прикажете схватитьменя и отдать на пытку?!
По строю пронесся смех, усиливающийся с каждой минутой. Великан повернулся к армии, иПрот увидел, что это самЕвн, стоящий на высоких ходулях.
Царь снова обратил свое лицо к Мессане и закричал еще громче:
— Ну, что же вы? Вот оня, берите меня! Бейте, пытайте! О-о,вы большие мастера этого! Идите же ко мне! — издевался он над приготовившимися к своему последнемучасу защитниками крепости. — Ведьвы, кажется, называете нас беглецами?О, нет, господа! Ошибаетесь! Это вы теперь, а не мы беглецы! Вы, а не мы убежали в свою жалкуюкрепость, которая через полчаса будетнашей! Вы скрылись от нашей мести, как трусливый заяц, которого изображаете насвоих монетах!
Несколько стрел прочертили воздух и бессильно ткнулись в землю в нескольких шагах от Евна.
— Не нравится? — с презрением засмеялся Евн и,сделав знак людям,стоящим у царского шатра, пообещал: - Погодите, сейчас мы вам наглядно покажем, что привело вас к бесславнойгибели!
Стена воинов расступилась. Вперед вывели богато одетого римлянина. Подталкиваемый в спинуостриями пик, он вышелна середину склона и стал затравленно озираться вокруг.
На стенах Мессаны послышались возгласы негодования — осажденные узнали в пленнике рабоводного из самых знатных и богатых жителей Мессаны — Марка Минуция, отъехавшего неделю назад за помощью вКатану.
— Эписодий первый! —прокричал Евн, делая новый знак, ина «сцену» выбежали два совершенно голых раба. — К Дамофилу из Энны подходят рабыЗевксис и Гермий. Они умоляютсвоего господина, чтобы он дал им поесть и выдал хоть какую-нибудь одежду!
Рабы бросились к бледному Минуцию. Кривляясь и извиваясь телами, они принялисьупрашивать его, красноречиво показывая, что голодны и замерзают без хитонов.
— Роль Дамофила попричине его смерти исполняет небезызвестныйвам Марк Минуций! — под дикий хохот своего войска сообщил мессанийцам Евн. — Просим господ зрителей извинить нас за такую вольность. Но для нас,что Дамофил, что Минуций — все равно!Зато Зевксис и Гермий самые что нина есть настоящие! — заверил он.
Услышав свои имена, рабы бросились на землю и сталибиться лбами перед калигами насмерть перепуганного мессанийца.
Прот хохотал вместе со всеми, наблюдая за невиданным представлением.Стоящий рядом Фрак смеялся гулко и отрывисто, точно бил в большой бубен.
— Ничего в жизни невидел более смешного! — то и дело повторялон, утирая слезы.
На склоне тем временем произошла небольшая заминка.
Минуций опустил голову и никак не соглашался делать то, что вполголоса требовал от него Евн.Тогда царь не выдержал, далзнак воинам, которые вывели Минуция. Один из них подбежал к пленнику и таккольнул пикой, что из-под лопатки брызнула кровь.
Мессаниецвскрикнул и покорно взмахнул рукой так, словнобил кого-то плетью.
— Это он говорит Зевксисуи Гермию: «Что же, разве путешественникиездят голыми по Сицилии и не дают готового снабжения тем, кто нуждается в пище и одежде?» — громко пояснил Евн. — И приказывает привязать их кстолбу и подвергнуть бичеванию!
Единый стон пронесся по двухсоттысячному войску. Пока переодетые в надсмотрщиков рабыпривязывали Зевксиса и Гермияк столбу, справа и слева от Прота послышались негодующие крики:
— Проклятые господа! Так все оно ибыло!..
— Не кормили, не одевали нас!..
— Попробуй только заикнись, что тыголоден или замерз — сразуповедут к такому столбу!
— Если не бросят в яму гнить заживо!..
— Смерть им всем, как Дамофилу!
— Смерть!
— Смерть... — прошептал Прот, думая о Луции и тоженевольно сжимая кулаки.
Привязав рабов к столбу, «надсмотрщики» взялись за длинные сыромятные бичи.
Прот ожидал, что удары будут легкие, только для виду. Но бичи засвистели по настоящему. И крикГермия, а затем и вопльЗевксиса были самыми неподдельными.
— Так, так! — услышалвдруг Прот в наступившей мертвойтишине тихий голос Евна. — Сильнее! Еще сильнее! А вы терпите, терпите! Озолочу каждого!..
— И-и... Эх-х! — тяжелыйбич опустился на спину дернувшегося от болиЗевксиса.
— А-аа-ах! — тут же отозвался другой «надсмотрщик», с силой ударяя Гермия.
ВойскоЕвна напряженно молчало.
Протпокосился по сторонам и увидел, как изменились совсем еще недавно веселые, смеющиеся лица бывших рабов. Всe они были искривлены гримасами боли,ужаса, каждый словнозаново переживал страшные годы своего рабства, когда такие свистящие удары сыпались на нихежечасно...
— И-и... Эх-х!
— А-аа-ах!!
Голова Зевксиса вскинулась и безвольно упала на грудь.Гермий, продолжая вздрагивать от ударов, истошно завопил, чтобы ему поскорее дали разделаться с«Дамофилом».
Ломая строй, самые горячие воины рванулись вперед, ещемгновение — и вся масса людей хлынула бы на крепость, но Евн властным голосомостановил их:
— Эписодий второй! Ваш царь Антиох Эвергет,бывший домашний рабАнтигена, дает благословение своим сирийцам на начало восстания!
