Жизнь есть магия, и магия есть жизнь. Но теория теорией, а факт оставался фактом: Перкинс отдал десять лет собственной жизни ради человека, которого он и не знал, и недолюбливал.
Игнатиус и Кертис молча и (надеюсь) пристыженно переглянулись. Гарет и его разбойники, которые смотрели на весь этот цирк со смесью любопытства и отвращения, решили, что с них хватит.
– Хорош, – сказал Гарет. – Опусти пальцы, волшебник, и не смей сопротивляться.
У Перкинса все равно не было на это сил. Его оперативно стащили с броневика и усадили на землю. Гарет изучил его документы, и все окончательно удостоверились, что его точно нужно похищать. Тем временем к моему окну подошла Эдди.
– Могла бы и предупредить, что среди вас есть волшебник, – сказала она.
– Я еще много чего тебе не говорила.
– Например.
– Например, что мы ищем Око Золтара. Наш знакомый в Ллангериге – это Эйбл Квиззлер, и он считает, что между Оком Золтара и Небесной Пираткой Вольфф есть связь.
Эдди вздохнула.
– Ничего не знаю про Эйбла Квиззлера, но Небесную Пиратку Вольфф никто не видел уже много лет, если вообще когда-либо видел, а легенда о Кладбище Левиафанов – всего лишь легенда.
– Все равно, – сказала я. – Мне нужно все проверить.
Посмотрев на мое лицо, Эдди поняла, что настроена я решительно.
– Тебе, видно, позарез нужно это Око, Дженни, раз ты готова верить в сказки и гоняться за мифами по всей Кембрии.
– Если я не найду эту штуку, самый могущественный волшебник на свете убьет наших драконов, а мы от безысходности будем пытаться их защитить своими силами.
– А среди этих драконов, случайно, нет такого резинового, про которого ты еще говорила, что тебе ничего не известно?
– Не исключено.
– Потрясающе. Еще сюрпризы будут?
Я подумала про принцессу.
– Будет кое-что… В следующей серии. Если ты не откажешься быть нашим гидом.
– Конечно, нет, – сказала Эдди. – Самонадеянные туристы и погони за сомнительными мифами – это не просто мой хлеб с маслом, это еще и жутко увлекательно. Уверена, что ничего ты не найдешь, но все равно постараюсь помочь.
Я сказала ей, что очень благодарна за это, но тут мое внимание привлекли слова одного из разбойников, Риса.
– Сколько мы сможем за него выручить?
– Не будем его продавать, – заявил Гарет. – Преподнесем его в дар.
Двое разбойников застыли и неуверенно посмотрели на Гарета.
– Императору, – продолжал тот. – Его Тираническое Величество щедро вознаградит нас за такое ценное поднесение.
Разбойники охотно закивали, а у меня душа ушла в пятки. Конечно, императору придется по душе такой подарок. Маги ему сейчас ох как пригодятся, хотя бы затем, чтобы вести для него разработки мощного Термомагического Прибора, который будет представлять угрозу для всех соседних государств. Что и говорить, паршивая перспектива.
– Нам пора, – тихо сказала Эдди, – пока Гарет не затребовал и броневик в придачу.
– Ни за что. Я не могу бросить Перкинса.
– У тебя нет выбора. Или ты думаешь, что сможешь перебить их всех и успеешь свалить из страны прежде, чем тебя нагонят их соплеменники?
– У меня есть… дракон, – сказала я. – Он, конечно, резиновый, но вот-вот должен превратиться обратно.
– Даже если он превратится и если он прилетит, будет ли он готов убить троих ради Перкинса?
Я подумала о непробиваемом пацифизме Колина.
– Наверное, нет. Но у него устрашающий вид – когти, клыки, шипы на хвосте, огонь из пасти, вот это вот все.
– Может, там, откуда вы родом, такое и наводит страх. Но на нашей земле столько омерзительных, извивающихся, хлюпающих, летучих и ползучих тварей, что дракон рядом с ними вообще не страшен. Так, максимум на двоечку. Для сравнения тральфамозавр – это пятерка, а моя бабуля – восьмерка.
– Какая у тебя интересная бабуля, – заметила я.
– Как-то раз она сожрала живую гончую, – сказала Эдди. – Вот это было действительно интересно, особенно во время свадебной церемонии.
– Представляю, как отреагировали жених и невеста.
– Она сама была невестой. Думаю, так она хотела что-то доказать своим свекрам.
Принцесса скорчила гримасу.
– Вот так доказательство.
– Но должны же мы как-то помочь Перкинсу, – не сдавалась я. – Он наш очень хороший друг, и он мне очень нравится.
Эдди пожала плечами.
– Мы же не на смерть его посылаем. Встретитесь еще, честное слово.
– Я боюсь, император Тарв возобновит разработки термомагического оружия, если у него появится личный маг.
Эдди обдумала мои слова.
– Ты права, – согласилась она. – Это будет вопиющей катастрофой. Подожди-ка.
Похлопав меня по плечу, она отошла к разбойникам, которые поздравляли друг друга с такой наживой.
– Сколько за этого? – спросила она, указывая не на Перкинса, а на их предыдущего пленника.
– Что, Эдди, примериваешься к карьере в киднеппинге?
– Заработок у гидов уже не тот, что раньше.
