уместиться целая сотня воинов,он приказал подождать его и исчез за пологом.
Пропустившие члена Совета часовые вновь скрестили длинные копья и встали у входа с самымвоинственным видом. Протподивился огромному росту этих людей, звериным шкурам, в которые они были одеты, исвирепым лицам.
Вскоре полог шатра распахнулся, и появился Фемистокл, аследом за ним еще несколько незнакомых людей.
— Ахей! — почтительно восклицали укостров.
— Клеон!..
— Армананд!
Наконец, вышел невысокий худощавый человек саспидно-черными глазами и остро торчащей бородой. Одет он был в пурпурную мантию. Голову украшалацарская диадема, подвязкикоторой спадали на плечи. Рядом с ним стояла красавица, тоже в царских одеждах.
Их появление вызвало бурю восторга. Давя друг друга, воины бросились к шатру,но вокруг худощавого человекавстали выросшие, словно из-под земли, охранники в звериных шкурах.
«Сам Антиох!» — понял Прот и услышал торопливый окрик Серапиона:
— Падайте ниц! Перед вами — нашобожаемый базилевc, да живет он вечно!
Два беглеца-пергамца привыкшие к подобным почестям царяму себя на родине, рухнули, как подкошенные.
Прот неловко опустился на колени, замешкался с непривычки. Евн метнул