— Отлично, именно то, что мне было нужно, — говорит женщина мужчине, сидящему напротив неё. — Стражник едет портить Академию.
Мужчина бросает на меня убийственный взгляд, когда замечает, что я подслушиваю.
— Я могу вам помочь?
— Да, вы можете перестать оскорблять мою семью, — я не собираюсь бояться парня, который, наверное, даже ни разу не дрался в своей жизни. — Если вы думаете, что у вашей Академии проблемы, то вряд ли это вина Стражников.
— Ты много говоришь о тех, к кому больше не имеешь отношения, — женщина вызывающе смотрит на меня. — Алана Эйвери, тебя ведь так зовут? Дочь Алекса и Джеммы Эйвери, насколько я осведомлена, они занимают высокие должности, внучка Джулиана Лукаса, одного из самых сильных провидцев.
Я киваю, не понимая, к чему она ведёт. По её усмешке осознаю, что ни к чему хорошему.
Она наклоняется ко мне.
— Раскрою тебе маленький секрет. Это всё, конечно, классно, но в Академии всем плевать из какой ты семьи. Лучше бы тебе помалкивать о том, кто ты, — она откидывается на спинку и скрещивает ноги. — Стражники — варвары, которые сначала бьют, а потом думают. Хвастовство семьёй делает тебя ещё более нелепой, — и она теряет интерес ко мне, начав обсуждать с мужчиной, где им перекусить после полёта.
Удивлённая ее грубостью, я решаю сесть подальше от их неприятного общества. Всегда знала, что отношения между Стражниками и Хранителями были натянутыми, но я никогда не слышала, чтобы Хранитель так откровенно ненавидел Стражников.
Занимая свободное место, я пристёгиваю ремень безопасности и смотрю в окно на своих родителей, возвращающихся обратно в аэропорт. Уже чувствую себя одиноко, а мы ещё даже не взлетели. Насколько хуже мне будет?
— Скоро будет легче, — Джексон плюхается на сиденье рядом со мной.
Моргаю, отвлекаясь от окна.
— Легче что?
— Легче от того, что оставляешь свою семью, — говорит он, пристёгивая ремень безопасности. — Полагаю, это первый раз, когда ты уезжаешь из дома?
— Мне всего семнадцать. Большинство ребят моего возраста всё ещё живут с родителями.
Улыбка, которую он мне дарит, заставляет меня почувствовать себя маленькой.
— Но не Хранители. Большинство из нас покидают семьи в возрасте около пятнадцати-шестнадцати лет, чтобы учиться в Академии.
— Сколько тебе было, когда ты туда попал?
— Четырнадцать.
— Всего четырнадцать? Это… очень грустно.
Он пожимает плечами.
— Моя метка проявилась в четырнадцать лет. В нашем мире это частое явление.
Я напрягаюсь при упоминании «их мира».
— Ты немного поздно получила свою метку, — он протягают руку к моей шее и касается её пальцами, в ответ на это моя кожа покрывается мурашками.
Его губы изгибаются в улыбке, а я отодвигаюсь.
— Ладно, раз нам придется быть напарниками или как там, надо придерживаться кое-каких правил, — я игнорирую изумление в его серебристых глазах. — Первое, что ты должен знать обо мне, — я не люблю, когда вторгаются в моё личное пространство и касаются меня без разрешения. Уяснил?
Он кивает, и его улыбка становится шире.
— Если это то, чего ты хочешь…
— Да, хочу, — мой голос полон сомнения. — Второе — мне надо знать, что ты делал прошлой ночью, — я разворачиваюсь на сиденье, поджимая ногу под себя. — И откуда ты знал о моём плане устранить Анастасию?
Его челюсти сжимаются, он больше не улыбается.
— Как я мог не знать об этом, когда ты со своим дружком болтали об этом так громко, что, вероятно, слышала вся комната?
— Неправда, мы говорили очень тихо, плюс музыка была очень громкой, даже для волчьего суперслуха. И вы не умеете читать мысли, так как ты узнал?
Его бровь поднимается.
— С чего ты решила, что я не умею читать мысли? Может во мне есть наследие Викка? Не думала об этом?
Я внимательно осматриваю его, но мне доступны только его руки и шея.
Он откидывается назад и с весельем в глазах наблюдает за мной.
— Могу снять рубашку, если хочешь рассмотреть меня получше.
Я закатываю глаза.
— Или ты можешь просто сказать мне правду.
Он выжидает какое-то время, прежде чем сдаться.
— Слушай, я не ведьмак, понятно? И не подслушивал вас, но сказать, откуда узнал о вашем глупом плане, не могу.
Я смотрю ему в глаза.
— Это было не глупо. Я все продумала.
— Ты не Стражник, не волк, не вампир, поэтому было глупо думать, что ты сможешь убить такого сильного вампира, как Анастасия, — говорит он как факт.
По моим венам течёт ярость.
— Не притворяйся, что остановил меня, потому что я слабая. Ты это сделал, чтобы убить её самостоятельно. Только я не могу понять, зачем Хранителю убивать Анастасию. Никогда не думала, что вы убиваете, но я была свидетелем преступления.
Он хмурится.
— Ты о чём? Я не убивал Анастасию.
— Ага, конечно, не ты. Я видела тебя на крыше, точнее, твою волчью часть.
— Ты ошибаешься.
— Ну, тогда это был волк, у которого по случайному стечению обстоятельств оказались такие же серебристые глаза, как и у тебя.