Гарет подумал над этим и кивнул. Нагнувшись друг к другу, они начали торговаться, и через пару минут Эдди вернулась к нам в сопровождении их первой жертвы. Это был мужчина лет шестидесяти с лишним, одетый в твидовый пиджак и брюки-гольф. У него было добродушное лицо и пышные усы, и складывалось впечатление, что он не спал в нормальной кровати не меньше недели.
– Это мистер Уилсон, – сказала Эдди, – а мы уезжаем.
Нам не нужно было повторять дважды, и все быстренько расселись по местам.
Я тихо спросила у Эдди:
– Зачем ты его выкупила?
– У меня есть идейка, как вернуть твоего Перкинса, и мне не нужны свидетели.
Я уставилась на нее, пытаясь понять, шутит она или нет. Нет, не шутит. Эдди кивнула в сторону разбойников, которые собирались уезжать.
– Вам пора прощаться.
Я подошла к Перкинсу.
– Привет, – сказала я. – Как себя чувствуешь?
– Так себе, – ответил он. – Они хотят подарить меня императору. Меня раньше никогда никому не дарили.
Я нагнулась к нему, поцеловала в щеку и, пользуясь случаем, прошептала:
– Верь нам. С тобой все будет в порядке.
Разбойники усадили Перкинса на свободного базонджи, и скоро вся их компания скрылись из виду в пыльном облаке. Проводив их взглядом, я вернулась к броневику. Можете себе представить, каково было у меня на сердце в эту минуту. Перкинс был мне практически бойфрендом, несмотря на свежую разницу в возрасте, и я не хотела его терять. Я посмотрела на часы. В семь нужно будет связаться с Тайгером по ракушке и сообщить о случившемся. Или Мубин, или леди Моугон наверняка придумают выход.
Клаеруэн
– Добрый день, – сказал наш новый спутник, как только мы снова двинулись в путь. – Можно без «мистера», Уилсона вполне достаточно. Я – орнитолог.
– Кто? – переспросил Кертис.
– Он изучает птиц, – объяснила принцесса.
– Вы разве не слышали, – бесцеремонно рассмеялся Кертис, – в Империи не осталось птиц.
– Отчего радость от наблюдения за ними многократно возрастает, – сказал Уилсон. – Только представьте себе, какой это восторг: обнаруживать птиц там, где их нет. Восхитительно.
– Ну вы и псих, – фыркнул Кертис.
– Как грубо, – беззлобно отозвался Уилсон. – А кто будет ваш волосатый приятель, и в курсе ли он, что его причинное место у всех на виду?
– Это Ральф, – сказала я. – И мне кажется, ему все равно.
– У-ук, – подал голос Ральф, как бы соглашаясь.
– Орнитолог, говорите? – переспросила я, возвращаясь к предыдущей теме.
– Я потому так легко и сторговалась за его выкуп, – сказала Эдди. – Гарет принял орнитолога за антолога. Люди прикладных профессий, владеющие искусством составления поэтических сборников, это доходный товар, который легко сбыть, тогда как любители птиц только едят за твой счет и приговаривают: «О, остановите машину, кажется, я вижу пеструю гузотряску».
– Где? – встрепенулся Уилсон, не сообразив, что это было сказано для красного словца. – Вот ведь какая ирония, – добавил он. – Я ведь еще и антолог по совместительству. Только меня об этом не спросили, ну и я не стал рассказывать. А вам я, кстати, очень благодарен. В знак признательности я расскажу вам сейчас о небесном коньке. Эта птица размером с воробья обладает плотностью, сравнимой с плотностью гелия, и вьет гнезда на восходящих потоках воздуха…
– Скука, – сказал Кертис.
– Опять грубо, – ответил Уилсон.
– Куда вы направляетесь? – спросила я.
– Сейчас – туда. – Он махнул рукой по направлению движения. – У меня нет четких планов. А вы?
– В Ллангериг, – ответила я. – А оттуда, если все сложится, на Кадер Идрис.
– Смотреть на левиафанов? – спросил он восторженно.
– Очень может быть.
– Я рад присоединиться. Они не совсем, конечно, птицы, но тоже с крыльями, и их брачные ритуалы до сих пор не изучены…
– У нас пятидесятипроцентный фактор риска, – предупредила я. – И пока что все мы живы, так что математически вы очень рискуете.
– А я все равно присоединюсь, – сказал Уилсон, широко улыбаясь. – Говорят, левиафаны – это абсолютное загляденье.
За следующий час не произошло ничего примечательного. Мы миновали узкое ущелье, где пришлось заплатить оскорбительно маленькую сумму двум мелкокалиберным разбойникам за право продолжить путь, и выехали к озеру Клаеруэн, которое на самом деле было громадным водохранилищем, уютно угнездившимся в самом сердце Четвертины. Мы проехали около мили вдоль его берегов, пока не увидели лагерь – типичная туристическая стоянка, который был разбит по всему региону специально для усталых путников, жаждавших устроиться на ночлег, где их ничто не потревожит.
Мы вкатили в пустынный лагерь и припарковались рядом с останками давно заброшенных бронированных автомобилей, и Эдди сказала:
– Значит, так. Здесь мы устроим привал и заночуем. Знаю, что время детское, но завтра нас ждет долгий день, если мы хотим успеть в Ллангериг до темноты.