Из задних рядов тут же выбежали и обступили царя одетые в лохмотья люди. Их было не меньшетрех сотен.
Прот сразу же узнал Фемистокла, который старался держаться в стороне, и льнувшего к ЕвнуСерапиона. Упав на колени,эти люди, переодетые в рабов, стали умолять высившегося над ними царя узнатьволю богов.
«Надсмотрщики»отвязали от столба рабов, привели в чувство Зевксиса. Шатаясь, избитые подошли к заговорщикам и,плача, сталирассказывать, как жестоко поступил с ними Дамосфил.
Евн-Антиох,внимательно выслушал их, горестно покачал головой и запрокинул лицо к небу.
— О, великая Астарта! — пронзительно закричал он. — Ты всегда приходишь ко мне исоветуешь, как поступить в труднуюминуту! Ты и только ты явилась ко мне и предсказала, что я стану царем! О, Астарта, я вновь, как втот день, вижу, слышутебя! О, великая!
Евн закрыл лицо руками, и вдруг целый столб пламени вырвался у него изо рта.
Вопль изумления и восторга пронесся над строем сирийцев.
Войско, как по команде, сделало несколько шагов вперед. Замерло вгорящем нетерпении. Прикажи им Евн в эту минуту броситься со скалы в море илишагнуть в огонь — и вся армияпоследовала бы его приказу.
— Мы хотели поступить сДамофилом по закону! — насладившисьвидом своих подданных, громовым голосом закричал Евн. — Мы хотели привести его в театр Энны и предать суду!Но Зевксис и Гермий не смогли уже ждать этого! Они назвали Дамофила обманщиком и... убили его! — сделал знакЕвн, и двум рабам незаметно передалиоружие. — Один вонзил ему меч в бок,другой разрубил топором шею.
Зевксис с Гермием бросились к Марку Минуцию, едва успевшему, по римскому обычаю,закрыть перед смертью лицополой тоги.
Сверкнули в воздухе топор и меч.
Голова обливающегося кровью мессанийца покатилась по траве...
Радостный рев пронесся над склоном, заглушая крики отчаяния начавших уже прощаться друг сдругом защитников крепости.
— И так будет со всеми,кто мучил и убивал нас, когда мы были рабами! — прокричал Евн. — Так было совсеми господами Энны и Тавромения, Акраганта и Катаны! Теперь настала вашаочередь, проклятые господа Мессаны! Молитесь скорее вашим латинским богам, всеравно наша Астарта сильнее их, иничто не спасет вас от ее справедливого гнева! Астарта! Слышишь ли ты меня?! — взревел Евн и, выждав минуту, воздел к небу руки. — Слышит!!И она призывает вас, моидоблестные сирийцы: вперед!Отомстите бывшим господам за все ваши страдания и муки! Насытьте свои истерзанные тела и сердца сладостнойместью! Берите Мессану, она — ваша!
Новый столб пламени, еще больше первого, вырвался изо рта царя. Оншагнул к крепости, какбы призывая следовать за собой всю свою армию:
— Залейте потоками кровиулицы этого города! Вперед, моинепобедимые воины!!
Голос Евна сорвался, утонул в гуле воинственных криков рванувшейся вперед армии.
Прот бежал вместе со всеми, потрясая мечом. Он боялся только одного — чтобы его не раздавилив этой толпе, страшилсяспоткнуться и упасть.
Несколько стрел пролетело над его головой. Где-то сбоку, сзади послышались крики и проклятья,и тут же, захлебнувшись,умолкли.
Прот ни на секунду не упускал из ввиду бежавшего рядом Фрака. Бывший гладиатор бежал молча,прижимая к груди длинный сарматский меч.
«С таким не пропадешь!» — восторженно подумал Прот и пригнулся, услышав свист стрелы, откоторого на макушке зашевелились волосы.
— О, Астарта!.. — послышалось сзади.
Прот повернул голову и краем глаза увидел, как, взмахнув руками, упал и исчез под ногамибежавший за ним воин.
Самые быстрые воины уже достигли стен Мессаны.
Прикрываясь щитами от летящих сверху камней и копий, они стали карабкаться наверх поприставленным длинным лестницами просто по выступающим камням полуразрушенных стен.
Прячась за могучей спиной Фрака, Прот тоже ступил на шаткую лестницу и, призывая на помощьвсех известных ему богов,называя их то греческими, то латинскими именами, ступенька за ступенькой сталподниматься наверх.
Дико прокричал, падая с высоты, один воин, за ним, едва не увлекая засобой Прота, — другой…
— О, Минерва! Афина! О, великий Юпитер! Зевс!.. Спаситеменя! Не дайте упасть с такой высоты!.. — горячечно зашептал Прот. Он замешкался, но его тут жеподтолкнули в спинувзбиравшиеся за ним рабы.
Когда уже казалось, что не будет конца этой проклятой лестнице, спина Фрака вдруг дернулась, переломилась в пояснице; бывший гладиатор торжествующе заревел ипровалился куда-то вперед.
Прот поднялся еще на несколько ступенек и с радостью увидел перед собой верхний крайстены!
Он проворно спрыгнул вниз, на площадку. Озираясь, выставил перед собой меч. Носопротивление мессанийцев на этом участке было уже сломлено.
Кругом лежали только трупы рабов и защитников крепости. Многие изгоспод были обезглавлены, у каждого не было кисти или всей руки.