Девушку как ветром сдуло с постели. Прерывисто дыша, она шарила руками в темноте в поисках свечи. Когда свеча нашлась, Тилли вышла с ней в коридор и зажгла от лампы. Вернувшись в комнату, она подошла к кровати. При свете дрожавшей в ее руке свечи увидела сидевшую на постели большую лягушку, испуганную не меньше Тилли.
Она тихонько рассмеялась, и рука ее сразу перестала дрожать. Маленький дьявол, именно дьявол, а не просто озорной чертенок, как многие маленькие мальчишки. Дьявольское коварство светилось в его глазах. Если ей сейчас не остановить его, у нее с ним будет много неприятностей. Такие проказы могли напугать до полусмерти. И если ему все сходило с рук, он придумывал новые и новые гадости. Но что же ей с ним делать? Тилли наклонилась и взяла лягушку, собиравшуюся сбежать. Множество их побывало в ее руках, когда она спасала им лапы, вытаскивая из-под лежавших на земле веток и стволов, которые собиралась пилить. Она повернулась и взглянула на дверь. Старшие дети определенно притаились поблизости, ожидая ее испуганных криков.
«…Поступай с другими так, как они с тобой…» — снова всплыли в памяти Тилли слова бабушки. Но ей припомнилось также, как дедушка со смехом добавлял: «А лучше нападай первой, не дожидайся, пока до тебя доберутся». В любом случае она отплатит Мэтью той же монетой и посмотрит, как это подействует.
Девушка прокралась в детскую. Мальчики лежали в своих кроватях, но чутье подсказывало ей, что Мэтью юркнул в постель перед ее приходом. Она поставила подсвечник на ночной столик и потихоньку отвернула одеяло, закрывавшее его с головой. Затем, все так же осторожно, обтянула ворот его ночной рубашки и опустила лягушку ему на грудь.
Тилли не ожидала, что ее действие даст такой эффект, и испугалась больше, чем тогда, когда лягушка в постели прыгнула ей на ноги. Мэтью испустил душераздирающий вопль, потом еще один и пулей вылетел из постели, бешено отряхиваясь. Девушка не обратила внимания, когда злосчастное создание прыгнуло ей на босые ноги, прежде чем скрыться в спасительной темноте под кроватью. Схватив Мэтью за плечи, няня встряхивала его, приговаривая: «Тише, замолчи, тише!» Когда он притих, она наклонилась к нему и сказала: «Я тебя предупреждала: зуб за зуб, разве не так?»
Услышав на лестнице торопливые наги, Тилли повернула голову к двери. Она едва успела затолкать Мэтью обратно в постель, как дверь распахнулась и в комнату ворвался Марк Сопвит.
— Что за крик? Что такое?
Мальчик сидел в постели и заикаясь твердил: «Па… па, па… па».
— Что с тобой? Дурной сон? — Марк обхватил сына за плечи. Мэтью перевел взгляд на Тилли и теперь она, запинаясь, стала объяснять:
— Да… да, ему приснился страшный сон.
— Что случилось? Хозяйка встревожилась.
Все разом посмотрели на влетевшую в комнату Мейбл Прайс, которая остановилась в ногах кровати. На ней был голубой халат, волосы заплетены в две переброшенные на спину косы.
— Мальчику приснился кошмар. Скорее всего переел в ужин. Все в порядке… Передаете хозяйке, что с ним ничего страшного. Я сейчас спущусь, — голос мистера Сопвита звучал резко. Он явно выпроваживал мисс Мейбл из комнаты. Она пристально посмотрела на всех и молча удалилась.
— Ложись и успокойся. Все хорошо, — Марк уложил сына на подушку.
— Папа, — начал Мэтью.
— Что? — откликнулся отец.
— Нет, ничего, — после длинной паузы еле слышно проговорил мальчик.
— Тогда спи, — он подоткнул одеяло вокруг плеч Мэтью и, кивнув Тилли, пригласил выйти за ним.
Только теперь, стоя в коридоре, мистер Сопвит обратил внимание, что девушка полуодета. Он предположил, что она готовилась лечь спать. Она была одного с ним роста, но выглядела совсем юной, почти девочкой. Да и лицо ее сохранило детское выражение.
— Он много ел на ночь? — спросил Марк.
— Нет, сэр… и, — девушка потупилась, — это не дурной сон.
— Правда?
— Сэр, когда я легла в постель, у меня чуть сердце не выскочило от страха. Я нашла… ну, Мэтью подсунул мне в постель лягушку… и я подумала, что с ним можно справиться, если не давать ему спуску. Знаете, как говорят: зуб за зуб. Он ждал, что я стану кричать. Я с трудом удержалась… но я не подумала, что он так перепугается, когда я засунула ее ему за воротник.
— Ты сунула лягушку ему под рубашку?
— Да, сэр, — голова ее склонилась. Она не знала, почему рассказала этому человеку правду, наверное, сошла с ума. Теперь хозяин выгонит ее, потому что она осмелилась так поступить с его сыном. Детям помещиков позволяли делать то, что другим детям не разрешалось, особенно если их проказы касались слуг. В этом доме надо было терпеть обиды.
Марк смотрел на склоненную голову Тилли. Все чувства отражались у нее на лице, потому что она еще совсем ребенок. В ее поступке не было мстительности взрослого, возможно, ей хотелось проучить мастера Мэтью, задать ему урок. А хороший урок ему бы не помешал. И вероятнее всего, этот урок пошел ему на пользу, потому что мальчик не выдал ее. И все же Сопвит полагал, что Мэтью промолчал не из желания защитить няню, а стараясь отвести от себя гнев отца, опасаясь, что его отправят в пансион. Мэтью не догадывался, что все уже решено.