Его губы тонко сжаты, он больше не выглядит раздраженным, скорее, разочарованным.
— Возможно, ты видела волка с серебряными глазами, но это был не я.
Вытаскиваю одну из сумок, которую засунула под сиденье.
— Тогда кто это был?
Он пожимает плечами.
— Мне-то откуда знать?
— Выглядит так, будто знаешь, — я открываю сумку, чтобы взять немного лакрицы. — Кто бы это не сделал, ты выглядишь разочарованным в нём.
— Уверена, что ты не только Хранительница? — с подозрением спрашивает он. — Кажется, ты знаешь больше, чем должна.
— Разве я когда-нибудь говорила, что являюсь только Хранительницей? — я откусываю лакрицы и улыбаюсь ему, видя, что он мне не верит. — Спокойно, волчонок, — я вытягиваю свои ноги вперёд. — Я не Видящая. Хотя мой дедушка один из них, причём он частенько мне помогает, это тебе так, на будущее, если решишь мне соврать.
Он долго молчит, и я уже решаю, что победила в нашем споре, но затем он злобно усмехается.
— Прежде чем ты начнешь так переживать о моей скромной личности, я бы задумался, почему Вивиан Монарель так интересуется тобой.
Я доедаю свою лакрицу и спрашиваю:
— Кто это?
Он кивает в сторону носа самолета на женщину, которая меня оскорбила. Она наблюдает за нами, не скрывая этого, и, когда я смотрю на неё, не отводит взгляд.
— Она отвечает за всех новеньких в Академии, и ведёт некоторые предметы. Я бы посоветовал не портить с ней отношения. Но, судя по тому, как она смотрит на тебя, уже поздно, и хороших отношений вам не видать. Так что… удачи, — он встаёт и пересаживается на сиденье передо мной.
Я поворачиваюсь к окну, но всё ещё чувствую взгляд Вивиан на себе. Когда мы начинаем взлетать, я слишком обеспокоена, чтобы думать ещё и о ней.
Раньше я путешествовала с дедушкой через хрустальный шар, а благодаря тёте могу читать заклинание транспортировки по памяти. Я даже однажды провалилась через портал, который младшая сестра Джейса устроила для нас в качестве ловушки, когда мы разозлили её, в итоге я приземлилась на дереве за пределами замка Стражников. Ни один из этих видов «передвижения» не пугал так, как полёт по небу на самолёте, управляемым человеком.
Мои ногти впиваются в подлокотники, когда самолёт дёргается, я так напряжена, что всё тело болит.
— Это твой первый полёт? — Джекс пересаживается ко мне спустя полчаса после взлёта.
Отрицательно мотаю головой.
— Сколько ещё до посадки?
— Ещё примерно шесть часов. — Он достает чипсинку из маленького пакетика, который принёс с собой, и кладет её в рот.
— Ещё целых шесть часов? — я прикусываю губу, когда самолёт снова трясёт. — И всё это время нас будет так трясти?
— Всё может быть. Зависит от того, кончится ли шторм.
Я тяжело вздыхаю.
— Это будут самые длинные шесть часов в моей жизни.
Джекс о чём-то думает, затем уходит, оставляя меня паниковать в одиночестве. Минуту спустя он возвращается с бутылкой воды.
— Сделай глоток, тогда ты сможешь проспать весь полёт.
— Что это? — смотрю с отвращением. — Водка или что-то другое?
— Глоток водки не вырубит тебя, Алана, — он кладёт бутылку мне на колени. — В этом напитке есть отиум.
Я беру бутылку и подношу ближе к лицу, чтобы получше рассмотреть. Вблизи я вижу маленькие хлопья лаванды, плавающие в прозрачной жидкости.
— Отиум, правда? — я смотрю на него. — Откуда это у тебя?
— Моя бабушка — ведьма. Она научила меня варить некоторые зелья, — отвечает он, пожимая плечами. — Всегда беру с собой на всякий случай, когда предстоит долгий перелёт.
— Откуда мне знать, что это отиум? Вдруг ты пытаешься меня отравить?
— А зачем мне это делать?
— Не знаю, — у меня перехватывает дыхание, когда самолёт снова дергается. — Чтобы не говорить мне о том, что я видела в «Чёрной Темнице».
Он ловит мой взгляд и приближается ко мне.
— Клянусь, я не пытаюсь отравить тебя, просто хочу помочь спокойно перенести полёт.
Не похоже, что он врёт, но я всё ещё не уверена, хочу ли выпить лекарство Викка, которое погрузит меня в такой глубокий сон, что ничто не разбудит, пока оно не исчезнет из моего организма. Но, когда самолёт снова дергается, и капитан просит всех пристегнуть ремни безопасности, я быстро откручиваю крышку и делаю глоток.
— Спасибо… — удаётся выдавить, прежде чем я отрубаюсь.
Глава 8
— Алана, ты слышишь меня? — сквозь тьму звучит голос дедушки. — Пожалуйста, скажи, что слышишь меня. Мне нужно с тобой поговорить… Боже, надеюсь, это сработало.
— Я слышу тебя, — думаю про себя. — Но где ты?
— Алана, — зовёт он, его голос эхом отдаётся вокруг меня. — Пожалуйста, ответь мне.
— Я здесь. Гхр, — рычу в недоумении. У меня не получается ничего сказать вслух, как бы я ни пыталась. Где я, чёрт подери? Ничего не вижу, не чувствую свои ноги, руки, рот… может, в этом и проблема.