— Я понимаю твои намерения, но испугала ты его очень сильно.
— Я сама перепугалась, сэр… мне очень жаль, что так вышло, извините меня.
— Так уж сильно сожалеть не стоит, — улыбнулся он, — но в будущем от таких суровых мер придется отказаться. Однако мне кажется, что ты сможешь держать его в руках то короткое время, пока Мэтью здесь пробудет.
— Вы не… выгоняете меня, сэр? — Тилли смотрела на него, широко раскрыв глаза.
— Нет, нет, — покачал головой Марк. — Я отправляю его с братом в пансион, но они об этом еще не знают. И мать их, кстати, тоже, — наклоняясь к девушке, добавил он. — Поэтому никому… — он приложил палец к губам.
— Да, сэр, конечно, — улыбнулась она, — никому ни слова.
— Ну, хорошо. Теперь отправляйся спать, а я спущусь вниз и объясню хозяйке, что ты не собиралась их околдовать.
И он, и она понимали, что шутка оказалась неудачной.
— Доброй ночи, Троттер.
— Доброй ночи, сэр.
«Странная, необычная девушка», — думал Марк, на этот раз медленно спускаясь по лестнице. А Тилли, снова ложась в постель, говорила себе, что хозяин не собирался ни на что намекать. Он был хороший, добрый человек и напомнил Тилли ее дедушку, только мистер Сопвит был не таким старым.
Глава 4
В день отъезда мальчиков в пансион в доме Сопвитов слышались жалобы, взаимные обвинения и ручьями лились слезы. Для Тилли в этот день открылись новые стороны жизни обитателей особняка.
В десять часов няня привела всех детей в комнату их матери. Плакали все, особенно Джесси Энн. Но когда к детям присоединилась их мать, Тилли едва удержалась от слез. Больше всего ее тронуло отношение к ней главного безобразника за час до этого. Она помогала Мэтью надеть новую одежду, и вдруг он неожиданно уткнулся ей в живот и сбивчиво заговорил:
— Я не хочу уезжать, Троттер, я… вел бы себя хорошо… если бы остался.
— Но вы же уезжаете не навсегда, мистер Мэтью, — в первый раз за время пребывания в доме девушка обняла мальчика. — У вас будут длинные каникулы. Вы приедете на Рождество. Представьте, какие будут праздники, как вы будете веселиться.
Он поднял голову, и она поняла, как напуган этот такой дерзкий и озорной мальчишка, когда он сказал: «Там все будет по-другому. Я не буду знать, что делать. И там есть большие мальчики».
— Вы сможете постоять за себя, мистер Мэтью. Не бойтесь, вы справитесь. Да и едете не на край света, а только в Ньюкасл. И когда приедете на Рождество, мы снова поиграем в разные игры, как на прошлой неделе. Хоть вы говорили, что вам игры не понравились, но я знаю, что это не так. А еще, — девушка присела, чтобы быть на уровне его лица, — еще я позволю опять посадить мне в постель лягушку и обещаю, что не засуну ее вам под рубашку.
— Эх, Троттер, — не по-детски тяжело вздохнул Мэтью.
— Ну, перестаньте плакать, такие большие мальчики, и столько слез, — говорила Мейбл Прайс, когда Тилли уводила детей из комнаты.
Хозяин пытался успокоить жену, но даже в коридоре был слышен ее голос: «Я никогда тебе этого не прощу, Марк, никогда!»
Потом Тилли вместе с другими слугами стояла на крыльце и смотрела, как кучер Фред Лейбурн увозил в экипаже хозяина и мальчиков. Это было большое событие, и многие слуги считали его счастливым, потому что маленького чертенка наконец отправили из дома. Тилли тоже следовало бы вздохнуть с облегчением и радоваться больше других. Но, к своему удивлению, радости она не испытывала и чувствовала, что будет скучать о Мэтью больше, чем о Люке.
— Идите, занимайтесь своими делами. — Миссис Лукас вплыла по ступенькам на крыльцо, провожающие сразу разошлись по своим делам.
Когда Тилли поднималась по лестнице в детскую, ее догнал только что приехавший мистер Бургесс.
— Я пропустил отъезд. Увидел, как экипаж выезжал за ворота. Для таких двух сорванцов это лучшее, что можно было для них придумать.
— Но вы же хорошо их учили, мистер Бургесс.
— Одного образования мало, Троттер, если человек живет изолированно, — учитель склонил голову набок и улыбнулся. — Образование приносит пользу, когда помогает людям жить вместе, уживаться друг с другом. То, чему я мог бы научить Мэтью, едва ли пригодилось бы ему в этом тесном мирке.
Тилли было странно слышать, что мистер Бургесс называет такой огромный дом тесным мирком. Однако девушка догадывалась, что он имел в виду.
— Ты прочитала книгу, которую я тебе дал? — понизил голос учитель.
— Да. Но… я не все поняла.
— Поймешь, когда перечитаешь еще раз.
— В книге одно противоречит другому, нет связанного рассказа.
— Ну, сейчас тебе рано судить. Вольтер рассказывает в ней о жизни. Я дал тебе эту книгу, чтобы познакомить с лучшим образцом литературы, пусть и сложным для понимания. Теперь ты постепенно сможешь как бы спускаться по ступеням к т